Он недоуменно мотнул головой и прищурился, будто думал: «Куда делась та тихая серая мышь?», которой, вероятно, меня и считал. А у меня внутри закипало желание расцарапать ему морду.
– Я зову, потому что хочу прожить с тобой всю жизнь,– напряженно выпрямился Артем и потер подбородок, будто чувствовал угрозу.– Мое прошлое тут ни при чем.
«Ужом извивается! Да это не я мышь – это ты крыса!»
– Тогда сядь и просто расскажи всю правду!– твердо кивнула на табурет.– Обещаю, что не стану тебя упрекать…
Окинув меня острым взглядом, Артем нервно сглотнул, посмотрел себе под ноги и, видно, чувствуя, что я не собираюсь уступать, медленно сделал шаг к табуретке и потянул ее к себе.
– Хорошо, но ты должна дать ответ прямо сейчас: ты выйдешь за меня?– ультимативным тоном заявил он.
Я едва не расхохоталась ему в лицо, но до боли прикусила щеку изнутри и удержалась. Какая ирония!
– А у тебя и кольцо имеется, раз ты так серьезно настроен?– ехидно сузила глаза.
Артем сдержанно вздохнул, покосился куда-то в район двери и покачал головой.
– А без кольца не пойдешь?
Я долго рассматривала его, поражаясь, как умело некоторые манипулируют людьми, уже и маска невозмутимости осыпалась с лица – больше не могла притворяться. Но и высказать ему все тоже не хотела: начнет оправдываться, юлить – противно и мерзко! Не позволю унизить себя еще больше новой ложью. Ведь уже пойман!
– Да я и не собиралась за тебя замуж,– саркастично дернула плечами я.
– Так это заведомо нет?– помрачнел тот, будто расстроила его хитрые планы.
Скрестив руки на груди и насмешливо окинув его сверху вниз, я процедила:
– А ты что, думал: я выйду замуж за такого, как ты?
– Как я?..– словно оскорбленно отшатнулся он.
– За мужчину, который…– хотелось как можно больнее ужалить его, но от темных вод, смыкающихся надо мной, мысли стопорились.
– Который – что?– металлом прозвучал его голос.– Договаривай…
Внутри все опустилось. Колени подгибались от дикой слабости, а сердце и вовсе замедлило ход.
– Знаешь, лучше бы я тебе платила за секс, чем ты бесплатно выпотрошил меня… Ты все-таки сделал это, сукин сын!– подавленно прошептала я и отвернулась, чтобы уйти.
– Да что произошло, пока меня не было?!– резко схватил за руку Артем.
Я оглянулась и с яростью вперилась в его лицо. Он смотрел такими честными глазами, а в его гадском телефоне в аккаунте «Клим, 37» висело долбаное сообщение от «Вероникас, 31»: «…Жду, мой сладкий!»…
Я бы дала еще минуту, чтобы он признался сам, но боялась, что больше не выдержу и расплачусь. А уж этот подонок не увидит моих слез!
Поморщилась и со всем презрением, что сочилось из всех ран разом, отдернула руку.
– У тебя слишком много проблем! Осознала, что не потяну!
– Вот, значит, как?– струной вытянулся он и, кривя губы, словно теперь ему было противно со мной говорить, произнес:– Как легко ты стираешь границы…
– Кому, как не мне, знать, что за красивым фантиком шоколадного трюфеля скрывается дешевая помадка!– выплюнула я.– Ты же просто корчишь из себя мачо, а на самом деле – только жалкий, обиженный мамочкой мальчик, пожизненно ищущий внимания у женщин и самоутверждающийся игрой в любовь!
Лицо Артема вмиг окаменело. Черты заострились, словно у хищника, попавшего в засаду, но готового разорвать на куски.
– Надо же, оскорбила жиголо!– с горечью усмехнулась я.
– Тебе лучше уехать прямо сейчас…
Ледяной звенящий от напряжения голос прошелся по мне бритвой. А его шаги никогда не казались такими тяжелыми и гулом отдались в затылке, когда Артем уходил в спальню.
Только на миг прикрыла веки, показавшиеся горящими, глубоко вдохнула, как вынырнула из омута, и попятилась к двери. Взяла свою сумку с пуфа и стремительно выбежала из душной клетки…
Гадко, жутко противно было от того, что я наговорила, но не потому, что кого-то задела, – не могла смириться с мыслью, что превратилась в одну из женщин, которых сама терпеть не могла: способных расцарапать мужчине лицо от ревности, вырвать волосы обоим, если бы застукала с любовницей, устроить истерику или скандал со всеми вытекающими…
«Я ведь никогда такой не была!? Что со мной стало? Никогда не давала себя в обиду… Но чтобы так… Может, это мое наказание за что-то?– я воткнула взгляд в глухой потолок лифта и зажав рот ладонью, мысленно застонала:– Боженька, ну за что ты так со мной? Я же никогда никого пальцем не тронула…»
Но Бог тут был ни при чем. Я сама втянула себя в это «сладкое» помешательство, впустила, поверила и разрушила свое будущее. И боль кричала во мне сотней горнов…
Выйдя из подъезда, остановилась и посмотрела на пустой двор – ни души… Тепло, солнце, деревья цветут вовсю, трава такая сочная, как никогда… Как давно я этого не видела, словно пропустила целую вечность…
«А может, и лучше было бы, если бы я ничего не знала? Жила бы себе, наслаждалась им…»– жалобно сжалось сердце.
«Пока не надоела бы ему?»– заскрипел едкий голосок внутри, и я мгновенно пришла в себя.
«Ну уж нет! Я не стану такое терпеть! Уважение к себе – это все, что у меня есть и останется в жизни! А мужчины – они приходят и уходят, вытирая о нас ноги…– вмиг почерствела я. Достала свой телефон и набрала службу такси.
Часть 39. Два одиночества
Такси заказала на соседнюю улицу, чтобы подальше уйти от дома и не видеть ничего знакомого. Можно было позвонить Снежину, но он не отвез бы: Кэт в искрящемся восторге написала, что Андрей скоро приедет за ней на дачу. Помирились. Слава богу!
Но уже в такси я сменила адрес назначения: поехала к Римме, чтобы забрать свои вещи и, наверное, поговорить. Внутри все разболелось, вроде бросили бомбу, а воронка так и дымится… дымится… Не остывает…
Во дворе меня встретил Хулиган. Радостный, хвостом виляет. Смотрит в глаза, улыбается своей собачьей пастью, будто я его хозяйка. «И почему я не собака?»
– А может, только ты и рад мне в этой жизни?– присела я и обняла его за шею.– Ты прости, что оставила тебя…
Хулиган затих, уткнувшись носом в плечо, только задом вилял. Я отстранилась, взяла его за морду и потрепала за ушами.
– У меня ничего нет для тебя. У меня вообще ничего нет…
Хулиган разглядывал меня и улыбался. Он ничего не понимал. А потом лизнул в нос. От его тухлого дыхания из пасти меня чуть не стошнило.
– Фьяк, пес, не нужны мне твои утешения,– поднялась я, вытирая нос рубашкой.– Ладно, веди к хозяйке.
Подойдя к двери, я заглянула в широкое окно гостиной. Римма была не одна. Она стояла рядом с мужчиной. Оба держали одну большую корзину с подарками и, перетягивая каждый на себя, весело хохотали. Сначала я подумала, что это Георгий, но, приглядевшись, узнала Андрея Снежина.
