Господи, у меня есть только пара минут, чтобы привести себя в порядок.
Влетаю в спальню, начиная разбрасывать одежду по кровати. Мечусь из стороны в сторону, не зная, что выбрать. Терзаюсь – что будет на мне смотреться лучше – элегантное платье, или деловой брючный костюм.
Выдыхаю, стараясь успокоиться.
Антонов уже видел меня в неглиже. И ему теперь будет всё равно, в чём я буду одета.
Проклятье!
Рваными движениями напяливаю летнее облегающее платье с открытой спиной, под которое нельзя надевать бюстгальтер. Осматриваю себя в зеркале, удовлетворённо цокая языком. Приподнимаю подбородок вверх.
Взмах расчёской. Акцент на губы. И я полностью готова к приёму нежданного гостя.
Выхожу из спальни, покачивая бёдрами. Готовлюсь разгромить аргументы Антонова с яростью многотысячного войска. Дать ему от ворот поворот, рассмеявшись в лицо.
Он сидит в моём любимом кресле посреди гостиной, закинув ногу на ногу. С ухмылкой просматривает глянцевый женский журнал, который я купила на днях только для того чтобы себя побаловать. Посмотреть, чем сейчас живут городские модницы.
В его расслабленной позе сквозит превосходство. Возвышается надо мной в горделивом взгляде. Проходится по моей фигуре с благосклонностью.
– Неплохое платье. Цветочный принт в тренде. Тебе идёт.
– Спасибо. Успел полистать мой журнал и нахвататься модных словечек?
Киваю ядовитым взглядом на печатное издание.
– Значит, кое-какой доход от своего бизнеса ты всё-таки получаешь.
– Меня устраивает.
Пожимаю плечами, признавая его правоту. Смотрю на него прямо, пытаясь прогнуть взглядом.
С грацией хищника он встаёт с кресла. Подходит так близко, что кажется между нашими телами не остаётся даже сантиметра. Воздух вокруг накаляется. Звенит ностальгией по утраченным отношениям.
– Мне нравится, что ты стала такой.
Никита прищуривается. Выдыхает в меня мятное дыхание, которое тут же опутывает меня своей сладкой патокой. Я дёргаюсь. Налетаю спиной на стену.
Понимаю, что дальше бежать некуда…
Глава 4
Вероника
*****
Мужские ладони впечатываются в обои по обеим сторонам от моего лица. Берут меня в замысловатый плен.
– Интересная. Дерзкая. Наглая.
Протягивает, ухмыляясь.
Я вспыхиваю от неожиданного комплимента. Такого странного и в то же время такого приятного. Сладкого.
Раньше муж не утруждал себя красивыми словами. Относился ко мне как к чему-то привычному.
На бледных щеках появляется румянец. Отвожу взгляд, стараясь не дышать. Чувствую, как внутри нарастает щемящий водоворот, набирающий скорость. Расходится теплом в груди.
– Лакомый кусочек. Так и хочется попробовать.
– Советую не рисковать. Останешься без самого драгоценного. Чем потом свою Регину удовлетворять будешь?
– Она достаточно легко удовлетворяется баблом.
Криво усмехается, но глаза остаются пустыми. Какими-то больными. Отчуждёнными. Но я не собираюсь его жалеть. Становиться жилеткой для его скупых слёз.
– Просто ты ничего больше не можешь дать женщине, Антонов. Ты пустой и чёрствый, как и твоё сердце.
Дерзко поднимаю подбородок.
Мы скрещиваем взгляды. Я жду обычной вспышки гнева, высказываний, какая я фригидная и скучная жена, и как ему не повезло со мной, но Никита молчит.
Отрывисто дышит.
По рукам бегут предательские мурашки. Переползают на плечи, рассыпаясь невидимыми бисеринками по спине. Я сжимаю-разжимаю пальцы, пытаясь придти в себя.
Подныриваю под его рукой, проводя потными ладошками по бёдрам. Расправляю невидимые складки на летнем платье. Кидаю ему через плечо, не оборачиваясь:
– Проходи на кухню. Я ведь тебе кофе, кажется, обещала.
– Два кусочка сахара, как обычно?
Буднично разливаю свежесваренный кофе в две белоснежные фарфоровые чашки, хватаясь за рафинад. Пытаюсь говорить как можно спокойнее, как будто присутствие Антонова на моей крошечной пятиметровой кухне – самое обычное явление.
А мы с ним – самая обычная среднестатистическая семья.
Никита останавливает меня властным жестом, сводя брови на переносице так, что на лбу залегает крошечная морщинка. Прищуривается, отчего у меня по телу непроизвольно рассыпается ворох мельчайших мурашек.
– Я не употребляю сахар, Вероника.
Поджимает губы. Сверлит пронзительным взглядом.
– Давно?
– Уже пять лет. В общем, с того момента, как ты меня бросила. Понял, что надоело.
Растягивает слова, давая мне привыкнуть к тому факту, что он изменился за эти пять лет. Стал другим. Не тем мужчиной, которого я когда-то любила всей душой, наплевав на собственную жизнь.
Стал чужим.
Но и я изменилась. Переехав в крошечную однушку я распрощалась со своей богатой жизнью, начав всё с нуля. Мне пришлось многое переиграть. Переосмыслить.
Родиться заново.
– Итак, ты собрала вещи? Бери только самое необходимое. Всё остальное купим.
Никита лениво вытягивается на стуле, откидывая голову назад. Смотрит на меня тяжёлым, как бетонный каток, взглядом. Пронимает до самого нутра так, что я моментально ощущаю себя обнажённой.
Возбуждение расходится волной по телу, и я быстро скрещиваю руки на груди. Пытаюсь закрыться от этого опасного наглого взора, под которым пять лет назад я сразу же таяла, превращаясь в мокрую лужицу.
Ну, нет, Антонов, на сей раз со мной этот номер не пройдёт!
Подбочениваюсь, отбивая взгляд. Вздёргиваю подбородок вверх:
– Я никуда с тобой не поеду.
– Что, прости?
Он распахивает глаза. Тёмные густые брови, словно нарисованные, взлетают вверх. Таранят потолок крошечной кухни.
– Я не стану снова твоей женой, Антонов. Не буду наступать на те же грабли.
Чётко произношу каждое слово, пытаясь донести информацию до бывшего мужа. Пытаюсь прогнуть его ледяным взглядом. На самом деле же проговариваю это и для себя тоже – чтобы распрощаться с этим наваждением, из-за которого я проспала важную встречу.
И никогда к этому не возвращаться.
– Вероника, это важно!
Он вспыхивает. Породистое лицо краснеет, а мужчина выпрямляется во весь свой мощный рост. Подходит ближе, занимая опасную позицию.
Сейчас он подходит под описание вселенского зла – опасный, холодный, дьявольски красивый. Возмужавший за те пять лет, что мы не виделись, превратившись из молодого мужчины в хозяина жизни. Уверенного в себе и целеустремлённого.
