— Ваш ужин, милорд. Постарайтесь не подавиться им.
Бригем поднялся, и она впервые заметила, что он почти такой же высокий, как ее брат, хотя выглядит не таким крепким и мускулистым.
— Ваш брат предупреждал меня, что у вас дурной характер.
Сирина уперлась кулаками в бока, глядя на него из-под ресниц, чуть более темных, чем ее растрепанные волосы.
— Тем лучше для вас, милорд, теперь вы поостережетесь сердить меня.
Бригем шагнул к ней, и она вскинула подбородок, словно готовясь к схватке.
— Если вы надеетесь прогнать меня в лес шпагой вашего дедушки, подумайте еще раз.
Ее губы скривились, борясь с улыбкой, а в глазах мелькнула усмешка.
— Почему? Вы так крепко стоите на ногах, сассенах?
[20]
— спросила она, используя гэльский
[21]
термин, обозначающий ненавистного английского захватчика.
— Достаточно крепко, чтобы сбить с ног вас, если вам удастся меня схватить. — Он взял ее руку, сжатую в кулак, и поднес к губам. — Благодарю вас, мисс Мак-Грегор, за вашу заботу и гостеприимство.
Девушка выбежала из кухни, яростно вытирая кулаки о юбку.
Уже совсем стемнело, когда вернулся Иэн Мак-Грегор с младшим сыном. После ужина Бригем оставался в отведенной ему комнате, давая семье возможность пообщаться, а себе время подумать. Колл описал Мак-Грегоров достаточно хорошо. Лицо и осанка все еще красивой Фионы свидетельствовали о силе характера. Молоденькая Гвен выглядела кроткой и робкой, но ее рука была тверда, когда она зашивала глубокую рану.
Что касается Сирины… Колл не упомянул, что его сестра — волчица с лицом Елены
[22]
, но Бригем хотел составить о ней самостоятельное суждение. Вполне возможно, что у нее не было причин любить англичан, но сам он предпочитал судить о людях по их личным качествам, а не по национальности.
Бригем подумал, что точно так же не следует судить о женщинах по их внешности. Когда Сирина бежала по дороге навстречу брату со светящимся радостью лицом и развевающимися волосами, он почувствовал себя так, словно в него ударила молния. К счастью, Бригем не относился к числу мужчин, долго пребывающих под чарами красивых глаз и изящных лодыжек. Он приехал в Шотландию сражаться за дело, в которое верил, а не огорчаться из-за того, что какая-то девчонка питает к нему отвращение.
А все из-за происхождения, которым он только гордился, думал Бригем, бродя по комнате. Его деда уважали и боялись, как и отца, прежде чем смерть забрала его так рано. Бригему с детства внушали, что быть Лэнгстоном — привилегия и ответственность. Если бы он относился к этому иначе, то оставался бы в Париже, наслаждаясь причудами и капризами элегантного общества, а не отправился бы в шотландские горы рисковать всем ради молодого принца.
Черт бы побрал девушку, смотревшую на него как на грязь, которую соскребли со дна горшка!
При стуке в дверь Бригем, нахмурившись, отвернулся от окна.
— Да?
Служанка открыла дверь с колотящимся сердцем. Один взгляд на мрачное лицо Бригема заставил ее опустить глаза и нервно присесть в реверансе.
— Прошу прощения, лорд Эшберн… — Это все, что она смогла вымолвить.
Не дождавшись продолжения, Бригем вздохнул:
— Могу я узнать, за что именно?
Девушка метнула на него быстрый взгляд и снова уставилась в пол.
— Милорд, хозяин хочет, чтобы вы спустились вниз, если это вам удобно.
— Конечно. Сейчас спущусь.
Но служанка уже убежала. Этим вечером она расскажет своей матери о том, как Сирина Мак-Грегор оскорбила английского лорда, глядя прямо ему в лицо, причем в чертовски красивое лицо.
Бригем поправил кружева на запястьях. У него была только одна смена одежды, и он надеялся, что карета с остальным багажом завтра доберется в Гленроу.
Бригем спускался по лестнице, стройный и элегантный, в черном, отделанном серебром костюме. Кружево пенилось на шее, а перстни поблескивали при свете ламп. В Париже и Лондоне он следовал моде и пудрил волосы. Здесь же Бригем с радостью избавился от этой необходимости, и его волосы цвета вороного крыла были зачесаны назад с высокого лба.
Мак-Грегор, такой же крупный, как его сын, ждал в столовой, потягивая портвейн; за его спиной в камине потрескивал огонь. Темно-рыжие волосы падали на плечи. Того же цвета борода прикрывала нижнюю часть лица. Одет он был, как подобает для приема знатных гостей — в просторный килт и дублет из телячьей кожи; на плече красовалась пряжка с драгоценным камнем, на которой была вырезана львиная голова.
— Добро пожаловать в Гленроу и дом Иэна Мак-Грегора, лорд Эшберн.
— Благодарю вас. — Бригем принял предложенные ему портвейн и стул. — Я бы хотел узнать о Колле.
— Он отдыхает, но моя дочь Гвен сказала мне, что ночь будет нелегкой. — Иэн сделал паузу, глядя на оловянный кубок, который держал в широкой руке с толстыми пальцами. — Колл писал о вас как о друге. Но вы и без этого стали бы им, так как привезли его к нам.
— Он был и остается моим другом.
Мак-Грегор кивнул.
— Тогда я выпью за ваше здоровье, милорд. — Он тут же это сделал. — Мне говорили, что фамилия вашей бабушки была Мак-Доналд?
— Да. Она родом с острова Скай
[23]
.
Морщинистое обветренное лицо Иэна осветила улыбка.
— Тогда дважды добро пожаловать. — Он поднял кубок и внимательно посмотрел на гостя. — За истинного короля?
Бригем тоже поднял свой кубок.
— За короля за морем, — сказал он, встретив пронзительный взгляд голубых глаз Иэна. — И за грядущий мятеж.
— За это я тоже выпью. — Иэн осушил кубок одним могучим глотком. — А теперь расскажите мне, как случилось, что мой мальчик был ранен.
Бригем описал засаду, людей, напавших на них, и их одежду. Иэн слушал, склонившись к гостю над большим столом, как будто боялся что-то пропустить.
— Проклятые кровожадные Кэмбеллы! — воскликнул он, стукнув кулаком по столу с такой силой что кубки и фаянсовая посуда подскочили.
— Колл тоже думал, что это они, — кивнул Бригем. — Я немного знаю о кланах и вражде между вами и Кэмбеллами, лорд Мак-Грегор. Это могла быть простая попытка ограбления, а возможно, до них дошло, что якобиты зашевелились.
