Под тяжестью собственной усталости Бригем едва мог пошевелиться в седле. Истощенные маршем и голодом люди падали наземь; многие засыпали в парке Каллоден-Хаус или возле дороги. Другие громко роптали, хотя принц ехал среди них.
Обернувшись, Бригем посмотрел на Драмосси-Мур. Широкая пустошь была охвачена утренним морозом, над поверхностью клубился туман. Бригему она казалась плац-парадом для пехоты Камберленда. К северу, за рекой Нерн, земля была холмистой. Там, думал Бригем, мог оставаться шанс на победу.
Но О’Салливан завладел ухом принца, и об отходе не могло быть и речи.
— Это закончится здесь, — тихо произнес Бригем. — К лучшему или худшему.
На востоке сквозь облака пробивалось солнце. Пришпорив лошадь, он поскакал через лагерь.
— Подъем! — скомандовал Бригем. — Или вы будете спать, пока вам не перережут глотки? Разве вы не слышите, как английские барабаны призывают к оружию?
Поднявшись, люди начали собираться в свои кланы. Артиллерия была укомплектована. Солдатам раздали оставшуюся пищу, но она не могла наполнить желудки. С пиками и топорами, ружьями и косами они сбивались в кучи под знаменами. Мак-Грегоры и Мак-Доналды, Кэмероны и Чизхолмы, Макинтоши и Робертсоны. Их было пять тысяч, голодных, скверно экипированных людей, поддерживаемых только целью, которая все еще объединяла их.
Чарлз выглядел истинным принцем, когда скакал вдоль рядов в своем камзоле из тартана и берете с кокардой. Это были его люди, и клятва, которую он дал им, была не менее священной, чем та, которую они дали ему.
За пустошью был виден приближающийся враг. Англичане медленно двигались тремя колоннами. Как и Чарлз, толстый герцог, в красном мундире и с черной кокардой на треуголке, скакал взад-вперед, ободряя своих людей.
Звуки барабанов и волынок смешивались с воем ветра и мокрым снегом, хлеставшим в лицо якобитам. Их орудия выстрелили первыми и получили сокрушительный ответ.
Когда первые орудия стреляли у Каллоден-Хаус, Мэгги корчилась в схватках. Они были частыми и мучительными. Ее тело, ослабленное ночной работой, терзала боль, которую мозг уже был не в состоянии контролировать. Снова и снова она звала Колла.
— Бедная девочка. — Миссис Драммонд принесла в спальню свежую воду и белье. — Такая миниатюрная.
— Тише, дорогая, тише. — Фиона смочила водой потное лицо Мэгги. — Пожалуйста, миссис Драммонд, подбросьте еще одно полено в огонь. Нам понадобится тепло, когда родится ребенок.
— Дерево почти кончилось.
Фиона кивнула:
— Используем то, что имеем. Как дела, Гвен?
— Ребенок идет не так, мама. — Гвен на мгновение выпрямилась, чтобы облегчить напряжение в спине. — Мэгги слишком маленькая.
Сирина, поддерживая Мэгги одной рукой, положила другую на свой живот.
— Ты можешь спасти их обоих?
— С Божьей помощью. — Рукавом платья Гвен вытерла пот с лица.
— Леди Мак-Грегор, я могу послать Паркинса за деревом. — Широкое лицо миссис Драммонд сморщилось от волнения, когда Мэгги закричала во время очередной схватки. Она сама родила и потеряла двух детей. — Мужчина должен годиться на что-то еще, кроме того, чтобы помещать в женщину свое семя.
Слишком усталая, чтобы выражать неодобрение подобным высказываниям, Фиона кивнула:
— Пожалуйста, миссис Драммонд. Скажите, что мы будем ему очень признательны.
— Колл! — всхлипывала Мэгги, поворачивая голову из стороны в сторону. Ее взгляд задержался на Сирине. — Рина?
— Да, дорогая, я здесь. Мы все здесь.
— Колл… Мне нужен Колл.
— Знаю. — Сирина поцеловала вялую руку Мэгги. — Он скоро вернется. — Ее собственный ребенок резко крутанулся, напомнив, что через несколько месяцев ей тоже придется корчиться в схватках, зовя Бригема сквозь волны боли и зная, что он не сможет ответить. — Гвен говорит, что ты должна отдыхать между схватками и набираться сил.
— Я стараюсь. Неужели это должно продолжаться так долго? — Она обернулась к Гвен. — Пожалуйста, скажи мне правду. Что-то не так с ребенком?
Какую-то долю секунды Гвен пыталась солгать. Хотя она была очень молода, но понимала, что женщине лучше знать правду, какой бы пугающей она ни была.
— Он неправильно идет, Мэгги. Я знаю, что делать, но роды будут непростые.
— Я умру? — В вопросе Мэгги не было отчаяния — только жажда истины.
Каким бы трудным ни было решение, Гвен уже приняла его. Если ей придется сделать выбор, она спасет Мэгги и потеряет ребенка. Прежде чем Гвен успела заговорить, к Мэгги пришла новая волна боли.
— О боже, мой ребенок! — кричала Мэгги. — Не дайте ему умереть! Поклянитесь мне!
— Никто не собирается умирать. — Сирина так стиснула руку Мэгги, что ощущение сжатия прорезалось сквозь боль и успокоило ее. — Никто не собирается умирать, — повторила она. — Потому что ты будешь сражаться. Когда приходит боль, можешь кричать, но не сдаваться. Мак-Грегоры не сдаются никогда.
Залпы правительственной артиллерии проделали в якобитских рядах широкие бреши. Их орудия могли только вяло огрызаться, и люди падали, как подстреленные олени. Ветер дул им в лица дымом и мокрым снегом, покуда ядра сеяли смерть.
— Господи, почему не дают приказ атаковать? — Колл, с почерневшим от дыма лицом, в полном отчаянии, наблюдал эту бойню. — Нас перебьют до последнего человека, прежде чем мы успеем поднять шпаги!
Бригем повернулся и сквозь дым и пламя поскакал галопом к правому флангу.
— Ради бога! — крикнул он принцу. — Прикажите нам атаковать! Мы подыхаем, как собаки!
— Еще не время! Мы ждем, когда атакует Камберленд.
— Вы видите, что его пушки делают с нашими передними рядами? Если вы ждете Камберленда, то тщетно. Он не станет атаковать, пока его орудия могут убивать на расстоянии. Наши орудия не обладают такой дальнобойностью, поэтому мы погибаем.
Чарлз начал возражать, так как его позиция не позволяла четко видеть опустошительное действие артиллерии Камберленда, но в этот момент Марри подъехал к принцу с таким же требованием.
— Отдавайте приказ, — согласился Чарлз.
Был отправлен вестник, но его свалило пушечное ядро, прежде чем он добрался до передних рядов. Видя это Бригем поскакал сам, крича: «В атаку!»
Центр ряда двинулся первым, мчась по пустоши, как стадо оленей, и набросился на драгун, размахивая своим жалким оружием. Хайлэндеров можно было уподобить волкам, жаждущим крови и не знающим страха, но они были всего лишь людьми, и многие из них пали под ударами штыков и кинжалов.
Если ранее англичане обращались в бегство при хайлэндских атаках, то теперь они приобрели опыт. Коварным и безжалостным маневром драгуны переместили ряды, чтобы косить шотландцев ружейным огнем.
