Судя по интонациям для него это совершенно пустые ничего не значащие слова, ничуть не повод для отсрочки. Но ведь девушки всегда так говорят в подобных ситуациях «Мне надо подумать», о чём он прекрасно знает. Поэтому чисто из вежливости и милого нрава тоже готов следовать правилам. Раз так полагается.
Но мне думать не надо. Зато очень хочется его спросить «А ты влюблялся когда-нибудь?» Но уверена, он мне не ответит. Не потому что этого никогда не случалось, просто – кто я такая, чтобы обсуждать со мной подобное?
– В общем, когда решишь, – подводит итоги Артурчик, – звякнешь. Хорошо?
– Хорошо, – киваю согласно.
Хотя я и правда всё уже решила, но ни говорить ему об этом, ни звякать потом не собираюсь. Надеюсь, он сам догадается, по какой причине.
После того, как Артурчик уходит, какое-то время бездумно шатаюсь по дому, потом вспоминаю, что до сих пор не завтракала. Поев, принимаюсь за уборку, не слишком рьяно, но порядка заметно добавляется. Потом, понимая, что не могу сидеть без дела, не торопясь бреду до магазина, а вернувшись, готовлю.
Делаю овощное рагу, режу и складываю в кастрюлю всего понемножку: свежекупленные баклажан и кабачок, лук, картошку, помидорку. Ем и смотрю кино.
Пытаюсь как-то провести этот день и в то же время ничего особенного не делать. Мысли плавно текут одна за другой, и все примерно об одном и том же. Стараюсь не слишком на них сосредотачиваться. Мою голову, дожидаюсь, когда высохнут волосы, и заваливаюсь в кровать.
Засыпаю незаметно для себя под льющуюся из наушников музыку. Те съезжают с головы, пока я ворочаюсь во сне. Во всяком случае, когда просыпаюсь, они лежат на подушке. Откладываю наушники в сторону, пытаюсь опять заснуть, но ловлю себя на том, что невольно прислушиваюсь.
Тихо. Как обычно ночью. А у меня, кажется, сна больше ни в одном глазу, и даже не лежится. Не могу.
Сходить что ли, воды попить? Или молока. Тёплое молоко же должно помочь.
Всё-таки встаю и плетусь на кухню.
Как раз напротив её окна горит уличный фонарь, поэтому здесь светло настолько, что даже лампочку включать не обязательно. Читать, конечно, не получится, но перекусить можно. Тем более, воды выпить. Но только берусь за стакан, из прихожей доносится звон ключа в замке.
Рома вернулся, а я – как всегда. Конечно, на этот раз не в одних трусах, на мне ещё футболка, довольно длинная, но не по колено же, а прошмыгнуть незаметно в комнату вряд ли получится. Одна надежда, что он не пойдёт на кухню, а сразу к себе. Или свернёт куда-нибудь по дороге. Или…
Не успеваю додумать – Рома появляется в тёмном прямоугольнике дверного проёма, замечает меня и замирает от неожиданности.
– Жень?
– Привет! – аккуратно машу ему ручкой, а он качает головой.
– Ты чего здесь? Не спишь.
Пожимаю плечами и пытаюсь отодвинуться подальше в тень.
– Не спится.
– Меня ждёшь? —произносит он совершенно серьёзно. Я теряюсь от его вопроса, а Рома даже не делая паузы, спрашивает совсем о другом, словно предыдущих слов и не было: – Как у вас там прошло?
– Нормально. Поговорили.
Он садится на табурет, разворачивается ко мне, смотрит внимательно.
– Помирились?
Я понимаю, что прятаться уже бесполезно, он давно разглядел особенности моего облачения.
Ну, видимо уже ничего не поделаешь. Это моя карма – периодически перед ним отсвечивать в лучшем случае в неглиже. Но сейчас я совсем не смущаюсь.
– Вот ещё! – хмыкаю громко. – Я и не хотела с ним мириться. И замуж за него не собираюсь. И не собиралась никогда, просто… наверное, пыталась отвлечься. От всякий там прошлых глупостей.
Или всё-таки смущаюсь? Но не потому что не совсем одета.
Внезапно вспоминаю про рагу.
– Есть хочешь?
– Нет, – Рома мотает головой. – Есть не хочу. Хочу…
Он приподнимается, ловит меня за локоть, притягивает к себе. Я уже вплотную к нему, а он всё равно тянет. Не удержав равновесия, плюхаюсь к нему на колени. Но, видимо, именно этого он и хотел. Обхватывает меня, утыкается лицом в мои волосы.
Я кладу ладонь на его руку, медленно веду вдоль.
– Ром, что с тобой?
Мне хочется развернуться, усесться к нему лицом, а не боком и даже чуть спиной, заглянуть в глаза, тоже – коснуться волос, тоже – обнять.
– Со мной? – эхом отзывается он. – Всё хорошо. Теперь хорошо.
Жаркий шёпот вместе с дыханием долетает до уха. Я неосознанно ёжусь, передёргиваю плечами.
– Что? – спрашивает Рома.
– Не дыши мне в ухо.
– Почему?
– Потому что щекотно. Очень.
Он отодвигает пряди, дотрагивается до уха губами, осторожно ведёт по краю, прихватывает мочку, легко сдавливает, а потом осторожно прикусывает.
Улетаю мгновенно. Я – всё. Меня нет.
Мурашки пробегают по рукам и спине, наполняя тело чувственным трепетом. Шея и плечо горят от поцелуев. Ромина ладонь у меня под футболкой, торопливо скользит вверх по животу, находит грудь. Сначала прикосновения пальцев лёгкие и нежные: поглаживают, обводят по кругу сосок – и я медленно схожу с ума – потом обхватывают, сжимают крепко.
Судорожно сглатываю, едва сдержав готовый вырваться тихий стон. А вот с другим не справляюсь – облизываю пересохшие, саднящие от нетерпения губы, поворачиваю к Роме лицо, встречаемся взглядами. У него он абсолютно хмельной, но не от вина, от желания.
Я не могу сопротивляться. И не хочу. Я знаю, это могло случиться ещё утром. Если бы Рома не вспомнил про работу. Но, скорее всего, он просто дал время решить и подумать. Нам. Мне и себе.
С табурета перемещаемся к столу, по пути успевая избавиться от моей футболки и его свитера. Обхватываю его ногами и руками, запускаю пальцы в волосы, жадно ловлю губы. Чуть насытившись ими, запрокидываю голову и снова подставляю шею.
Рома понимает без слов. Опять чувствую горящей кожей поцелуи. Сначала возле подбородка под ухом, потом они спускаются ниже, весомые, жаркие, добираются до ключицы. А я, уперевшись руками в стол, откидываюсь назад.
Не думаю, вообще не думаю, целиком отдаюсь ощущениям, в фантазии уношусь ещё дальше. Вожделение нестерпимо обжигающей сладкой тяжестью скапливается внизу живота и томит, томит невыносимо, а откровенные ласки только сильнее раздувают это пламя.
Мне уже мало его рук и губ. Я хочу больше.
51
Женя
Всё воскресенье мы торчим дома. И не только у Ромы на диване или у меня на кровати. В квартире достаточно и других подходящих мест. И не слишком подходящих тоже.
