Но, выйдя за дверь, подошла к референту и спросила:
– У нас что-то происходит?
– Ты о настроении шефа?– сразу догадалась Татьяна.
Я молча кивнула.
– Он с утра на всех вызверился, даже на уборщицу. Я лишний раз боюсь заходить…
– Ладно, не дрейфь. Рассосется.
Таня скосила глаза к носу, а потом вынула из кармана конфетку и с улыбкой протянула мне.
– Заешь это дело.
Я поморщилась, будто мне предложили клопа в шоколадной глазури, а не чернослив, и отказалась, покачав ладонью перед горлом.
– Бэ-э-э… Шоколад!
Таня беззвучно рассмеялась и, развернув конфету, прикрыла глаза от удовольствия, но строгий голос из селектора: «Татьяна, живо ко мне!» вернул ее в реальность. Я лишь сочувственно и комично сделала большие глаза и от греха подальше вернулась в отдел.
Мои преданные оруженосцы действительно попивали чаек с конфетами за начало года. Я поддержала их глотком пакетированного чая, который терпеть не могла, и с чувством выполненного долга по сплочению коллектива поблагодарила всех и разогнала по местам.
Устроившись в своем кресле, я быстро отослала Алексашину данные по продажам в праздничные дни и стала перебирать рабочие записи, которые сделала два дня назад, когда дома в Рождество оставаться одной было невыносимо, а друзья были заняты. Перечитав все, я начала вносить в новый ежедневник планы на следующую неделю. Нужно было не забыть и об ужине на Старый Новый год с Риммой и ее мужем, тот как раз вернется из Москвы. Георгий не слишком компанейский, но почему-то на этот праздник всегда уделял друзьям жены внимание. Странный он был человек – художник с известным именем – наверное, это и определяло характер.
Отвлекшись от рабочих планов на составление меню тут же в ежедневнике, я не заметила, как в кабинет кто-то вошел, и, только когда услышала над собой голос директора, подскочила в кресле и широко раскрытыми глазами уставилась на него.
Алексашин прекрасно видел, чем я занята, но промолчал и протянул высокую красивую коробку. Надписи на ней были на чужом языке, но сразу догадалась, что это греческие сладости.
Я захлопнула ежедневник, поднялась и смущенно одернула юбку, сбившуюся на бедрах.
– Это вам из Салоников,– с виноватой улыбкой сказал он.
– Спасибо,– признательно кивнула я и положила увесистую коробку на край стола.
Алексашин сунул руки в карманы брюк и обошел кабинет несколько раз, а потом расстегнул, как всегда, безупречно отглаженный пиджак и присел на край бриф-приставки.
– Вы меня извините, Майя. Я сорвался незаслуженно,– внимательно глядя на меня, проговорил он.
– Это рабочие моменты,– опустила глаза я.– Будем считать, что этого не было.
Он усмехнулся уголком губ на мою снисходительность и продолжал как-то странно посматривать. Я напряженно присела за стол и сплела пальцы в замок перед собой.
– Я уже отправила вам цифры,– начала я, чтобы исключить молчание, с некоторых пор в его присутствии ставшим неловким.– На следующую неделю планирую встречи с…
– Майя, вы меня прощаете?– мягко прервал Алексашин.
От такого вопроса я смутилась открыто: «С какой стати ему мое прощение? Это же глупость какая-то…»
– Да это ерунда, правда!– спешно выговорила я, не понимая, что должна сказать: мы не друзья, и звучит это как-то лично.
– И все же… Вы мне глубоко симпатичны. Я бы не хотел, чтобы вы затаили обиду…
«Йоперные котята, вот это поворот!»
– Конечно, забыли, что вы!– со смешком отмахнулась я, но внутри сжалось все до коликов, а в горле стал ком. И, чтобы уйти от щекотливой темы, я тут же с убедительным интересом спросила:– Как вы слетали в Грецию?
– Совсем не отдыхал. Это был больше рабочий визит… А вернулся – и сюрприз: на машину свалилось дерево. А пока меня не было, вандалы практически растащили на запчасти.
– Ох, мне жаль!– я с искренним сочувствием прикрыла губы пальцами. Действительно жаль. Не представляю, что было бы со мной, если бы мою тэтэшечку постигла такая участь. «Вот она и причина такой несдержанности. Что ж, ты прощен».
– Придется купить новую, но не рассчитывал на такие траты,– покачал головой Алексашин.– Да еще и год начался неспокойно… Какой-то новый вирус, будь он неладен!
– Ну ничего, все когда-нибудь налаживается,– сказала я, понимая, что это слабое утешение.
Он уже как-то смиренно кивнул и продолжил:
– Я был в кондитерской «Теркенлайс»* в Салониках. Говорил с собственником. Есть новые идеи, надо бы обсудить с главным технологом и с вами… Когда у вас будет время?
– Я с удовольствием, сделаю пару звонков, и готова.
Алексашин поднялся, поправил галстук и некоторое время молча смотрел на меня только совсем не как на коллегу. Я с внутренним смущением начала копаться в телефонном справочнике, делая вид, что ищу контакты партнеров.
– Я заметил – вы рано приходите и поздно уходите?– продолжил он, медленно подходя к столу.
Я мельком взглянула на отдел сквозь стекло. Коллеги вроде бы уже и не реагировали на частое появление директора у меня. Но жалюзи были открыты, и любопытные взгляды все равно нет-нет и смущали меня. Однако Римма при обсуждении темы с шефом посоветовала не закрывать их, чтобы не возбуждать еще большего интереса у сплетников, и я терпеливо следовала ее совету.
– Люблю работать, когда нет суеты. В течение дня много рабочих вопросов,– вежливо улыбнулась я.
– Могу я задать личный вопрос?– склонил голову набок Алексашин.
Я вопросительно вскинула брови, молча давая разрешение.
– Я совершенно случайно увидел вас на сайте знакомств…
Мигом защипало щеки, а внутрь будто кипятка залили, в глазах даже задвоилось. «И как он меня узнал!? Может, не признаваться? Скажу, что с кем-то перепутал…»
– Майя вам больше идет, чем Алина,– заметил тот, с задумчивой улыбкой не отводя от меня глаз.
Я отвернулась к монитору, стараясь не совершать лишних движений и выглядеть спокойной.
– Это было очень давно, даже не помню, что у меня есть аккаунт,– ровно проговорила я.
– Вы посещали профиль совершенно недавно,– заметил он, прекрасно понимая, что я лгу.
– А вы что там делаете?– решила перевернуть тему я.
– Уже не новость: я разведен, в городе человек новый, что-то взбрело в голову…
Он как-то смущенно усмехнулся и отошел к окну за моим креслом. Я снова бросила быстрый взгляд на отдел и взяла в руки папку со сводками, чтобы снять любые подозрения в неделовом разговоре. Но уши-то практически горели, и вероятно, на лице уже вовсю расцвели красные пятна.
– Знаете, сейчас это нормальное явление, все где-нибудь зарегистрированы,– заметила я, потирая щеку.
