Я грустно вздохнула, разделяя его боль. Но сейчас и сама не представляла, что делать с этим знанием и чем этот разговор закончится. Да, у него огромная семейная проблема, но она не оправдывает его как жиголо. Может, он иначе и не умеет, или ему этого и не нужно. Только четкого ответа на вопрос, зачем ему я, на ум не приходило. Я ведь не могу быть временным уголком, чтобы отсидеться. Привычка – вторая натура.
– Не представляю, как ты с этим живешь,– покачала головой, понимая, что совсем запуталась в себе и в нем.
Артем повернулся, прислонился спиной к раме и, разглядывая беспечные шары под потолком, уронил затылок на стекло.
– Когда отец собрал чемоданы и уезжал, у матери был момент просветления. Она вернулась такой, какой я знал ее в детстве, – заботливой, любящей. Она посмотрела на меня, погладила по голове, заплакала и сказала, что не понимает, почему вся ее жизнь полетела к черту, куда все ушли и что безумно боится остаться одна… Тогда я пообещал – не ей – себе, что никогда не оставлю ее, как отец и брат.
Артем спокойно оттолкнулся от окна, прошел к креслу, где и сидел, и присел на самый край. Я опустила ноги на пол и, обнимая себя за плечи, придвинулась ближе.
– Со временем мы сильно отдалились. Нас уже мало что связывает, кроме того, что в особые периоды я всегда рядом. Наверное, уже пришел к тому, что ту мать не вернуть и надо постепенно привыкать к мысли, что если не выйдет с новой медсестрой, то выход один – европейская клиника, иначе она может навредить себе. Если бы можно было помочь одной заботой… Но я не могу быть с ней двадцать четыре часа в сутки, да и это не помогает. Кто будет зарабатывать? Моя жизнь больше не может зависеть от ее болезни, у меня давно нет времени ни на отношения, ни на отдых, ни на друзей… Только бизнес и бесконечное ожидание плохих новостей, когда звонит телефон…
Я опустила глаза и все равно задала вопрос, который долго вертелся на языке:
– Ты поэтому стал зарабатывать таким образом?
Артем поднял на меня глаза и сардонически усмехнулся:
– Знаешь, жаль, что именно тогда, когда мне безумно нужны были деньги, эта идея не пришла в голову. Но, как бы это ни выглядело, я никогда не был жиголо…
________________________________
* Биполярное расстройство – психопатологическое заболевание, проявляющееся резкими сдвигами в настроении, чередовании приступов мании и тяжелой депрессии. Рецидивы длятся недели и месяцы.
Часть 36. Клеймо жиголо
– Не понимаю?..– горячие мурашки змейкой заструились по позвоночнику, что я даже выпрямилась.
Артем и сам размял плечи и откинулся глубоко в кресло. Глаза его немного посветлели, лицо уже не было таким напряженным, как в начале разговора, будто поделившись бедой, он немного освободился от боли, что снедала его. И он снова заговорил:
– Я вернулся из Кореи с неплохим капиталом, открыл маленький автосервис в гараже. Мне особо ничего не было нужно: научился довольствоваться малым. На лечение матери и жизнь хватало. Там и познакомился с клиенткой. Ей было тридцать два… Закрутилось все, завертелось, сам не заметил, как влюбился по уши,– он слегка поморщился, как вовсе не от приятных воспоминаний, и продолжил:– И неожиданно узнал, что она замужем, и замужем за солидным бизнесменом. Но она все говорила, что он ей не нужен, что просто не знает, как с ним развестись. Банально, но факт. Мне – двадцать пять, я влюбленный дурак ждал ее… Потом совершенно случайно оказался в одном клубе с ней, только за разными столиками, и услышал, как она хвастается подругам, что имеет молодого любовника на побегушках, что за отменный секс расплачивается с ним дорогими подарками, что ни за что не оставит мужа, несущего золотые яйца, ради простого механика, да еще с сумасшедшей матерью. Видимо, показывала мое фото, потому что подруги захотели и сами заплатить, чтобы «попробовать меня». Она обещала дать попробовать, когда самой надоест…
На лице Артема мелькнула презрительная усмешка. Его самолюбие совсем не тешила такая популярность. Я догадалась, что тогда она глубоко оскорбила, насмехавшись над его чувствами, может, и сломила. А сейчас видела, что он выше всего этого, и кто бы он ни был, ничто уже не сможет ранить его, даже задеть. Я и раньше чувствовала его броню, и сейчас она была нерушима, Артем лишь приоткрыл забрало. «И все равно, ведь он мог выбрать другой путь?..»
– Я в тот же день без всяких объяснений порвал с ней. Она плакала, не понимала, что случилось, умоляла не бросать. А я был так уязвлен, что сам предложил секс за деньги. И она согласилась. Несколько раз принципиально был с ней и все ждал, когда же она поймет, что я знаю о ее игре. Но она платила и платила, а мне стало тошно, я все прекратил. Было так хреново, будто душу с мясом выдрали к чертям…
«О да, с мясом… и к чертям…»– тяжело забилось сердце.
– Нужно было заполнить пустоту. Я рьяно взялся за дело, развернулся, открыл несколько официальных автосервисов с помощью корейских друзей. И тогда стал не просто симпатичным мальчиком, но еще и состоятельным, что больше не нужно было работать руками. К тому времени муж этой дамочки бросил ее, и она снова явилась на порог. Лебезила, притворялась, что любит, что, наконец, избавилась от мужа. А я смотрел на эту мерзость и ничего не чувствовал. Напомнил ей разговор с подругами, сказал, что, если хочет спать со мной, то ценник удвоился. Но у нее уже не было богатого мешка за спиной, она мгновенно испарилась.
– Не понимаю, как можно было тебя не любить?– поразилась я, и сама смутилась от своего признания.– В смысле, ты же таким хорошеньким был… И-и сейчас, конечно,– тряхнула головой от неловкости и прикрыла лицо ладонью,– но в то время, наверное, и добрым… То есть… в общем, ты понял… до всего этого: санитарной книжки, правил, приемов обольщения…
Артем проницательно прищурился и усмехнулся:
– Я понял…
Я сжала губы и, сведя брови, ковыряла ногтем обивку дивана.
– Помнишь, ты рассказывала о мужчинах, которых выбирала. Я слушал и понимал, как был похож на тебя… Но потом выковал себя сам, больше не желая подчиняться чьим-то интересам, зависеть от чьего-то мнения. Поэтому добился всего, что имею, стал совершенно другим человеком. Я никогда не был слабаком, но все эти передряги закалили основательно. Однажды я даже почувствовал, насколько стал циником и эгоистом… Но принял это как должное.
– То есть ты все же был с женщинами за деньги?
– Клеймо жиголо я поставил себе сам. Как только ко мне подкатывала очередная хищница, я шутя говорил, что мое время дорого стоит, а они шутя предлагали деньги… Секс – полезная штука для здоровья, как и спорт. Я мог выбирать и иногда соглашался. А деньги брал только потому, что они ограничивали этих женщин в правах. Никто не вешается на жиголо и не ждет от него заботы, красивых жестов. Я создавал иллюзию, все остальное они додумывали сами. Такой секс всегда был одноразовым, никаких появлений на публике, никаких ухаживаний и всего этого ванильного бреда, четкие условия и никакой зависимости.
