– Боюсь, что нам это будет не по зубам,– тут же спохватился Артем и, явно сдерживая смех, вынул миску из сковороды.
– Ой,– я коснулась пальцами рта и поморщила нос.
А Артем отнял мою руку от лица и медленно, с наслаждением, перебирая пальчик за пальчиком, поцеловал каждый ноготок.
Глядя на его трепетные губы, к которым самой неимоверно хотелось прильнуть, тихо спросила:
– Думаешь, нам не справиться?
– Если не попробуем, не узнаем…
Я опустила голову, узел на затылке ослаб, и волосы упали на лицо. Артем протянул вторую руку и заправил пряди за ухо с одной стороны, а потом провел костяшками пальцев по скуле.
Я долго рассматривала рисунок на его футболке, босые пальцы ног, и, почувствовав, что нужно вдохнуть, иначе легкие разорвет, моргнула и зажмурилась.
«И я люблю тебя… Господи, как же я люблю тебя… Неужели ты можешь быть тем самым? Через столько сомнений и невероятных стечений обстоятельств?.. Даже боюсь в это поверить… Почему рядом нет ведьмы?»
– После тебя я ни с кем не был,– с глубоким вздохом признался Артем, и я распахнула глаза.– Никого не хотелось, кроме тебя… И твой запах после каждой встречи долго преследовал. Я пытался его чем-то перебить, но, как только где-то рядом появлялся шоколад, понимал, что не получается…
– Поверь, у меня тоже не получалось. Он въедается, как солярка,– смущенно улыбнулась я.– Но честно, от меня уже месяц не пахнет шоколадом, и мне это нравится!
– Дай-ка проверить…
Артем подступил ближе и притянул к себе. Я робко замерла: чувствовала себя девчонкой на первом свидании, когда все внове и мы только узнаем друг друга. А он наклонился, провел носом от виска к затылку и замер на точке где-то за ухом.
– М-м, ты все еще сладкая,– протянул он и горячо поцеловал в шею.– Как я рад, что вернулось обоняние…
Радостная дрожь от его теплых губ разнеслась по всему телу. Я несмело дотронулась до его локтей и прошептала в ключицу:
– А если бы я больше не написала?
– Я знал, что напишешь…
– Откуда?
Он отстранился и посмотрел на меня опьяневшим взглядом.
– По твоим глазам.
– Мы ведь могли встретиться совсем не так,– с сожалением вздохнула я.
– Могли,– нежно взял за подбородок Артем и провел большим пальцем по нижней губе.– Но и ты, и я – просто струсили. Ты боялась за себя, я не хотел рушить все, что есть у меня… А теперь я не хочу разрушить то, что между нами сейчас, потому что уже не готов отпустить тебя.
И мое сердце сжалось от щемящей боли в полном согласии с ним. Слышать это было таким облегчением. Клубок догорел дотла и теплым осадком застелил всполохи сомнений и тревоги.
– Может, это и слабость, но моя слабость – это ты,– с таким искренним умиротворением произнес он, чуть склонив голову набок, чтобы поймать мой взгляд.
И я посмотрела в его глубокие глаза, абсолютно чистые и теплые.
– Я всегда считала, что сила не в том, что мы не проявляем слабости, а в том, что можем признаться в ней тому, кому доверяем. Ведь нет абсолютно сильных. Есть те, кто не дает слабости взять верх. Разве это не обратная сторона силы?– я мягко погладила его по заросшей щетиной щеке.– Ты сколького достиг… и каждый день достигаешь… Не знаю, сколько бы вытерпела я… Почему ты не рассказал мне раньше? Я же с ума сходила от твоего молчания,– и дотронулась до его губ пальцами, впервые не запрещая себе касаться его, хотеть его… любить его.
– Так было проще для меня… Да и тебе: не забивала бы голову чужими проблемами…
Я обняла его за шею другой рукой и возразила:
– Мне не было проще: ты слишком дорого брал, а мне хотелось тебя каждый день…
Он на секунду нахмурил брови, а потом мы оба прыснули от смеха.
– Я полный дурак, что не поверил в тебя тогда, при первой встрече,– перевел жаждущий взгляд на мои губы он и прошептал:– И сейчас безумно хочу тебя…
Я взволнованно сглотнула и смутилась, что слишком громко. Внутри разлилось желание прижаться к Артему и зависнуть в блаженной невесомости, когда в этот миг абсолютно никто не нужен и безграничное взаимное счастье пронизывает до кончиков пальцев.
И сама потянулась к его губам…
Часть 37. Ваниль
Артем прижал еще ближе, захватил мои губы и замер, глубоко втягивая носом, будто дышать мной – жизненно необходимо и каждая миллисекунда этого медленного вдоха важна, чтобы наполниться любовным ароматом и ощутить, как плавятся последние остатки льда.
Я приоткрыла глаза и заметила, как его брови напряженно сведены к переносице, как дрожат его веки и ресницы в наслаждении моментом. Он тоже пьяно посмотрел на меня сквозь ресницы, а потом медленно, упиваясь каждым движением, углубил поцелуй, делая его все более чувственным… ненасытным, пока дыхание не стало тяжелым и руки нетерпеливо не заблуждали по моей спине и ягодицам…
Покачиваясь на носочках, я потерлась пахом о его бедра, чувствуя, как между ними становится туго. Он наполнялся силой и предвкушением, которое уже окутывало нас плотным ванильным дурманом и грозило снести с ног. Все внутри заныло от касания наших тел и головокружительного поцелуя…
Я помнила его вкус, каждый его страстный взгляд и пылкость ласк, каждый вечер вместе до нашего истинного знакомства… Но то, что происходило сейчас, было еще откровеннее и глубже, потому что я открылась перед ним за все это время и он больше ничего не скрывал.
– У меня кружится голова…– чувствуя сладкую дрожь в животе, проговорила я в его губы.– Сейчас упаду…
– Нельзя… потому что я… держусь за тебя,– с трудом отрываясь от меня, выдохнул он, прижал крепче и мягко прикусил нижнюю губу.
Я отклонилась назад, жадно обвела любимое лицо, мазнула по его щеке пальцами и, прерывисто дыша, прошептала на ухо:
– Ты кое-что не закончил… Придется довести дело до конца…
Слегка кусая Артема за колючий подбородок, я коснулась его ширинки, расстегнула замок и бесстыдно запустила ладонь внутрь. Там было горячо и ждало разрядки…
Артем звучно сглотнул и, меряя меня плотоядным взглядом, сам расстегнул ремень и пуговицу, а когда потянул за ворот свою майку и скинул ее через голову, я живо стянула с него джинсы вместе с боксерами.
Он мгновенно подхватил меня и усадил на столешницу. Раздвинув колени, встал между ними и стал уверенно раздевать.
– Завтрак отменяется?– приподнимая бедра, чтобы он легче стянул джинсы, с улыбкой кивнула я на миску с омлетом.
– Уже и обед перепрыгнули, но это дело…– и Артем сжал пальцы на моих обнаженных бедрах,– не терпит отлагательств…
Его рука скользнула между моих ног. Ощутив густую влагу, задержалась на клиторе, чуть помассировав его, и уже мокрыми пальцами он с довольной улыбкой смазал головку напряженного члена.
