«М-м, вот откуда у тебя такая фигура и походка…»
– До сих пор занимаетесь?– поинтересовалась я, лишь бы не переводить тему на себя.
– Спортзал три раза в неделю и бег по утрам – привычка,– простодушно ответил Алексашин.
Сейчас он совсем не был похож на моего руководителя, а словно обычный мужчина, с которым мы недавно познакомились и пришли пообедать. Мне даже показалось подозрительным ощущение спокойствия на этот счет. «Может, это оно самое – чувство безопасности?– промелькнуло в голове, но из темных уголков тут же полезли черти, засевая мысли сомнениями.– Так, все по порядку… Просто общайся и не придумывай лишнего…»
– И вы участвовали в соревнованиях?– продолжила я.
– Даже олимпийский отбор проходил, но не попал.
– Не боитесь признаться в этом?– улыбнулась я.
– Наверное, я не семи пядей во лбу,– спокойно повел бровью он и продолжал смотреть на меня с любованием.
– Зато у вас хорошо получается руководить,– возразила я.
– Неужели я слышу от вас комплимент?– довольно заулыбался тот.
Я посерьезнела и, ехидно прищурившись, низким голосом проговорила:
– Это всего лишь факт. Обычно я жестко критикую и поношу руководство. А тут придраться не к чему. Вы меня заводите в тупик.
Алексашин сначала напряженно свел брови, а потом рассмеялся так громко, что на него оглянулись посетители с соседних столиков.
«Ох, юморист из меня ни-ка-кой»,– чуть не сморщила нос я.
– Мне нравится ваш юмор,– вопреки моим мыслям, произнес тот. Даже на секунду засомневалась: не сказала ли я это вслух.
Переведя взгляд на тарелку, я стала медленно пилить стейк ножом. «Значит, не рисует. Тогда кто же присылает подарки? Не спрашивать же напрямую… А если не он? Вдруг наведу его на эту мысль, и он тоже начнет свою эпопею Казановы… И так вон глаз не сводит… С другой стороны, ведь этот кто-то ни разу не прислал шоколад… Знает, что я его не ем… Алексашину я этого не говорила, да и чаем он меня угощает всегда со швейцарским шоколадом… Вот же загадка года!»
Мельком взглянув на шефа, отметила, что тот мягко улыбается каждый раз, когда ловит мой взгляд.
– И что же вас отвернуло от музыки к силовым видам спорта?– решила я воспользоваться одним из советов манипуляции вниманием и заставить говорить его о себе.
И Алексашин без хвастовства и самодовольства, искренне и простодушно поделился историей своего увлечения…
Он говорил так воодушевленно и просто, что мне даже понравилось слушать, но я тайком рассматривала его и пыталась понять, интересует ли он меня как мужчина?
У него были красивые длинные пальцы, ухоженные руки, довольно молодые. Я смотрела на них и пробовала представить, как он прикасается ко мне… Когда он отводил глаза в сторону, я мельком оценила его подбородок, губы, чуть широкий нос, высокий лоб… Ничего не вызывало отторжения, но и диких фантазий тоже… По крайней мере, его я не хотела поцеловать, как того же едва знакомого Клима…
Вспомнив о другом мужчине, я невольно прогнулась в пояснице: мышцы живота резко стянуло. Я тряхнула головой, словно отбрасывая волосы назад, и снова вернула внимание к Алексашину.
Стрижка у него всегда аккуратная, наверное, каждую неделю бывал у мастера, седина немного тронула виски, но лишь несколько прядей. От него не пахло чем-то неприятным, всегда свеж и чист… Он был обаятельным – правда, а я все ловила то ощущение безопасности, о котором говорила Римма, но ни на секунду не смогла усмирить сомнения. Кажется, что это уже невозможно. Я всегда буду опираться только на свой опыт, и никакой чужой здесь не поможет… Но я ведь от него ничего не ждала. Сейчас мне было просто комфортно и легко.
Так мы и проговорили о его увлечениях, немного о моих танцах в юности, на том и завершили обед.
– Майя, с вами очень приятно поговорить,– признался Алексашин на выходе из ресторана.
– Взаимно, Даниил Викторович, приятно оказаться в адекватной компании,– вежливо согласилась я, снова вспомнив, куда придется вернуться.
– Нужно обязательно повторить,– с намеком улыбнулся шеф, и как-то неожиданно его взгляд замер на моих губах.
Вот тут и прошла легкость. «Стоп! Откатимся… Ты переоценила ситуацию… Не забывайся, кто он и кто ты!»
Я мгновенно посмотрела на часы и торопливо проговорила:
– Даниил Викторович, заболталась я с вами! У меня еще встреча, и я вернусь в офис к пяти, наверное… Извините, пожалуйста…
– Конечно, бегите. Только не торопитесь на дороге,– заботливо проговорил он.– Если не будете успевать, езжайте домой. Завтра день сложных решений…
– По времени определюсь. Всего доброго!– деловито кивнула я и поспешила к своей машине.
Он смотрел вслед, пока я не села за руль. Ей-богу, не знала, как мне на него реагировать.
Отъехав от ресторана, я просто поехала куда глаза глядят. Получив официальное разрешение не возвращаться на работу, решила воспользоваться им.
На следующий день кадровик сообщила, что открыла вакансии главного экономиста и помощника юриста, потому что место Анны занял нынешний помощник, прекрасно справлявшийся с ее обязанностями, и часто выполняющий их за нее. Откровенно я была рада за Евгения: он один из адекватных людей в офисе.
***
После обеда с Алексашиным я стала избегать его активнее, стараясь замаскировать это под серьезную занятость или просто не попадаться на глаза. На работе больше не задерживалась – брала на дом то, что нужно было успеть сделать к утру. О результатах всех своих переговоров и решений часто отписывала ему в почту, давала исчерпывающую информацию и сверх того, чтобы даже не возникало лишних вопросов и желания поговорить отдельно. Я даже договорилась с Таней, чтобы она сразу писала в чат, если шеф выходит из кабинета и тем более если направляется ко мне. Я мигом вызывала в кабинет кого-то из коллег и находила, что обсудить. И с планерок уходила первой, и на обед, если удавалось, ездила домой.
Но Алексашин и сам перестал так часто заглядывать в мой кабинет. Постепенно беспокойство на эту тему выветрилось из мыслей. Стало совсем не до выяснения личности поклонника, продолжавшего присылать подарки. Вообще, было не до праздных разговоров…
По офису бродили тревожные ожидания, все думали о том, что нас ждет в будущем. Слухи о необычном вирусе начинали плодиться и размножаться. В интернет уже нельзя было спокойно войти и почитать простые новости: все сквозило негативом и разноречивой информацией. Это напрягало и разъедало настроение, казалось, грядет нечто страшное, неуправляемое. Особенно когда СМИ сплошь и рядом пропагандировали смертельную заразу, вовсе не ободряя, а загоняя всех в депрессию.
Нам нужно было набирать объемы, а заказчики сливались один за другим. Поставщики тоже вели себя непредсказуемо: повышали стоимость ранее оплаченного сырья или необоснованно задерживали его отправку. Стали закрывать границы, инвесторы – притормаживать сделки. Началась какая-то всеобщая истерия. И никто не осознавал толком, что происходит на самом деле. Кто-то навязывал мнение о мировом заговоре, кто-то рассуждал о естественном отборе: мать природа решила сама проредить ряды паразитирующей на планете массы…
