Я вышла из шкафа, чтобы допросить Артема, где моя машина, но слова застряли на вдохе. Натянув на себя мое одеяло, он крепко спал.
«Ведь замерз же… а терпел всю ночь»,– содрогнулась я, представив себя на его месте, и свернула в гостиную.
Пройдя вдоль окна, остановилась в углу спортзала, чтобы не разбудить Артема разговором, и набрала Римму. Она все еще лежала в клинике и в данный момент проходила оздоровительную процедуру для восстановления легких. Жаловалась, что безумно хочет курить, но ей запрещают.
– Наконец-то, нашлась на тебя управа,– улыбнулась я, радуясь, что подруга уже бодра и полна оптимизма.
– А как там у тебя?
– Ты не представляешь, где я,– морщась себе в отражении окна, ответила я, не зная, открыться ли ей или промолчать.
– Да где еще-то – у красавчика Бонифатия?– сипло усмехнулась она.
– У кого?
– Сказала мне моя соседка, какой необычный мужчинка привозил вчера корм Хулигану. Сразу стрельнуло, кто это. Ну что, прижал он тебя к матрасу?
– Капец! Откуда ты все знаешь?– поразилась я.– Только ничего не было… и не будет.
– Ну-ну, не зарекайся,– рассмеялась Римма, но сильно закашлялась и, отдышавшись, продолжила:– Я тут такого насмотрелась, Шоколадка, и вот что скажу: если жизнь дает тебе шанс как следует повеселиться без особых последствий… ну что там разбитое сердце или моральные препоны… то бери все, что послано, и не гневи бога! Потому что это может оказаться твой последний раз в жизни… Я бы сразу скончалась от сердечного приступа, если бы мне сказали, что в прошлые выходные у меня был последний секс…
Я громко рассмеялась, но эхо напомнило, где нахожусь и что не одна, и прикрыла рот ладошкой. И вдруг вспомнила, что те же мысли пришли мне вчера в полудремотном состоянии. Так хотелось с ними согласиться. Сегодня они казались бредовыми. Но как странно было услышать им подтверждение и снова почувствовать внутренний отклик! Однако, как вести себя дальше с Артемом, я и не представляла.
– Рим, я боюсь…– грустно прислонилась я к стеклу щекой.– Не понимаю, чего он добивается… если не брать в расчет банальную причину…
Оглянувшись на оба проема спортзала: не слушает ли меня Артем, закрыла трубку рукой и продолжила:
– Он сказал что-то такое… типа имеет права на серьезные отношения, кем бы он ни был, что я ему нравлюсь… Но прозвучало это как-то напряженно… И ты же понимаешь, кто он?
Римма помолчала и снова заговорила:
– Не важно, чего хочет он, важно, что хочешь получить ты от тех обстоятельств, в которых оказалась. Послушай старую ведьму, детка… Остановись… Нажми на паузу… Порадуйся, чему сможешь, и наплюй на все условности, если чувствуешь, что тебе хорошо с этим мужчиной… Ведь голова у тебя есть на плечах, не верю, что ты оказалась рядом с ним совершенно случайно…
– Вообще, мне некуда было идти,– пожаловалась я.
– От кого я это слышу?!
Оправдание не удалось – я прятала истину даже от самой себя. Римма, как всегда, была права. Если бы я боялась его, если бы вместо него был Алексашин, уперлась бы рогом, а тут просто согласилась…
Услышала, как из спальни вышел Артем. Хлопнула дверь в ванную. Я выпрямилась, замерла, пока не зашумела вода, и вернулась к Римме:
– Дорогая, выздоравливай и возвращайся скорее! Я тебя обнимаю!
– Пока, сладкая моя… Задай ему там жару…
Я усмехнулась и покачала головой.
– Хм, а знаешь, Лена – «Богомол» интересовалась тобой,– фыркнула я, помня, как ведьма сразу заподозрила в ней нечто нетрадиционное.
– Чево-о?– возмущенно протянула в трубку подруга.
Я гаденько похихикала (Римму мало что задевало, но эта тема, особенно в отношении нее, всегда возмущала) и отключилась. А прижав трубку к груди, взглянула в небо и вздохнула: «Дай ей здоровья и верни нам ее живой!» Как с ней было легко. И как здорово, что у меня такие друзья.
Не спеша показываться в гостиной, Артем все еще был в душе, я поинтересовалась, как дела у Кэт и Верочки. Снежина совсем захандрила у себя на даче и неохотно отвечала на сообщения. Я послала ободряющие «обнимашки» и отстала от нее. Ничего, пройдет, когда соскучится по мужу и друзьям. Главное, чтобы была здорова. А у Верочки все было хорошо, хоть и расстраивалась, что свадьба переносится на неопределенный срок.
А вот я совсем не представляла, что меня ждет впереди… Начиная с того момента, когда увижу Артема.
«Вот что ему сказать? И что с ним делать, если остаться? Ешкин кот, ну нелепость какая-то… Мы чужие люди, но он пригласил меня к себе… От доброты душевной? Я все понимаю, только бесплатный сыр бывает в мышеловке… Мне придется чем-то расплачиваться. Если не постелью, то остальное еще хуже… Но Римма права: что я хочу для себя? Конец света или не конец – глупо падать в омут, не зная наверняка! Неужели он мне нужен… такой? А что будет после Артема? Что, если после него, – ядерная зима? Я ведь себя знаю: привяжет, подсадит – тот еще змий… А мне потом душу крестиком латай?»
Вода не перестала шуметь.
– Ладно, немного о будущем,– оглянулась я и снова включила телефон.
Юрист с работы ответил сразу.
– Привет, Самгина!
– Привет, Жень! Спросить хотела… Там вопросов по претензии не возникало?– начала я издалека.
– Да нет. Сегодня отправил, рассматривают наши железные аргументы.
– Алексашин ничего не говорил?– морщась и очень надеясь не услышать убийственных новостей, продолжила я.
– Мне ничего… А что, тебе что-то сказал?
– Нет. Просто я тут телефон потеряла, симку восстановила, может, звонил, а я не в курсе…
– А сама что его не наберешь?
– Э-э… не хочется под горячую руку… В субботу он был не в духе…
– Надо, еще раз наберет. Не паникуй. Но дело у нас серьезнее, чем я ожидал… Мы-то его уладим рано или поздно, главное, чтобы в долгий простой не ушли. Есть опасения, что карантин месяца на два-три затянется, а для нас это очень напряжно. И люди побегут, и клиенты. А у меня кредит серьезный… Жутко не хочется искать работу. Да и как сейчас… некоторые знакомые бизнесмены уже закрываются: клиентов нет, аренду платить надо. Не представляю, что грядет…
«И у меня ипотека… Ладно, если машину банк заберет, но с квартирой как?..»– закрыла глаза я и уронила лоб на окно. Какое-то жуткое отчаяние охватило, сжалось все внутри до боли… до слез.
– Ладно, Жень… Будь здоров!– тихо проговорила я, чтобы он не услышал, как дрожит голос.
– Да, Майя, и ты береги себя, может, и получится выжить,– горько усмехнулся тот.
От такого сарказма стало совсем не по себе. Нажав на отбой, я судорожно вздохнула и поежилась. Нужно было срочно занять мысли, чтобы не расплакаться. Я оглянулась на шведскую стенку, положила телефон в карман пижамы и подошла к ней. Вода все еще шумела. Я положила предплечья на перекладину перед собой, вытянула левую ногу в сторону параллельно полу и, поставив стопу ребром на перекладину на боковой стене, наклонилась вперед под прямым углом, кладя лоб на свои руки. Стоя на одной ноге, чуть поводила бедрами, пружиня в наклоне и добиваясь нужного напряжения в мышцах, замерла в растяжке. Приятное тепло растеклось по бедрам, именно такое усилие переводило все мысли с эмоций на тело. Я закрыла глаза и начала глубоко дышать, считая до ста.
