– Етить в квадрате! Уже шестое мая?!
Очень странно и тревожно было осознавать, что я безвылазно провалялась в постели практически три дня. Помню только, что несколько раз отвечала на сообщения мамы и ведьмы, но даже не оторвала голову от подушки. И как-то снова стало не по себе, когда не увидела ни одного сообщения или пропущенного звонка от мужчины, который взбаламутил мое болото и уплыл в закат. А я тут разделяй пиявок от жаб. Он больше и не был мне нужен, но его молчание говорило о том, что ему абсолютно плевать на меня – было и есть – и что я его нисколечко не задела.
«Когда же наступит тот день, когда я и не вспомню о тебе? Только бы ты не был моим последним воспоминанием… Может, нанять еще одного жиголо? Выбью к едрене фене все клинья и душу заодно,– издевательски усмехнулась я и все-таки удержалась от слез.– О-о, прогресс, скоро вообще перестану плакать… Порог боли максимально повысили… Хм, вот уж позитивчик!»
Тряхнув головой, снова принюхалась и поморщила нос: откуда-то несло гарью. Смутно вспомнила, что, когда пришла, открыла в гостиной окно.
Недовольно кряхтя, как старая бабка, поднялась и поплелась закрывать.
На ковре все еще валялись фантики. Пятно от чая стало темным. «Ковер на мусорку…»– тяжело вздохнула я, но от слабости, а не от разочарования. Чувства все еще были приморожены. Но едва взглянула на себя в зеркало по пути в спальню, брезгливо поморщилась: глаза ввалились, скулы заострились, губы бледные – просто смерть в мятой пижаме! И захотелось шоколада!
– Видно, все когда-нибудь становятся Аннами,– вспомнила я нашего бывшего юриста, которая на корпоративе, зажав меня в туалете, умоляла оставить ей Алексашина. Тут же непримиримо зажмурившись, хмыкнула:– Не хватало еще кошек завести! Хватит, Майя! Отвалялась? Нужна свежая еда и срочная терапия работой!
***
По пути в магазин я решала, что скажу Алексашину, когда наберу его. Пора было браться за ум: извиняться, как бы ни было тошно, и снова в бой. «Глядишь, может быть, все не так уж и страшно. Столько времени прошло – на обиженных воду возят… Серьезный человек, поговорим откровенно и разрулим… Это же рациональнее, чем дуться… А ведь не звонил ни разу – вот еще один осел упрямый! Но да ладно, начальство не выбирают».
Наполнив полную корзину фруктов и всякой всячиной, я встала в очередь у кассы и позвонила Мишиной.
– Привет, Тань! Как ты?
– Приветульки, дорогая! Все ок! Как ты?– бодренько так ответила Татьяна, что даже настроения прибавилось. Вспомнился весь рабочий процесс, и как он меня оживлял.
– И я ок. Слышно, когда мы там оживем?
– Завтра шеф вернется из Москвы и сообщит. Я думала, ты первая должна знать, а ты меня спрашиваешь…
– Да-а… я тут выпала из процесса совсем… Так что была недоступна,– слукавила я.– Ну пока, Танюш, я тут у кассы… Звони завтра…
Положив трубку в карман, мельком посмотрела в сторону стеллажей со сладостями и остановила взгляд на молодой парочке, которая шутливо дралась за корзину с покупками – кому ту нести.
«Какие они милые… А ведь еще не знают, сколько разочарования принесут друг другу»,– с жестокой усмешкой подумала я, усилием воли заставляя себя не думать об Артеме.
И вдруг перед глазами вспыхнула недавняя сцена, как Римма с Андреем перетягивали корзину друг на друга, их задорный смех, необычно долгий ожидающий взгляд Снежина… И отчего-то вспомнились ее слова, которые совершенно выпадали из логики: «Ведьма сказала, что на выходных, когда мы все были на презентации «Байкер-Стрит», у нее был секс! Но ведь Георгий улетел в Питер на все выходные! Римма изменяет мужу? С кем? С Андреем?!»
Я едва не выронила свою корзину на ленту и оцепенела.
«Они уезжали вместе из салона… Кэт уехала домой раньше! Етить в квадрате, Римма, что ты наделала?!»
– Девушка, выкладывайте товар!– громко сказала кассир, и я поняла, что меня окликнули не в первый раз.
Быстро рассчитавшись, вышла из магазина и ошеломленно застыла на крыльце.
– Мир что, и в правду рушится?– выдохнула я, когда кто-то, выходя из магазина, толкнул в плечо.
Вернувшись домой, сразу позвонила Римме. В голове не укладывалось то, что казалось единственно логичным объяснением происходящего. Но Римма не взяла трубку, ответила только СМС, что наберет позже – занята. Мне было все равно, какие у нее дела, я хотела избавиться от едкого чувства тревоги, выяснив все из первых уст. Я тут же написала ей, чтобы немедленно явилась ко мне. И она сообщила, что будет после шести.
До самого вечера я не могла найти себе места. Приготовила какую-то бурду – только продукты испортила, но съела, совершенно не заметив вкуса. Позвонила Кэт и осторожно спросила, как у нее дела: та была вполне довольна жизнью, рассказывала, как они со Снежиным сделали перестановку мебели на даче, как искупались в речке и как тот нес ее на руках до самого порога… Я опустилась на кухонный диванчик и покачала головой:
– Неужели я все придумала? Саму обманули и на всех теперь косо смотрю? Ведьма – наша общая подруга, что в том такого?
Но снова вспомнила Римму и Андрея и прищурилась: «Нет, только чужой мог не заметить, как они смотрели друг на друга… А потом его оправдывающийся тон, зачем приехал… Тогда мне и в голову не пришло подумать об этом… Сама в раздрае…»
Из напряженных раздумий вырвал звонок в дверь, и я сорвалась в прихожую.
Римма радостно распахнула объятия, а я, увидев ее глаза, еще больше уверилась в своей правоте.
– Рим, у тебя что-то было со Снежиным?– в лоб спросила я, даже не прикоснувшись к ней.
Ее брови медленно поднялись и застыли в немом недоумении.
– Я не наивная дура, просто скажи правду! Мне и без того хватает мерзкого вранья!– надавила я.
Та ничего не ответила, только отвела глаза к своей сумке, вынула сигареты и непринужденно спросила:
– На порог-то пустишь?
– Ну охренеть!– выдохнула я и обняла себя за локти.
Римма в полном спокойствии оставила свои вещи в прихожей, сняла туфли и прошла в кухню к открытой балконной двери.
Я прошла следом и, прислонившись поясницей к столешнице, вопросительно-осуждающим взглядом окидывала подругу снизу вверх и обратно. Она закурила, глубоко затянулась и долго задумчиво смотрела в даль двора.
– Рим, как ты могла?!– не понимая ее поведения и не находя оправданий, протянула я.
– Могла,– сухо ответила она через долгую паузу.
– Я вообще не понимаю, как тебе в голову взбрело сотворить такое?! Я знаю, Кэт сама виновата: до печени достать может, а Андрей просто еще один мужик – им не привыкать изменять, но как ты могла пойти на поводу своих потребностей, не скажу уж, как они называются на чистом русском!
– Не суди, да не судим будешь,– хмыкнула подруга.
– Если такое происходит между моими друзьями, то во что мне верить? Вы что, с ума сошли?!– разозлилась я.
