– Это было пару раз. Кэт психанула на него, он психанул на нее. И я психанула…
– Ты?! Рим, ты образец выдержки! Твоя-то голова, где была? Да и чего ты психуешь? У тебя каждый день война на работе!
– Моя голова всегда на месте,– раздраженно фыркнула та.– Я прекрасно знаю, что он любит Кэт. Я ничего не рушу, и не собиралась. Мы просто сняли напряжение. Никто ни на что больше не рассчитывал. Физическая реакция, и только.
– Ну капец просто!– всплеснула руками я.– Мир катится к чертовой матери, у меня личная жизнь коту под хвост, а вы оба рушите последнее, что у нас есть – доверие и дружбу! Так же нельзя!
– У тебя-то что?– снисходительно оглянулась она.
Я отвела глаза, снова наплыли обида и злость из-за собственной ошибки.
– Одни предатели вокруг. Не хочу говорить об очередном из них,– болезненно сглотнула я.
– Все ведь было хорошо, ты писала?– недоуменно вскинула брови Римма.
– Проститутка – он и есть проститутка!– зло бросила я.– Не уходи от темы!
Ведьма вдруг помрачнела, раздраженно дернула плечами и отрезала:
– Много ты понимаешь! Что сама-то творишь со своей жизнью? Вон заплатила чужому мужику, чтобы трахнул тебя…
Я оскорбленно округлила глаза и раскрыла рот от такой неожиданной резкости.
– Да, я заплатила, а ты бесплатно развалила семью наших друзей!
– Никто ничего не разваливал! Не драматизируй! Никто и не узнает! Это только в фильмах для остроты сцен болтают языком. А в обычной жизни много тайн погребено под бытом и обыкновенным равнодушием…
Римма горько поморщилась и выбросила сигарету в окно. И я впервые видела ее в таком разрозненном состоянии. Но все равно не могла уложить внутри, что вокруг происходило слишком много того, с чем невозможно смириться или игнорировать это.
Я уронила плечи и обреченно прошла к дивану.
– Вы все мои родные люди, как мне быть? Ты же всегда была примером для меня!
– Поверь, я далеко не идеал…
– Как мне теперь выбить это знание из головы?
– А ты не вмешивайся в чужую жизнь, чтобы и самой не оказаться в луже.
– Это что – очередной совет мудрой ведьмы?– саркастично усмехнулась я.
– Да никакая я не мудрая. Я такая же дура, как и все женщины… У меня тоже куча проблем! Знаешь,– бросила руки Римма, и ее лицо исказилось от муки до неузнаваемости.– В жизни все до банальности просто: Жорж давно завел любовницу и катается с ней по России, тратит мои деньги на нее и ее детей… Художник хренов!
Я медленно моргнула и обмерла, ощутив ее боль, как свою. Мы обе едва выкарабкались на один берег. И ей сейчас было трудно дышать, как и мне.
– Почему не сказать, что я ему больше не нужна и не прекратить это?!– упрямо подавляя слезы, дрожащим голосом продолжила она.– Почему просто не сделать шаг первым? Зачем изо дня в день унижать меня этим враньем?! А знаешь, я долго не могла примириться с мыслью, что сама виновата. Я сама цеплялась за него и не позволяла выйти правде на свет… Влюбленная идиотка!
«Влюбленная идиотка…»– эхом отозвалось во мне и, словно лезвием, резануло по сердцу. Я положила ладонь на горло и сглотнула беспомощные слезы.
Римма никогда не была такой подавленной. А я никогда и подумать не могла, что у нее такие проблемы. Она всегда жуткая оптимистка, и циничности ей не занимать, но сейчас и ее броня разваливалась на части. Все мы прятались за чем-то, за кем-то, пока нас не прижали к стенке и насильно не распахнули глаза… Как же больно осознавать, что никто, кроме нас самих, не вытянет из болота. Надеяться практически не на кого. Мы могли рассчитывать только друг на друга.
Я поднялась, подошла к Римме и в молчаливой поддержке прижалась к ее плечу.
– Я думала, у вас с Жоржем все хорошо…
– Я тоже так долго думала… Все убеждала себя… Придумывала, как разнообразить отношения, как привлечь внимание… Все, не могу, истощилась,– хрипло продолжила она.– А с Андреем все вышло случайно. Это произошло сразу после «Байкер-Стрит». Жорж уехал к ней. Услышала, как он в ванной говорил с ней… Планы строил… Мне просто было необходимо выбить этот разговор из головы…
– Так ты свой клин Снежиным выбила?– с замиранием сердца тихо проронила я.
Римма встряхнулась, высоко вскинула голову и подышала вверх. Просушила глаза, несколько раз поморгав, и ответила уже с привычными нотками иронии:
– Так получилось… Он мне и не нужен. Они с Кэт хоть и идиоты, но идеальная пара.
Я горько рассмеялась и уткнулась лбом в ее плечо. Не у одной меня рушился мир – ирония жизни, но это как-то облегчало переживания.
Римма прислонилась виском к дверному косяку, снова закурила и, прикрыв веки, долго молчала.
– Тебе хоть легче стало?– вздохнула я.
– Знаешь, клинья выбивать можно только другим советовать, свои – они, как черешки, прирастают, и никуда от них не деться…
– Вот и у меня все прахом…
– Иди ко мне, дорогая!– тут же выбросив сигарету, повернулась ко мне Римма и крепко обняла.– Прости меня, что поставила тебя в такое положение. Я во многом виновата. Но не хочу быть виновной в разрушении нашей дружбы. Вы же у меня одни остались… больше ведь никого… Бизнес и вы…
– О-о, родная, а у меня – вы,– мгновенно расклеилась я и уже мокрым носом уткнулась в ее шею.
Мы обнялись еще крепче, и обе разревелись.
Римма осталась у меня. Мы провели с ней в сопливой беседе всю ночь. Я рассказывала обо всем, что произошло со мной за этот паршивый месяц, а она впервые плакала без остановки и открывалась с совершенно неизвестной стороны… Но становилась еще роднее…
Два одиночества… Две разрушенные дороги, которые нам предстояло отстроить заново, чтобы уверенно зашагать все в то же неопределенное будущее…
Часть 40. У разбитого корыта
А завтра было отчасти благословением: вечером Мишина сообщила в коллективном чате, что после праздников мы можем выходить на работу. Ограничения, как и прежде, были, но Алексашин добился у мэра открытия фабрики при условии соблюдения всех мер профилактики.
Я запросила у завхоза информацию, сколько стоила нам эта «профилактика», чтобы понять, как можно отбить эти затраты: огромные бактерицидные лампы в цехах, лампы по офису, аэраторы, жидкость для дезинфекции и прочая дребедень, которая на самом деле ни от чего не спасала, но таковы были санитарные нормы на сегодняшний день. Некоторые отделы пока оставляли на удаленной работе, но мне запускать бизнес-процессы легче было на рабочем месте.
Конечно, я не осмелилась позвонить Алексашину – по телефону наши разногласия не решить. А что еще обсуждать? Вот увидимся в первый рабочий день, там и станет видно, как строить сотрудничество дальше. Только надо было пережить эти несколько дней до выхода.
