– Растяжка будет более качественной, если ногу держать под сто или сто десять градусов,– неожиданно прозвучал голос Артема прямо за мной.
Распахнув глаза, я торопливо попыталась выпрямиться, понимая, в какой откровенной позе стою, но он не позволил мне этого, крепкой ладонью надавив между лопаток и вернув в прежнее положение.
– Не дергайся,– прошептал он, склонившись к плечу и коснувшись вытянутой ноги, осторожно переставил стопу выше на одну перекладину.
Напряжение в мышцах заметно увеличилось, в бедрах закололо иголками. Я задержала дыхание, но стояла смирно. А потом Артем медленно провел ладонью от щиколотки по внутренней стороне ноги почти до паха… и замедлил у него. От его крепких пальцев я оцепенела в смятенном ожидании следующих действий… Сердце пропустило удар, и ладони мгновенно вспотели.
– Чувствуешь напряжение?– снова прошептал он над ухом, а ягодицами я почувствовала его уже набухший пах.
«Еще какое!»– сглотнула и едва кивнула, ни о каком контроле дыхания уже не могло быть и речи: я старалась вообще не дышать, а в голове взрывался фейерверк противоречивых мыслей.
Артем задержался еще на секунду, а потом отнял руку и обеими провел вдоль позвоночника.
– Не напрягай спину и не задерживай дыхание – это вредно для такого рода упражнений,– проговорил он, отходя, а я практически видела его проницательную ухмылку.
Я зажмурилась, судорожно вздохнула, замечая, что вся вспотела от напряжения, выдержала несколько секунд и выпрямилась, ощутив опору двумя ногами.
Когда отстранилась от стенки, оглянулась на окно и заметила отражение Артема. Он стоял у дальнего прохода в черных боксерах, поставив руки на бедра, и смотрел на меня с нечитаемым выражением на лице. Показалось, что он не выспался и по-прежнему чем-то озабочен. А от вида его голых торса и ног сама вздрогнула от озноба.
«Ничего особенного не произошло… Что ты, как маленькая!»
– Доброе утро,– запоздало проговорила я, стараясь не смотреть на него.– Спасибо за телефон… и сумку… Извини, что разбудила утром…
– Не за что,– сухо ответил он, продолжая просто смотреть на меня.
Его горячие пальцы все еще чувствовались на внутренней стороне бедра, как ожог от утюга. Я переступила с ноги на ногу и сделала шаг в направлении кухни.
– Может быть, чаю?
У меня было несколько секунд, пока выходила из спортзала, обходила холодильник и включала чайник, чтобы восстановить дыхание и справиться с эмоциями. Да и ресницы все еще были мокрые. Не хотелось объясняться по поводу своего настроения: тут после разговора с Женей в мыслях полный раздрай, еще и от его поведения в ушах гулко бился пульс, сметая остатки выдержки.
– Сгущенное молоко любишь?– вышел с другой стороны Артем.
– Обожаю, если честно,– улыбнулась я, но почувствовала, как дрожат губы и мышцы щек, и провела ладонями от носа к вискам, будто убираю упавшие на лицо волосы.
– Ну… тогда… выбирай место для стола,– иронично обвел гостиную рукой хозяин.
Я мельком оглянулась через плечо, изобразила настроение и спросила:
– Ты не хочешь одеться?
– Но ты же в пижаме?– лукаво прищурился тот.
– Да, но у меня прикрыто девяносто процентов тела!– беззлобно возмутилась я и обернулась.
Артем бесцеремонно прошел ко мне, чуть не прижав к холодильнику, когда потянулся и открыл одну дверцу. Я просто отвела взгляд и уперлась позвоночником в холодный металл, чтобы не прижиматься к обнаженной груди совратителя. А он достал банку сгущенки, потянул за язычок открывашки и бесцеремонно сделал глоток прямо с острого края. Я изумленно округлила глаза и невольно проследила, как тот, жмурясь от удовольствия, облизывает губы. Никогда в жизни так не делала, но, етить в квадрате, сейчас захотелось сделать ровно то же самое. Рот наполнился слюной, и я сглотнула. Артем же причмокнул губами и улыбнулся:
– Непередаваемое удовольствие! Хочешь попробовать?
Я прочистила горло сухим кашлем и замотала головой.
– Нет. Лучше я воспользуюсь ложкой…
И нырнула в сторону под его рукой, все еще державшей дверцу холодильника.
– У меня от твоего вида мороз по коже,– заметила я, присев к сушилке, доставая френч-пресс и чашки.– Ты ведь замерз ночью?
– Нисколько… У меня горячая кровь,– повернулся он, совершенно не стыдясь своего вида.
– Не ври, ты с головой укутался в мое одеяло утром…
Артем снова отпил сгущенки, облизнул губу и чуть наклонился ко мне.
– Это потому, что оно пропиталось тобой,– прошептал он прямо у лица и таким испытующим взглядом прошелся по моим губам, что я отклонилась назад от греха подальше.
«Решай уже что-нибудь, Майя! Нельзя вести себя, как смущенная идиотка, не понимающая, что от тебя хотят… Как там говорят байкеры: села на байк – дала разрешение на полный прокат… Но неужели он так просто меня подловил? Мы же договорились в машине? Или я в своей растерянности не разглядела коварных планов, а теперь строю из себя святую невинность?»– я снова оглянулась на Артема, чтобы опровергнуть свою теорию, ведь он не показался мне подлым. Не могла я так ошибиться в нем… или просто не хотела в это верить.
Но Артем смотрел на меня изучающим взглядом и молчал. И от него не исходила угроза. Уж не знаю, какими фибрами души я это ощущала. Просто чувствовала, и все. Как теплого клиента, как удачный контракт, как перспективное направление в маркетинге, которым стоило заняться…
Но в груди дрожало от волнения, а в горле тяжелый ком сомнений и доводов рассудка.
– А где моя машина?– спросила я и поднялась.
Артем выпрямился и огляделся.
– Держи,– вручил мне банку сгущенки и ушел в спальню.
Чайник закипел, я залила френч-пресс и продолжала смотреть на проем спальни.
– Ее доставили к твоему дому,– вышел уже одетый в светлые джинсы и майку Артем и протянул свой телефон, где транслировалось видео с моей желторотой.
– И где это она?– нахмурилась я, не узнавая место.
– На платной парковке.
В голове сразу включился счетчик: сколько же я буду должна заплатить за аренду места, когда выберусь из карантина, но самое главное – будет ли у меня лишняя сумма на это, ведь еще две серьезных выплаты на носу. Бонусы за прошлый месяц никому не выплатили, а мне еще жить, неизвестно сколько на жалкие остатки.
– А почему не сюда?– расстроенно моргнула я, не зная, как теперь быть.
– Для чего? Ты все равно не имеешь пропуска, чтобы ездить,– беззаботно ответил Артем, разливая чай в чашки.– А на время карантина она останется в сохранности.
Внутри уже ныло и сжималось от напряжения. Я теряла контроль над своей жизнью… Над всем!
– Я бы что-нибудь придумала,– дрогнул мой голос.
