Один Кондратий знает, скольких сил мне стоило отвести от него глаза, а не качнуться навстречу и не коснуться его губ.
– Скромник! Уверена, ты скрываешь от меня кучу недостатков, чтобы понравиться и затащить в постель,– поддела я, чтобы не растаять от его присутствия.
– Ты уже в моей постели, дело за малым,– лукаво подмигнул он и пересел напротив, чтобы приступить к завтраку.
– Ох, не обольщайся,– фыркнула я и сунула в рот чуть ли не полбутерброда, чтобы выглядеть совсем не привлекательной и не распалять соблазнителя.
Но тому, похоже, было все равно.
– Хорошо! Я не закрываю двери туалета, могу забыть помыть посуду, терпеть не могу больницы и анализы, иногда чавкаю, когда ем что-то очень вкусное… Больше пока не могу вспомнить явных недостатков…
Я рассмеялась с полным ртом, что пришлось прикрыться ладошкой, чтобы еда не вывалилась. Прожевав, наигранно восторженно вскинула брови и покивала головой:
– Чавкаешь? Не замечала.
– Говорю же, рядом дама,– комично нахмурился он и, откусив бутерброд, намеренно громко причмокнул губами.
– Вот еще один недостаток: ты ходишь в трусах,– вспомнила я.
– Только утром, когда проснусь, и когда ложусь спать: ты сама запретила мне их снимать,– удивленно возмутился он.
Я тоже возмущенно округлила глаза, но выражение его лица говорило, что он просто подначивает.
– Ну да, обычно с тебя их снимают дамы,– усмехнулась я.
Его взгляд мгновенно потемнел.
«Ешкин кот, ну кто же за язык тянул?»– смутилась я и виновато поджала губы. Но извиняться не стала, отпила из своей чашки и иронично пожала плечами:
– Забыла, что ты взрослый мальчик, все делаешь сам…
– Неудачная попытка извиниться,– проницательно отметил он, оперся спиной на раму и вытянул ноги вдоль матраса.
Я виновато прикрыла лицо чашкой и стала медленно цедить чай. «И в чем я виновата? Это всего лишь правда, о которой мы договорились не упоминать. Это же не я зарабатываю таким способом…»
– А в целом я люблю порядок, как и ты,– продолжил Артем.– Может, тебя что-то и раздражает, но ты молчишь, а твоего недовольства не замечал.
– Я здесь не хозяйка…
– Будь такой, какая ты обычно наедине с собой…
– Никто не нравится друг другу такими, какие они наедине. Только родственники могут позволить вести себя безотчетно, потому что прощают друг другу все.
– А давай со следующей минуты ты будешь вести себя так, будто мы родственники и это твой дом?
Я прыснула от смеха вперемешку со смущением и разбрызгала чай на колени. Артем тут же подал мое полотенце.
– Тогда тебе придется раскошелиться, чтобы купить все, чего не хватает твоей «родственнице»…
– Посуду вчера оплатил. Чего тебе не хватает еще?– и правда искренне поинтересовался он.
Я задумчиво огляделась и деловито выдала:
– Составлю список!
– Договорились,– поднял в воздух чашку с чаем Артем. Я приняла его вызов и чокнулась своей.– Хорошо, а какие недостатки у тебя?
– О-о, ты что, я совершенство, и тебе за мной не угнаться!– я закатила глазки к потолку и несколько раз моргнула.
– На меньшее я и не согласен.
Он снова иронизировал. А раз так, то решила: чего церемониться, все равно это просто шутливая болтовня за завтраком. И, тоже вытянув ноги перед собой, перечислила ему все классические женские недостатки, которые раздражают мужчин. А в завершение добавила:
– Ну, и главный – я не могу ужиться ни с одним мужчиной…
– Спорный вопрос. Уже пятый день мы прекрасно уживаемся. А вышеперечисленное я назову одним: ты просто вредина! А это особая женская черта, которая мне нравится.
Я зловредно прищурилась и развела руками за неимением аргументов.
– Но вот еще один: ты не ходишь в трусах,– серьезно укорил Артем.
– Господи, да ты озабоченный!– возмутилась я и бросила в него полотенце с колен.
Он рассмеялся, лихо перевернулся, поймал меня за бока и защекотал. Я завизжала, вскочила и на носочках отбежала к холодильнику. Когда Артем шутливо угрожающе поднялся на ноги, с улыбкой, но предупреждающе выбросила указательный палец вперед и воскликнула:
– Прекрати, я не люблю щекотку!
– Чего ты не любишь еще?– надвигаясь на меня, с коварной улыбкой спросил он.
И, божечки, даже таким он безумно мне нравился. Внутри задрожало от желания обнять его, прижаться и никуда не отпускать. И это испугало. Я посерьезнела и, скрестив руки на груди, сказала:
– Не люблю, когда заставляют делать то, чего я не хочу…
– А если ты запрещаешь себе делать то, чего безумно хочешь?– придвинулся он так близко, что я влепилась спиной в холодильник, и впился в меня глазами, от которых не скрыть правды.
Его взгляд, его губы, его запах и тепло тела – все давило на нервные окончания. Но я стиснула зубы и оцепенела от противоречивых чувств. Ни шагу вперед, ни шагу назад. И не отрывалась от него.
Артем медленно опустил взгляд на мои губы – пылкий, жадный, гипнотизирующий… Склонил голову и прошептал, почти касаясь их уголка:
– Ты хоть можешь себе представить, чего мне стоит держаться от тебя подальше?
Казалось, что я смотрю на него, как кролик на удава, но, если пойду на поводу, он поймет, что меня легко сломить, и его попытка соблазнить станет последней. Он получит то, чего и добивается. А что получу я?
Чуть отвернув голову, непринужденно уставилась ему за плечо и произнесла:
– Не могу… у меня нет члена…
Артем отстранился, сурово прищурился, но потом иронично хмыкнул и отступил.
– Слава богу, я бы этого не пережил.
Когда он отвернулся, я закрыла глаза и, прижав ладонь к дрожащему прессу, медленно выдохнула: «Капец монашке!»
– Доедай, и за работу!– послышался шутливо-распорядительный тон.
***
Оказывается, было только восемь утра. За чаем я отослала всем своим приветы, узнала о самочувствии Риммы, родителей и, закрепив волосы в тугой узел на макушке, чтобы не выпачкать их в краску, как вчера, объявила о своей готовности.
За это время Артем уже очистил спальню, и мы перетащили туда матрас и все те немногие вещи, которые стояли на полу гостиной, буквально завязав их в узелок пледа. Как хорошо, что не требовалось глобального ремонта, иначе работы была бы уйма.
К обеду мы закончили с грунтовкой, полностью подготовив гостиную для покраски. И Артем заказал пиццу «Пепперони», оказавшуюся нашей любимой.
– Ты составила новый список?– дополнительно разогревая ее в микроволновке, спросил он.
