– Зачем тебя куда-то понесло?– зло воскликнула я, искренне не понимая, что толкает мужчин на такие поступки. Неужели только неудовлетворенное либидо или уязвленное самолюбие?
– Нужно было обсудить деловые вопросы. Май, знаешь, твой совет принес пользу… Я уже начал производить возвраты… Так что мы – отличная команда!
Его слова остановили реакцию закипания, но я все еще была на взводе. «Он же может умереть!»– пулей влетела в висок леденящая мысль.
– А… как ты себя чувствуешь сейчас?– с запинкой спросила я.
– Майя, не волнуйся. Все хорошо,– еще больше потеплел его голос, видно, почувствовал мое напряжение.
Меня начинало колотить от озноба, но я не собиралась устраивать истерические вопли или похоронные стенания. Просто закрыла глаза и, покачиваясь на диване, как маятник, тихо попросила:
– Позвони мне сразу, как только узнаешь?
– Конечно, Шоколадка… Не переживай…
– Угу… Надеюсь, все обойдется…
– Мне только жаль одного…– начал он, а у меня в груди снова сжалось,–…не попробую твое «нечто».
И я нервно прыснула, а из глаз покатились слезы: было совсем не смешно.
– Я позвоню… Кстати, я заказал кресла, которые ты выбрала. Ты же дождешься их? И меня?..
– Хорошо…– я старалась не расплакаться и от обиды, и от бессильной злости.
– Я скоро вернусь… Не убегай…
Прозвучало это вроде бы шутливо, но мне послышалась нотка надежды. Может, только послышалась. Но я хотела его дождаться и, наконец, обо всем поговорить откровенно: больше не выдержу этой мучительной неопределенности. Меня почти утянуло в омут (держалась на кончиках пальцев), и нужен был весомый повод или расцепить их, или выкарабкиваться.
Я отключилась и с досадой бросила телефон в другой конец дивана. «Наверное, поехал к очередной клиентке, не смог принять моего отказа… Ох, Кондратий, чтоб его и всю его харизму…»
И хоть я злилась на него, но не могла найти себе места. Все болели по-разному, а вдруг его зацепит настолько, что он не выживет?! Я несколько раз за день порывалась написать ему, спросить, как он себя чувствует и у кого же он все-таки был. Но не смогла: и сердилась, и боялась услышать неопределенный ответ, который так или иначе намекнет на его «работу». А зачем бередить душу? Хотя она и так уже в заплатках…
За весь день Артем не писал и не звонил.
Проведя день в полном одиночестве, забыв о еде и хоть каких-то развлечениях, чтобы убить время, не находя покоя, я уже не могла оставаться в неведении и сама позвонила ему вечером.
– Привет… Как ты себя чувствуешь?– начала я.
– Привет, Май!– ответил он с таким теплом, будто ждал звонка.– Все, как обычно: я не чувствую себя заболевшим.
– А твой знакомый?..
– Однозначно не могу сказать.
«Чего-то ты не договариваешь…»– помяла губы я, перебарывая досаду в нежелании смириться с тем, что его жизнь не подвластна мне и не имею ни малейшей возможности что-то изменить.
– Ладно, буду ждать твоего ответа.
– Не скучай,– тихо произнес он.
– Не буду,– через силу бодро улыбнулась я.
Но помрачнела, когда он мягко усмехнулся и отключился. Спрятав лицо в ладони, попыталась найти равновесие внутри себя, чтобы совсем не отчаяться, но услышала уведомление в телеграм. Артем прислал селфи…
Увидев его рядом с лохматым мужчиной в вольере с двумя такими же лохматыми сенбернарами, почувствовала, что внутри будто лопнула пружина и выпустила все напряжение наружу, даже кончики пальцев закололо. Так потеплело на душе, стало спокойнее, потому что узнала в лохматом мужчине того самого байкера, ник которого вытянула для тест-драйва, – «Дельфина». И вспомнила, что не раз видела, как Артем общался с ним на презентации «Байкер-Стрит».
Я так обрадовалась, что мгновенно появился аппетит. Тут же набрала из холодильника всякой всячины и приготовила огромный бутерброд. Наелась до икоты, будто голодала неделю. Но уже за чаем тоскливо глядела на пустую тарелку и недоумевала, куда провалился бутерброд.
После душа улеглась в постель со сладкими крекерами и колбасными палочками (в жизни так не питалась! Сумасшествие какое-то!) и смотрела на движущиеся картинки на экране телевизора, который еще не успели перевесить в гостиную. Ерзала-ерзала, усаживалась-усаживалась и, наконец, осознала, что не могу отвязаться от тревожных мыслей, они едят меня поедом: что, если Артем все-таки заразился? Как пройдет его болезнь? Не буду ли сожалеть всю жизнь о том, что позволила своим страхам упустить что-то важное в жизни, если…
«Так! Этого не случится! Он здоровый мужик! Его еще на сто лет хватит! Прекрати, Майя! Не притягивай беду!»
Я сползла с кровати, согрела молока, добавила меда и выпила успокоительную смесь. Мысли немного угомонились.
А потом позвонил Артем, рассказал, что они вычистили и подремонтировали вольер, наловили рыбы на обед в местном пруду. Пожелал мне сладких снов. Но мы еще долго разговаривали, просто так, ни о чем… пока я не уснула, убаюканная его голосом.
***
Выходные прошли не особо весело. Уже и без результатов теста стало ясно, что оба заражены. У «Дельфина», которого зовут Борей, ночью в воскресенье поднялась высокая температура. Он уже не вставал с постели, ему вызвали скорую и отвезли на КТ. Артем чувствовал слабость, но по голосу казался бодрым.
Бориса госпитализировали. А в понедельник вечером лаборатория взяла мазок на анализ у Артема. Результат обещали через день. Но хороших новостей уже не предвиделось.
Результат все не приходил. Прошел вторник, мы продолжали общаться. Артем присылал забавные селфи с собаками, как кормит их, как проводит день на участке, и я на некоторое время успокаивалась. Но ночи были беспокойными, почти бессонными. Кажется, я так за Римму не переживала, как за него. А когда просыпалась утром, от Артема уже мигало сообщение. Едва я прочитывала его, он тут же звонил и спрашивал, что у меня на завтрак и как себя чувствую: голос слабый, не ходила ли среди людей… Я обманывала, что ем за двоих, а у самой совершенно не было аппетита.
На следующий день Артем прислал свой тест.
Положительный!
Сердце пару раз сильно стукнулось о грудную клетку, но я сразу вспомнила его селфи и видео. Состояние Артема было вполне удовлетворительным, но, может, он только притворялся. По его словам, хуже ему уже вряд ли будет. Обычно тяжесть заболевания сразу проявлялась высокой температурой и другими серьезными симптомами. А у него ничего подобного не наблюдалось. Но это не ослабляло тревогу.
Еще узнала, что ему не тридцать семь, а тридцать пять. Мы почти ровесники. «Чувствовала же что-то не то: слишком молодо выглядит. Наверное, тридцатисемилетний Клим притягательнее для клиенток…» Поморщив нос от гадких мыслей, которые только разъедали настроение, я снова пообещала себе не углубляться в эту тему.
