Подруга громко вздохнула.
– Ну, хорошо. Хорошо. А то действительно как-то неуместно по телефону.
На том и распрощались. И хотя свет так и не был включён и в квартире царил прозрачный бархатный полумрак, прежней атмосферы тишины и покоя больше не существовало.
А что если и правда лечь спать? Есть не хотелось, да в принципе ничего не хотелось, а неожиданное телефонное признание не взволновало и не взбудоражило.
И чего такого? Лишнее подтверждение старой мудрой истины о том, что сапожник без сапог, – владелица свадебного агентства не замужем. Зато имеет за плечами два развода, и в данный момент платит за любовь молоденькому мальчику, который младше её лет на пятнадцать, при том что сама выглядит – некоторым юным девочкам дай бог.
Такова жизнь, со всеми её невообразимыми гримасами, и Алла на неё не в обиде, вот ни капли. Потому что именно так, как есть, сложилось не случайно. Это она собственноручно всё выстроила, исходя исключительно из своих потребностей и удобств. А чтобы не забыть о данном подруге обещании за кучей рабочих забот и дел, лучше решить всё сейчас.
Опять подхватив отложенный в сторону телефон, Алла легко отыскала в списке контактов нужный номер, ткнула в значок вызова, выслушала утомительно-заунывную песню длинных гудков, дождалась ответного отклика и произнесла:
– Илья.
11
Сегодня из университета Дана возвращалась одна и гораздо позже, чем обычно. Рита наверняка давно уже находилась дома, потому что ушла сразу после занятий, а Дана оставалась на дополнительные курсы. По китайскому.
Да-да, обещание родителям – хотя бы на уровне минимально-разговорного освоить язык, чтобы, приехав к ним в гости на будущих летних каникулах, иметь возможность самостоятельно сказать «здравствуйте», «спасибо» и «очень рада с вами познакомиться».
Тёмное затянутое облаками небо казалось плоским и непроницаемым, как и ранняя густая темнота, которая бывает только осенью в период между листопадом и снегом. Дана неторопливо вышагивала по аллейке, ведущей от одного из университетских зданий через небольшой сквер к пешеходному переходу через улицу, и ни о чём не подозревала.
Если бы заметила заранее, на этот раз она бы точно обошла стороной, как можно дальше. Но она не заметила, честно, не заметила. Во-первых, в контрастной игре света и тени всё выглядело странно и незнакомо, совсем не так как обычно. Во-вторых, дорога была хожена бесконечное количество раз, поэтому вперёд особо смотреть не требовалось, можно по сторонам, можно вверх, можно под ноги. И наконец в-третьих, вот такого от жизни Дана определённо не ждала. А он, конечно, решил, будто она разглядела его издалека и как одержимая опять помчалась навстречу.
Правда и она ту ещё ерунду предположила, когда едва не налетела на Илью у конца аллеи. Будто он поджидает её.
Реально же дурость! Ну откуда он мог знать, что Дана пройдёт именно здесь и именно сейчас? Ниоткуда. Хотя в одном она не ошиблась, Илья действительно поджидал, а кого, стало ясно буквально через секунду.
К краю тротуара подкатила машина, остановилась, передняя дверь возле водительского места распахнулась, выпуская женщину.
То, что она старше, значительно старше, как минимум лет на десять, Дана определила сразу. Хотя выглядела женщина очень даже, и возраст считывался не столько по внешности, сколько по всему остальному: выражению лица, взгляду, движениям, манере держаться. И что она тут не просто так, тоже легко определялось. Потому как, услышав шум подъезжающей машины, Илья обернулся в её сторону, проследил взглядом по ходу движения, пока она не остановилась, и дальше, не отрываясь, наблюдал за тем, что там происходило.
Женщина распрямилась, но никуда не пошла, застыла возле открытой двери. Приглашая. А Дана стояла, тоже застыв, как последняя дура, оказавшись почти на пути между ними, будто сделала это специально. Но ведь не специально, хотя жутко тянуло сказать, или даже крикнуть: «Не надо. Не ходи». И, кажется, она всё-таки скажет. Пусть это глупо и бессмысленно, всё равно скажет. Но Илья опередил, напомнил:
– Мы же вроде договорились. Проходишь мимо, делаешь вид, что незнакомы.
А ведь мог и промолчать и, как сам предложил, только не пройти мимо, а обойти, не обращая внимания, не признавая знакомства. И то, едва не слетевшее с губ, «не надо» показалось ещё более глупым и неуместным, до полного идиотизма, и разозлило.
– Я – не договаривалась, – надменно возразила Дана. – И не обязана поступать так, как ты придумал.
Илья только тихонечко хмыкнул, ничуть не изменившись в лице, сохранив обычные свои спокойствие и невозмутимость.
– Ну и что тебе надо тогда? Ещё остались какие-то вопросы? Но, – он посмотрел поверх её плеча в сторону машины, – ты же видишь – меня ждут.
Дана тоже посмотрела, оглянувшись, будто бы оценивающе и с интересом.
– Это твоя, – начала она, пока разворачивая голову, и закончила, уставившись прямо на Илью: – клиентка?
Почему вполне обычное слово из-за какой-то ситуации начинало звучать пошло и отвратно? Или просто Дана произнесла его с такой интонацией, будто с отвращением выплюнула случайно попавшую в рот гадость.
Наверное, в ней и был смысл, в интонации, а не в вопросе. Потому что он – риторический. И без объяснений всё слишком ясно. Илья и не стал отвечать, на мгновенье снисходительно скривил угол рта, дёрнул бровью, поинтересовался сухо:
– Ещё что-то?
– Ага, – кивнула Дана с решительностью, хотя понятия не имела, что скажет через секунду.
Ну что-нибудь. Обязательно скажет. Потому как не получается молчать, рвётся наружу, выталкиваемое взрывной смесью из обиды, разочарования, злости, ревности и ещё кучи самых разных неопределяемых эмоций.
– Или нет, – она сделала вид, что передумала, кивнула с пониманием. – Не буду тебя задерживать. – Повела рукой в сторону машины. – Беги. – Отчеканила чётко и значимо: – Клиент не должен ждать.
И опять у него получилось сохранить невозмутимое выражение на лице.
– Хочешь меня задеть? – поинтересовался он холодно-равнодушно. – Не получится. – А после посмотрел в глаза и добавил с вызывающей прямотой: – Зарабатываю тем, что умею делать лучше всего.
А сам на что рассчитывал? Разве не задеть? Но Дана тоже умела сохранять лицо и создавать впечатление, что ей пофиг, что она вся такая непробиваемо-саркастичная.
– Лучше всего? Ну!
Илья наигранно сощурился.
– Сомневаешься? Хочешь удостовериться?
Господи, да что ж они творят? Словно глупые котята таскают каштаны из огня и раскалёнными перекидывают друг другу, норовя обжечь. Но ведь и сами обжигаются. И остановиться никак не получается.
– Не-е, – Дана качнула головой. – Я не аттестационная комиссия. Квалификацию не проверяю, разряды не присваиваю.
