Другие были стары, и их лица отражали прошлое — гордость, не имеющую возраста, битвы, уже проигранные и выигранные. Они смотрели на принца, с его свежей стюартовской кровью, как на клей, который соединит кланы вместе.
Но старых и молодых, энергичных и сомневающихся Чарлз увлекал одной силой своей личности. Это было его время и его место. Он намеревался достичь своей цели.
Стояла прекрасная погода, дули теплые ветры. Кто-то сказал, что сам Бог благословил мятеж. Какое-то время это казалось так. Люди и оружие, потерянные для якобитов, когда «Элизабет» повернула назад, были забыты. Торфа для костров было достаточно, а вода в горных источниках была свежей. Играли волынки, виски лилось рекой, и по ночам люди спали крепко, как и спят мужчины, пустившиеся в авантюру.
Бригему сообщили, что на север отправлена правительственная армия под командованием генерала сэра Джона Коупа
[34]
. Он сразу же передал новости непосредственно принцу и увидел, как рот того изогнулся в довольной улыбке.
— Итак, мы наконец начнем сражаться.
— Похоже на то, ваше высочество.
Утро было теплым, наполненным рассеянным солнечным светом Шотландии. В лагере пахло лошадьми, солдатами и дымом. Вид суровых холмов смягчал буйно растущий вереск. Орел, рано начавший охоту, кружил в небе.
— Хороший день для битвы, — пробормотал Карл, изучая лицо Бригема. — Вы бы предпочли, чтобы с нами был лорд Джордж?
— Лорд Джордж — отличный полевой командир, ваше высочество.
— Безусловно. Но у нас есть О’Салливан
[35]
. — Чарлз жестом указал на высокого ирландского солдата удачи, который собирал людей для дневного перехода.
Бригем не сомневался в преданности принцу ирландца, но чувствовал, что в нем больше фанфаронства, чем осмотрительности.
— Если на нас нападут, мы будем отчаянно драться.
— Жду этого с нетерпением. — Чарлз, положив руку на эфес шпаги, оглядывался вокруг. Он чувствовал к этой земле глубокую и искреннюю привязанность. Когда он станет королем, то позаботится, чтобы Шотландия и ее народ были вознаграждены. — Это было долгое путешествие, Бригем, от самого двора Людовика с его хорошенькими личиками.
— Долгое, ваше высочество, — согласился Бригем. — Но его стоило предпринять.
— Скажу вам, что на некоторых хорошеньких личиках были слезы, когда вы уезжали. Вы уже успели разбить сердца и в Шотландии?
— Для меня теперь существует только одно лицо, сир, и одно сердце, которое я постараюсь не разбивать.
В темных глазах принца мелькнул интерес.
— Ну и ну! Похоже, блистательный лорд Эшберн влюбился в хайлэндскую девицу. Скажите, mon ami
[36]
, она так же хороша, как очаровательная Анн-Мари?
Бригем криво улыбнулся:
— Умоляю ваше высочество не делать сравнений, особенно в присутствии хайлэндской девицы. У нее на редкость буйный темперамент.
— Неужели? — Чарлз подал сигнал привести его лошадь. — Мне не терпится увидеть ее и посмотреть, что за женщина сумела заманить в ловушку мужчину, пользовавшегося наибольшим спросом при французском дворе.
Волынки не переставали играть на дороге, но войск Коупа нигде не было видно. Поступили известия, что он идет окольным путем в Инвернесс. Дорога в Эдинбург была открыта для мятежников. Силами трех тысяч, после короткой, но жестокой битвы, они захватили Перт. После этого они продолжили марш на юг, разгромив два полка драгун.
Бои только воспламеняли мятежников. Наконец-то вместо разговоров и планов начались действия! С мечом и волынкой, щитом и топором они были само неистовство. Выжившим предстояло рассказывать истории об их маниакальной смелости и дерзости, которые сами по себе служили оружием.
Соединившись с лордом Джорджем Марри в Перте, они вошли в Эдинбург и захватили его.
Город пребывал в панике. Новости о вторжении предшествовали хайлэндской армии, и ходили слухи о варварах, каннибалах и головорезах. Стража бежала, и, покуда Эдинбург спал, группа Кэмеронов атаковала часовых, обеспечив контроль над столицей.
Под командованием принца не было ни грабежей, ни мародерства. К жителям Эдинбурга относились с сочувствием и справедливостью, как к подданным истинного короля.
Прошел всего месяц с тех пор, как в Гленфиннане был поднят штандарт и Яков провозглашен королем, а его сын и регент уже готовился открыть королевский двор в Холируд-Хаус
[37]
.
Колл был рядом с Бригемом, когда принц на своем сером мерине въехал в Холируд-Парк. Посмотреть на него собралась целая толпа. Крики и приветствия сопровождали кортеж, ибо народ радовался при виде молодого человека в камзоле из тартана и голубом берете. Возможно, он еще не был принцем Англии, но уже был признан их принцем.
— Слышишь их? — Колл с усмешкой склонился вперед в седле. — Здесь наша первая настоящая победа, Бриг.
Бригем с трудом удерживал свою лошадь, когда они ехали по узким переполненным улицам.
— Готов поклясться, что принц мог бы повести их на Лондон, сказав лишь слово. Надеюсь, что припасы и люди, в которых мы нуждаемся, скоро прибудут.
— Мы могли бы одержать победу, даже если бы силы противника превосходили наши в десять раз — как в Перте или Колтбридже. — Сентябрьский ветер заставил Колла поморщиться. — Господи, как же здесь грязно! Нет, мне подавай хайлэндские холмы. Здесь же просто дышать невозможно!
Город был битком набит домами и лавками, в том числе построенными из глины и дерева. Каменные здания были высокими, как орлиные гнезда, с фасадами из четырех или пяти этажей и зачастую девяти-десятиэтажными задними стенами, тянущимися вверх вдоль крутых холмов.
— Хуже, чем в Париже, — согласился Бригем.
Вонь доносилась из замусоренных переулков, но люди, приветствующие принца, казалось, не замечали ее.
Над грязными трущобами тянулась Ройал-Майл. Эдинбургский замок, величавый и уже обладавший древней историей, высился на страже одного конца этой великолепной улицы. На нижнем краю склона находился Холируд-Хаус, где дворец и аббатство стояли рядом перед мрачными утесами. Он неоднократно был сценой волнений и бурных страстей. Мария, королева Шотландии
[38]
, была его самым знаменитым и обреченным обитателем. Она жила там, вышла замуж за своего кузена Генри Стюарта Дарнли
[39]
в Холирудском аббатстве и видела, как ее любовник Риццио
[40]
был убит им в маленькой столовой ее же апартаментов. В замке родился ее сын Джеймс
[41]
, который, пережив бурное детство, стал королем Шотландии и Англии.
