Я хотела, чтобы он мучился так же, как я… Нет, не от любви, которой не было, а от неведения, от уязвленного самолюбия. Явно ведь его тешил мной. Ну так я развлеку напоследок…
Время ушло за полдень. А в моей голове, как смерч прошелся. Единственная мысль сверлила виски – не постижимая, не измеряемая логикой: «Как после такого откровения в постели, таких трогательных слов он мог еще думать о встрече с другой? Ему меня было мало?!»
***
В давящей тишине, когда, казалось, что внутри все отмерло, услышала, как раскрылись двери лифта. Инстинктивно расправила плечи, взяла в руки нож и стала медленно пилить яблоко.
В дверь вошел Артем. Впервые он не принес ни одного большого пакета с чем-то съестным. Что-то положил в шкаф у входа, быстро сбросил кеды и довольно поспешил ко мне: даже не глядя на него, чувствовала, как он чему-то радуется.
– Извини, что так долго… Пришлось вернуться назад, подумал, что оставил там телефон,– обнял он сзади за плечи.
«Там…– гонгом ударило по перепонкам и захотелось спросить:– Как обслужил?» Но, уклоняясь от поцелуя в шею, натянуто улыбнулась:
– Руки не хочешь сполоснуть?
– Какая строгая,– все же поцеловал он и отошел к мойке.– Не пойму, где я его забыл?
– А это не он?– указала я на угол стола, но так хотелось взять эту трубку и швырнуть ему в затылок.
Артем стряхнул воду с рук, облегченно вздохнул и тут же начал проверять звонки. Я настороженно замерла, боковым зрением следя за его жестами. Но, не обнаружив никаких уведомлений, он отключил телефон, сунул его в карман джинсов и вытер руки полотенцем.
«Столько нетерпения, может, отзыва ждет: «отлично», «хорошо», «слабовато», «повторить, мой сладкий»,– отвернулась я и мрачно прикрыла веки:– Пора… все в топку…»
С неожиданной для самой себя легкостью натянув маску непринужденности, я оглянулась и впервые после прихода Артема посмотрела ему в лицо. В его глазах была та же чистота и теплота, будто ничего не изменилось, а во мне – стужа. «Как он мастерски подделывает чувства! Но даже если на секунду допустить, что нет… Ты что, думаешь, я буду делить тебя с другими и молчать?!»– ядовито шелестело внутри. Я понимала, что раненому сердцу просто не хотелось верить, что его так легко обманули… предали. Но я была знакома со многими людьми, которые лгут так натурально, убеждая в своей правоте, что, кажется, не поверить им, значит, засомневаться в собственном интеллекте. Самое отвратительное во всем этом было не то, что я переспала с таким мужчиной, а то, что раскрыла душу, поверила, и теперь ненавидела себя за эту слабость.
– Ты что такая румяная?– снова подошел Артем, чмокнул в нос, а потом прижался губами к виску и «задышал мной». Я едва сдержалась, чтобы не отклониться от брезгливости.
– Немного давление повысилось, наверное,– заледеневшими пальцами прикоснулась к щекам. Кипяток!
– Если неважно себя чувствуешь, давай я закончу готовить?– отстранился Артем и с энтузиазмом закатал рукава поло. Пошарив взглядом по столешнице, удивленно спросил:– Ты еще не начинала жарить говядину?
– Мясо должен готовить мужчина,– ответила тихо, потирая место его поцелуя на виске, и поерзала на табурете.
– А мне кажется, я чувствую запах жареного?
Я сглотнула ледяной ком в горле и усмехнулась:
– Это иллюзия… от голода… Ты же еще не ел?
– М-м, голодный как волк!
Артем клацнул зубами, взял пару тарелок, ссыпал в них уже нарезанные овощи, достал ту самую сковороду и живо взялся за дело. Противно, что уж слишком довольным он вернулся. «Неужели не накормили?!» Поискал мясо на полках холодильника, нашел второй кусок и стал быстро разделывать его.
– Где был? Что видел?– внимательно следя за малейшими изменениями в его лице, спросила я.
– В городе все еще тихо, но машин уже много. Думаю, скоро жесткие ограничения снимут…
– Пойдем гулять по центральной улице?– расправила плечи я.
– Не стоит,– категорично мотнул головой Артем.– Не хочу подвергать тебя риску…
«Или чтобы нас видели вдвоем? Ты же не выводишь никого на публику?»– прищурилась я.
– Ладно… Но мы же когда-нибудь выйдем?
– Обязательно!– ответил он, не глядя на меня, будто прятал глаза.
– А вот интересно, что, если нас заметит какая-нибудь твоя бывшая… ну из этих… на сайте. Ты обратишь на нее внимание?
– Странный вопрос,– усмехнулся он, все еще пряча взгляд.
– Ну правда, как ты отреагируешь, если она подойдет и скажет: «Здравствуй, мой сладкий»?
Кровь в жилах застыла, пока ждала его ответа. «Неужели не догадается, что я все знаю?»
– Не думаю, что такое произойдет. В любом случае, тебе не стоит волноваться об этом.
«Ну да, как и обо всем остальном…»
– Да и с сайта я уже удалился…
И в один удар сердца всю мою выдержку смыло волной презрения и отвращения к этому человеку. Но я сделала вдох и усилием воли сковала себя. Неспешно сползла с табуретки и подошла к нему сбоку.
– Тём… а расскажи о той, в которую ты влюбился после того, как вернулся из Кореи?
– Да нечего рассказывать,– пожал плечами он и заметно недовольно свел брови.– Разве это важно?
– Мне интересно,– настойчиво возразила я.
– Это правда не важно,– потеряв прежнюю вдохновленность, посерьезнел Артем и едва качнул головой – жест, который однозначно говорил, что он не станет это обсуждать. И еще с утра я бы полностью оправдала, даже одобрила бы подобное поведение: ни к чему смешивать поношенные тряпки с новым бельем. Но не теперь!
– Тогда расскажи, как оправдывали себя замужние женщины, с которыми ты встречался?
Артем оставил нож в покое, отодвинул доску и, сузив глаза, пристально посмотрел на меня. Я растянула ангельскую улыбку и погладила его по руке, усыпляя бдительность.
– Май, у тебя какое-то нездоровое любопытство проснулось,– с упреком заметил он и отошел к холодильнику.– А где второй кусок мяса? Я же видел, что ты его доставала…
– А ты не хочешь утолить мое любопытство?– сделав шаг в его сторону, снова внимательно глядя в лицо, спросила я.
На щеках Артема дернулись желваки. Взгляд совсем стал хмурым. И, захлопнув дверцу холодильника, он оперся на нее ладонью.
– Я был честен с тобой. Признался в довольно постыдных вещах, но обсуждать с тобой свое прошлое не стану. Это глупо… И совсем не понимаю, что это вдруг с тобой?
«А честностью здесь и не пахнет, все больше гнилью смердит…»
– Со мной?!– «искренне» удивленно округлила глаза я.– Это ты меня замуж зовешь! Если ты такой честный, то почему просто не расскажешь, о чем прошу? Или ты еще о чем-то умалчиваешь? Чтобы не расстроить меня, а?
