– Вот так ты умеешь делать сюрпризы?– шутливо укорила я, проводя пальцами по его щеке.
– Да, за карантин совсем навыки растерял,– прошептал он, потерся об руку и поцеловал ладонь.– Я скоро. А ты смотри, чтобы говядина не пригорела… Она должна томиться на медленном огне.
– Есть, сэр!– вытянулась я по стойке смирно и обмякла, когда он ушел переодеваться.
Проводив Артема, я включила музыку и вернулась к готовке. Поставила сковороду на плиту и, пока нарезала мясо небольшими кубиками, снова ловила себя на мысли, что улыбаюсь как умалишенная. Вчера был долгий, сложный разговор, и я еще не все осознала и уложила в голове. А тут такое предложение, которое прозвучало, с одной стороны, очень искренне, с другой – как-то опрометчиво, что ли. Признания после любовной эйфории редко отличались серьезностью намерений. Но Артем никогда не выглядел человеком, бросавшим слова на ветер…
Его не было уже больше получаса. Я начала обжаривать говядину на сильном огне, чтобы потом потомить ее. Присмотрелась к делениям на регуляторе температуры, прикинула, насколько прикрутить, и хотела в последний раз перемешать мясо, как рядом что-то дзынькнуло. Я отвлеклась от плиты, бросила взгляд на угол стола и увидела телефон Артема.
«Странно, он без него никогда не уходил…»
Часть 38. Песнь горнов…
Никогда не проверяла чужие карманы и переписку в телефонах, считала это ниже своего достоинства, да и просто не лезла не в свое дело. Но, увидев иконку знакомого сайта в высветившемся на экране уведомлении, не смогла осилить болезненное любопытство и взяла телефон.
Я прочертила пальцем по экрану (в памяти отложился рисунок отмены блокировки, ведь Артем часто смотрел в телефон), и открылся чат сайта знакомств. А в нем новое сообщение от какой-то «Вероникас, 31»: «Сгораю от нетерпения и жду, мой сладкий!»
По щекам полыхнуло, а потом сразу колючие мурашки пронеслись по коже головы. Сама того не осознавая, я прокрутила на пару сообщений выше и прочитала: «Куда же ты пропал, мой герой?! Моя киска безумно соскучилась… Я уже готова заплатить вдвое больше, лишь бы ты скорее ее ублажил… Я уже неделю изнываю без тебя…», и ответ «Клима, 37», буквально час назад… после секса со мной: «Безумно радуешь своим откровенным настроением. Разумеется, двойная оплата – услуга вне очереди! Скоро увидимся».
Сердце оборвалось, я даже забыла, как дышать. Щеки вспыхнули и будто потрескались, вдруг заболела кожа, волосы встали дыбом, и горло будто обмотали колючей проволокой. Я ухватилась за столешницу и зажмурилась…
Не знаю, сколько простояла так… А когда рядом звякнул мой телефон, распахнула глаза и ощутила дикую боль в руке от того, как сильно до сих пор сжимаю края столешницы. Сама же раскачивалась вперед-назад, как безумный маятник. Сердце с силой толкалось в грудь и не стихало. Внутри сделалось пусто и темно, и все точно провалилось куда-то – все, что я вообще могла представить себе потом, завтра, через день… месяц…
«Так он все-таки спит с ними за деньги?! А сейчас что – поехал очередь обслуживать? Двойной тариф – тридцать тысяч за каких-то полтора часа… Мне на сюрприз? Или на новую собаку для Бориса?– не своим голосом гоготнула от собственного сарказма и, не удержавшись на ногах, опустилась на пол, больно чесанув плечом по высокой ножке табурета. И одна черная мысль потекла за другой:– Его ведь не было каждый день по два-три часа… Запросто смотаться в любой район при пустых дорогах… И правила у него очень четкие, продуманные, как по накатанной,– ужасалась я каждому новому доводу.– Кто делает санитарную книжку, если просто клеит девчонок? Он нисколько не потерялся при первой встрече… Он просто мастерски врал тогда и сейчас… он до сих пор на сайте и встречи вовсе не одноразовые…»
– Скотина… Сво-лочь!..– сорвалось с губ.– А как же – «я люблю тебя»? Грязный ублюдок!.. Пустозвон!..
Я зажмурилась. Передо мной вспыхнул такой черный огонь, что чуть не разломала телефон в руке. Только ощутив, как режут кожу его края, выпустила трубку из рук и заледенела. Внутри все опустилось, собравшись тугим комком внизу живота, а потом будто лопнуло. Пустота и холод выпотрошили меня, все онемело, лишь кончики пальцев слабо покалывало…
Со стороны окна в ногу ткнулся робот-пылесос. Я вздрогнула, подняла глаза и увидела свое бледное лицо в дверце духового шкафа.
– Больше никогда…– прошептала я и поднялась по ножке табурета.
Кровь сразу прилила к лицу, разогревая и мысли. В ногу снова ткнулся пылесос, и я не задумываясь пнула его с такой силой, что тот отлетел к окну. Покрутился там вокруг своей оси, словно приходя в себя, и обиженно поплыл вдоль окна.
– Биполярное расстройство, значит? Создает иллюзию, значит? А может, это у тебя шизофрения в расцвете? А мать твоя просто испорченная деньгами хамка?! Как же я купилась на жалостливую историю? Ну и дура же ты, Майя! Как все банально! Таких идеальных мужчин не бывает! Ну сколько же можно не обращать внимания на такие очевидные вещи?! Он ведь и короной не болел, раз неделю назад был с этой выдрой!.. Активно зарабатывал на возвраты? Тест легко подделать, мне ли не знать? А селфи делал в перерывах между клиентками? Звонил мне, а потом возвращался в чужую постель!.. Господи!»– содрогнулась я от мерзкого ощущения в теле.
Чем больше об этом думала, тем глубже убеждалась, что это правда. Одни упрямые факты накладывались на другие… Сплошь вранье! Розовая пелена спала. Все складывалось в отрезвевшем рассудке в ясную картину.
– Я так растаяла от него, так хотела, чтобы нашелся повод его оправдать,– нервно смеясь заговорила сама с собой.– И он дал мне его! Он ведь мастер обольщения… Лжец, каких свет не видывал. Только ты, легковерная, расплылась шоколадной лужей под его ногами…
Стало понятно, что сорвалась – не в омут, а в другое болото. А чужое – оно не свое – опасное, можно и захлебнуться. И я почти потеряла контроль. Слишком увлеклась иллюзией, что прошлое не имеет значения, нет подводных камней, скелетов в шкафу… А тут не просто скелеты, тут залежи таких отходов, что ему самому их всю жизнь разгребать. Но я-то мусорщиком не нанималась.
Я отрешенно подняла телефон с пола, закрыла приложение сайта и положила трубку на стол, где она и была забыта. А потом оглянулась на дым, который поднимался над сковородой: мясо сгорело. Я медленно выключила плиту и сунула сковороду вместе с содержимым в мойку.
В каком-то онемевшем сознании пошла в спальню, выключила теперь раздражающую музыку, оделась, причесалась и посмотрела на свою сумку с ноутбуком, которая со вчерашнего дня осталась стоять на полу. Но вместо того, чтобы собраться и уйти из резко ставшей ненавистной квартиры, я включила вытяжку на всю мощность, открыла все окна, чтобы выветрить гарь; тщательно вымыла сковороду; собрала в мусорный мешок все вещи, купленные для меня, поставила его у двери и села на табурет у кухонного островка… ждать хозяина.
Я больше ничего не собиралась выяснять. Никаких унижений. «Зря не послушалась вчера свой первый голос… Ведь кричал же: «Беги!»… Ладно, Кондратий, посмотрим, кто кого…»
