– Это всего лишь робот-пылесос…
Широко раскрыв глаза, судорожно восстанавливая дыхание, я оглянулась и увидела на полу круглый белый предмет с быстро движущимися метелочками, который как ни в чем не бывало с монотонным стрекотанием поплыл в другую от нас сторону.
– Это робот-убийца какой-то!– выдохнула я и сразу оттолкнулась от Артема.
– Извини, что напугал. Он включается по таймеру,– с сочувствием, но продолжая смеяться надо мной, проговорил он.
– У тебя здесь ни мебели, ни кухни, зато есть пылесос?
– Я люблю ходить босиком и люблю чистоту…
– У тебя слишком чисто!– иронично развела руки в стороны я, чувствуя, что не хочу здесь оставаться, но куда деваться, не знаю. А на дворе уже вечерело.
Я одернула рубашку и, переступая с ноги на ногу, невольно поморщилась от боли в стопе. Неловко прыгнув, напрягла связки, и ушибленная сегодня лодыжка заныла.
– Что у тебя с ногой?– догадливо склонил голову Артем и тут же присел.
Когда его пальцы коснулись обнаженной кожи поверх носочков, я смущенно отступила.
– Все нормально… Просто ударилась…
– Сегодня?
Я нехотя кивнула. Он слегка приподнял брючину и цокнул:
– Будет большой синяк… Тебе нужен лед…
– Угу, который твой телевизор живо наморозит.
– Не обижай мой телевизор: он нам еще пригодится…
Я судорожно вздохнула, уронила плечи и уставилась в окно.
«Ешкин кот, как же домой хочется, подальше от всего этого… Закрыться, спрятаться под одеяло и никого, и ничего, и этого ужасного разочарования и смуты на душе…»
– Я схожу к соседям, попрошу льда,– бодро поднялся Артем и устремился к двери.
– А чаю у них выпить можно?– жалобно вздохнула я.
– Чаем я тебя и дома напою. Правда, ужинать пора, но нечего… Я тогда быстро слетаю в супермаркет… Там и аптечку куплю,– он кинул на меня взгляд, как на тридцать три несчастья, и подмигнул:– На всякий случай…
Я устало прикрыла глаза и помассировала виски, и вдруг вспышка:
– Хулиган!
– Прости… что?– недоуменно остановился на пороге Артем.
– Собака ведьмы! Он голодный останется! Я же не знала, что не вернусь… И соседку не предупреждала,– всерьез расстроилась я.
– Кто такая ведьма?
– Это Римма, тебя с ней знакомили на презентации,– напомнила я и смущенно отвела глаза, оттого что вспомнила, чем все это событие закончилось… Что я сбежала… А он звонил… Я бросила трубку… А теперь я у него в квартире… И, вообще, такая каша заварилась…
Стараясь не выдать чувств, я смотрела на движущийся по полу блин и чувствовала, как от голода начинает бурлить в животе: что там тот круассан с чаем – давно уже провалился. Артем обулся, чуть задержался взглядом на мне и ровно сказал:
– Я скоро вернусь. Надеюсь, ты не сбежишь… А за Хулигана не переживай: придумаем что-нибудь.
И, усмехаясь себе под нос: «Кличка-то какая…», Артем вышел из квартиры.
Я осталась наедине с электронной душой. Глядя, как робот-пылесос скользит по полу, думала: «Вот бы мне просто на автомате пережить все это, без всяких чувств и сумбура в голове…» Навалилась какая-то свинцовая усталость, и анализировать, что я обо всем этом думаю, куда девать эмоции, просто не было сил.
Я дохромала до окна, села у самого стекла, подтянула колени к груди и, обняв икры руками, положила подбородок на чашечки.
Вид из окна и впрямь был отменным: поверхность реки шла красивой рябью от ветра, деревья на том берегу уже пустили листья, но кроны еще не распушились, а когда все окончательно расцветет, красота будет несказанная. И никого на километр впереди, только на этом берегу по узкой набережной прогуливались парочки. И тишина…
***
Вскоре вернулся Артем. Он внес десятикилограммовый мешок собачьего корма и большой бумажный пакет из супермаркета «Таброс». Мешок привалил в углу у выхода, а пакет пронес к чудо-табуретке.
– Ну вот, сейчас растопим печь и сварим мамонта,– подмигнул он.
Мне не хотелось поднимать голову, и я искоса рассматривала, как Артем выкладывает на пол какие-то пакеты и емкости. А потом он подошел ко мне и присел на икры.
– Как нога?
Я просто пожала плечами. Он медленно протянул руку, наверное, чтобы не дернулась от него от испуга, и взял за щиколотку. Я подняла голову, откинулась назад на вытянутых руках и позволила ему посмотреть на лодыжку.
Он вынул из стерильного пакета другой узкий продолговатый пакет со странной синей жижей внутри и аккуратно закрепил на месте ушиба.
– До свадьбы заживет,– тепло улыбнулся он, опуская брючину джинсов.
Я только усмехнулась от этой нелепой поговорки.
– Я не стал набирать много, но налопаться нам хватит,– довольно вернулся Артем к табуретке и включил чайник.– А завтра привезут холодильник, тогда и закуплю продукты.
– Даже не представляю, где же накрыть стол?– осмотрела я весь пол вокруг.
– У меня есть идея,– довольно подмигнул хозяин.
Вернулся через минуту с вязаным пледом, двумя плоскими квадратными подушками из рогожки, бросил их у окна и кивнул на вид за стеклом.
– У нас будет почти пикник, почти на природе, а?
– Да, только уже темнеет,– всматриваясь в расплывающиеся контуры берега и деревьев, ответила я.
– А у нас ночной пикник почти у костра…
Если бы это был другой мужчина, то его поведение было бы невероятно романтичным, но от того, как вел себя именно этот, меня все больше разъедала досада.
Я помогла Артему расставить одноразовую посуду, разложить наш импровизированный ужин: бутерброды с красной рыбой и авокадо, салат «Сельдь под шубой», еще теплую отварную картошку в сливочном масле с зеленью и невероятно нежный десерт из запеченных яблок и тыквы на слоеном тесте. И никаких корицы, шоколада и ванили…
Мы начали есть, заметно оба проголодались, но, чтобы немного снять напряжение, я, продолжая разглядывать пустое пространство гостиной, завела беседу:
– А что говорят другие гости, когда видят твою квартиру?
– Здесь никого не бывает,– уплетая картошку и салат, ответил Артем.
Я впервые видела, как он ест настоящую еду: со здоровым аппетитом, откусывая крупные куски, смешивая все подряд, но тщательно пережевывая и не чавкая. Однако в его слова верилось с трудом. Не такой уж он и тихоня, хотя, может, и закрыт немного.
– А как же твоя подруга, вернее, партнер?– копнула глубже я.
– Кто?
– «Богомол»… Она в курсе твоего побочного заработка?
– Ты про Лену?– догадался Артем, очевидно, вспомнив прозвище на бейдже.– Я не вмешиваюсь в ее жизнь, она – в мою. Личная жизнь каждого крепкой дружбе и бизнесу не помеха.
