– Я – Монстр, ты – Шоколадка – нелепо выкать друг другу,– с крайне серьезным видом проговорил он.
– Почему Монстр?– растерянно усмехнулась я.
– Ты мне скажи? В офисе меня так называют…
Я снова пожала плечами и с долей юмора невинно предположила:
– Может, из-за того, что вы такой большой, крутой и строгий босс?
– Хм, большой, крутой и строгий?– улыбнулся тот и иронично покачал головой.– Интересно, кто дал мне такое прозвище?
Я ущипнула себя за бедро и выдавила вежливую улыбку.
Минуту мы ехали молча, но показалось, что это Алексашин был погружен в свои мысли больше, чем я. Я даже хотела начать разговор на рабочую тему, чтобы как-то разгрузить атмосферу, но не успела.
– Знаешь, у меня всегда столько проблем было с женщинами. Не знаю, откуда они на меня только сваливались!– неожиданно откровенно произнес он.
– Кто: проблемы или женщины?– подумав, что он говорит о проблемах в коллективе, попыталась сыронизировать я.
– Проблемы, конечно,– грустно усмехнулся тот, а потом разговор свернул в совершенно неожиданную сторону.– Я стал очень осторожным. Мне сложно было поверить кому-то, даже в мелочах. Я стал почти убежденным холостяком. А когда однажды вошел в кабинет своего заместителя, – что-то внутри перевернулось… Я и сам не был уверен в том, что делаю, только уже не могу остановиться…
Меня разом обдало жаркой волной, но я делала вид, что не догадываюсь, о чем он говорит.
–…Сделал несколько попыток сблизиться, наверное, не слишком удачных… Хм, растерял навыки обольщения,– смущенно потер лоб он и все же уверенно продолжил:– Но я постарался найти нечто особенное, чтобы порадовать тебя…
«О-о, не хватай меня, Кондратий: неужели это он?!– проскользнула беспокойная мысль, и почему-то стало досадно: хотелось совсем другой сказки.
– Цветы, корзины со сладостями – это ваших рук дело?– напряженно спросила я и задержала дыхание, очень надеясь получить отрицательный ответ.
Он многозначительно посмотрел на меня, смущенно улыбнулся и отвернулся к окну, снова потирая лоб. Таким я его еще не видела: монстра в нем ни на грамм. У меня снова защипало щеки. «Вот и что мне с этим теперь делать?..»
– А почему ни имени, ни подписи? И курьеры никогда не знали моего имени?– растерянно спросила я.
– Хотел немного загадочности придать. Женщинам ведь нравятся сюрпризы?– оглянулся Алексашин и долго рассматривал мой профиль, пока горел красный сигнал светофора.
– Да уж, у вас получилось,– от неловкости погладила я то одно ухо, то другое.
Алексашин удовлетворенно улыбнулся и продолжил:
– Я от Татьяны услышал, что ты шоколад не любишь, поэтому искал что-то необычное, чтобы удивить.
– Не то чтобы не люблю… Я его очень редко ем,– попыталась оправдаться я за вранье насчет греческих конфет. Но не вышло: Алексашин проницательно покачал головой.
– Ты можешь быть совершенно откровенна со мной…
– Вы удивили меня рисунками,– тут же сменила тему я.– Кто вам их рисовал? И откуда этот художник так хорошо знает меня?
– Никакого художника не было,– повернулся ко мне он на новом светофоре, и я не успела отвести глаз.
Но, чтобы не выглядеть тетехой, недоуменно нахмурилась и с шутливым укором спросила:
– Вы же сказали, что не учились рисовать?
– Профессионально не учился, но я рисую с детства, это больше хобби. А поскольку никак слов подобрать не мог, чтобы не сказать лишнего, просто рисовал…
Живо вспомнились случаи на совещаниях, когда Алексашин, будто уходил в себя и что-то писал в своем ежедневнике, и поняла: он рисовал, так он сосредотачивался, а потом неожиданно выдавал новую задачу или продуктивное решение.
– У вас есть талант…– искренне заметила я и отвернулась к окну.
Мы остановились у обочины. И вдруг я ощутила прикосновение горячих пальцев к запястью. Даже отдернула руку от неожиданности и тут же растерянно извинилась взглядом. Он, конечно, перешел границу, но я не могла показать, как дико испугалась. Не монстр же он, в самом деле…
Алексашин огорченно улыбнулся и опустил взгляд на мои губы, которые тут же запекло. В юности меня за губу укусила пчела, вот точно такое же ощущение было и сейчас. Я едва удержалась, чтобы не поморщиться и не дать ему ни одного намека на смятение. Хотя, наверное, я уже была красная как рак.
– Знаешь, Май,– тихим ласковым голосом заговорил он, продолжая пристально разглядывать меня,– в какой-то момент я запретил себе впутываться во все это… А потом подумал: а почему я запрещаю себе хотеть то, что меня вдохновляет? Почему сам все усложняю? Может, нужно прямо сказать женщине, что она мне нравится? Тогда и она будет откровенна со мной?
Я напряженно сглотнула и нервно усмехнулась. Алексашин чуть повернулся в кресле и наклонился в мою сторону. От его слишком близкого присутствия мой позвоночник вытянулся, как струна. В затылке запекло и в копчике тоже. Кажется, даже оглушило на мгновение. Давно я не получала таких признаний, тем более от человека, от которого пока всецело зависит моя карьера и благополучие.
Я прижала ладони к бедрам и старалась дышать неглубоко, а когда он снова заговорил, вздрогнула, будто в колокол ударили:
– Видимо, у нее тоже было много проблем с мужчинами, раз она так усиленно меня избегает и деликатно молчит…
Он практически признавался в чем-то большем, чем просто в симпатии. По телу пробегали хаотичные волны, но вовсе не искрящегося восторга, а сковывающего и вводящего в ступор жара. При всем обаянии этого мужчины и обезоруживающей откровенности романтика служебного романа все еще была для меня под запретом. Но если бы только это: к самому Алексашину я тоже не была готова.
– Наверное, тебе нужна небольшая пауза,– заключил он.– Я слишком много позволил себе сказать…
– Нет, вы просто были честны,– попыталась подбодрить его я, чтобы не унизить достоинства. А сама уже сгорала от жара внутри, кажется, под курткой вся майка промокла.– Но я не готова была все это услышать от вас, Даниил Викторович…
– Тогда я хотел бы пригласить тебя на ужин… как-нибудь,– добавил он, вероятно, заметив, как дернулись мои брови.
От этого предложения захотелось выпрыгнуть из машины и снять с себя все, потому что дышать уже было нечем. Но я опустила глаза и сдержанно вздохнула. Любые слова сейчас были бы лишними и неловкими.
Я чувствовала, что он ждет моего ответа, выпытывает его жаждущим взглядом, левая сторона лица буквально горела, но, наконец, сфокусировав взгляд на виде за лобовым стеклом и заметив спасительные стены вокзала, я сглотнула ком в горле и выпрямилась.
– Мы уже приехали…
– Тебе точно нужно туда?– кивнул он в сторону здания.
– Я не хочу вас напрягать, к тому же в электричке будет возможность лишний час поработать…
