Буквально с порога юрист Женя утянул меня на совещание замов.
Алексашин в мрачной задумчивости сидел за общим столом, ожидая нас двоих. Я бодро поздоровалась со всеми, мельком оценивая по их лицам реакцию на меня, но лишь от главного бухгалтера заметила чересчур пристальный взгляд, и то он сменился той же задумчивостью, когда директор без прелюдий объявил:
– Мне известно, что готовится указ президента о строгих ограничительных мерах, но я вынужден закрыть производство с завтрашнего дня, потому что у нас выявлен очаг заболеваемости, Роспотребнадзор выдал предписание о немедленном карантине, иначе нас лишат лицензии. Очень надеюсь, что это все – временные меры. Унывать не нужно, но сегодня и завтра будем работать в максимально продуктивном режиме, так как с первого числа офис тоже закрываем. Татьяна готовит перечень задач. После планерки раздаст…
Мое проклятье сбылось: фабрику закрывали, и сколько это продлится, – неизвестно. Но я переживала за кредит и ипотеку. У меня всегда был запас на месяц вперед, но что будет потом, я не знала. Тревога стала накатывать волнами, смывая остатки настроения.
Алексашину было не до меня, поэтому он даже не смотрел в мою сторону. Вернее, смотрел, но чисто по-деловому, ожидая понимания, поддержки и отклика в решении производственных вопросов.
Все разошлись по местам. Хотелось традиционного чая с юмором, зарядом бодрости от Тани, но и ей было не до того. По пути к своему кабинету узнала у главного экономиста и бухгалтера, что зарплату за март выдадут завтра, а далее оформят простой производства. Но какой будет оплата труда в этот период, еще не утверждено.
Войдя в отдел, я недоуменно замедлила на пороге: никого не было на местах. Я сразу вспомнила свою пятничную угрозу: «Уволились все? Ну и отлично, все равно кормить нечем!»– зло подумала я, а внутри засосало от досады: это же придется набирать целый отдел, а как, если все уйдут на самоизоляцию!? Но, только открыв дверь в свой кабинет, отпрянула назад от громкого хорового:
– Из-ви-ни-те нас, Ма-йя Ви-таль-ев-на!
Все коллеги выстроились в ряд, как солдатики, а замыкающим был Славентий – помело с букетом моих любимых сиреневых эустом.
– Ну просите вы нас, грешников! Ну леший понес, не хотели мы вас обидеть,– искренне и с виноватым видом произнес Савин, но я-то прекрасно знаю, какой он актер. Ведь где-то внутри посмеивается, крысеныш.
Два парня-менеджера и вправду стояли в прострации, не понимая, за что должны извиняться, ведь их и в кабинете тогда не было. А вот девчонки жались друг к другу и отводили глаза.
Я молча бесстрастно обвела их лица взглядом, прошла к своему столу, спокойно поставила сумку на край, села в кресло и открыла ежедневник… Все выжидающе молчали.
Я сделала пару пометок в расписании, подняла голову и ровно сказала:
– Всем доброе утро! Вячеслав, цветы можешь оставить себе, как напоминание, что надо думать, прежде чем раскрывать рот. Остальным запрещаю пить чай, кроме обеденного перерыва и двух технических. Сегодня готовим производство к закрытию, будет напряженный день. Завтра офис работает в полном составе. Совещание по дальнейшему режиму работы сразу после обеда. Возвращайтесь к работе.
Коллеги растерянно зашептались и удалились. Но через минуту снова вошел Слава и уже в вазе с водой поставил эустомы на бриф-приставку, молча вышел и беззвучно прикрыл дверь за собой.
– Цирк!– устало прикрыла веки я и откинулась на спинку кресла.
***
Задач на день нарезали много. Сегодня и завтра все будут работать до упора. Голова была квадратная не только от нагрузки, но и от панически-истерически-депрессивно настроенных коллег и замов. Стиснув зубы, я терпеливо выносила вопросы, жалобы и слезы, если еще и мне раскиснуть, – туши свет.
Обедала я у себя: не было желания заряжаться общим негативом в столовой. Зашла и Татьяна. Ели молча, каждый в своей задумчивости.
– До обеда не хотела портить тебе настроение,– упаковав коробки от китайской лапши в мусорный пакет, сказала Таня.
– О-о, ты не будешь первой.
– Принесла тебе перечень задач.
– Ты уже отдала с утра…
– Это новый, персонально для тебя,– с сочувствием сморщила лоб Мишина и открыла свой ежедневник.
«Сам не захотел написать на почту… Игнорирует, значит…»
Я с бессильной злостью протянула ладонь:
– Давай сюда.
– Погоди, ты не поймешь мои каракули, еле успевала писать за ним…
И начала зачитывать пункты, по которым я уже после обеда должна представить монстру проект решений. Когда она запнулась на одном, зазвонил ее телефон.
– Приемная фабрики «Коломбо», Татьяна… Майю Витальевну? А по какому вопросу? А-а, минутку… соединяю…
Таня нажала кнопочку и иронично прошептала:
– О-очень се-ка-суальный мужской голос по коммерческому предложению…
Я смешливо закатила глаза и взяла свою трубку.
– Самгина…
– Доброе утро, Майя…– послышалось на том конце.
Голос и впрямь был сексуальным. Я прищурилась, пытаясь узнать его, но совпадений в банке памяти не нашлось.
– Доброе утро, представьтесь, пожалуйста… не узнаю вас?..
– Артем Греков,– усмехнулся звонивший.– Не могу дозвониться тебе на мобильный…
Как только услышала имя, перед глазами мошки залетали размером со слона, похолодела и бросила трубку, несколько раз нажав на сброс звонка, а после щеки начали наливаться тяжестью, и, наверное, я стала похожа на мухомор.
Я давно настроила свой мобильный на прием звонков только от списка контактов: спам-звонки просто донимали, поэтому абы кому связаться со мной затруднительно. Но Олег мог сказать Артему, где я работаю, а уж номер фабрики найти не проблема.
– Все нормально?– недоуменно подошла Татьяна и погладила по плечу.
– Нормально,– уткнулась я в свой ежедневник.
– А что у тебя тогда глаза такие стеклянные?
«Почему звонит сюда? Зачем звонит?!»– диким табуном поскакали вопросы в мыслях.
– Тань, у тебя все?
– Последний вопрос по штату твоих отделов: нужен список, кого переводить на удаленку, а кто в ауте,– не стала задавать лишних вопросов она.
– Я поняла. Спасибо. Иди,– механическим голосом ответила я и тревожно посмотрела на трубку, будто она должна была снова разразиться нежданным звонком.
И звонок раздался, только у Мишиной. Когда она взглянула на входящий номер, округлила глаза и покачала трубкой.
– Снова он!
– Меня нет!
– А чего шепчешь?
Я поморщила нос, сознавая, как нелепо веду себя, и уже нормальным голосом попросила:
– Тань, сегодня не соединяй меня ни с кем. Кому надо, на корпоративный позвонят…
