– Умереть можно…
Артем тихо засмеялся, отнял руки и нежно провел пальцами по бедру к голеням, рассматривая каждый сантиметр кожи. Я пыталась уловить все эмоции на его лице, чтобы впитать их в себя, наполниться любимым мужчиной, потому что мне всегда будет его мало, даже если прирасту к нему, никогда не перестану хотеть его еще больше…
– У тебя очень нежная кожа… Смотри, какие красивые венки… вот тут,– умиленно прошептал он, мягко ведя пальцем дорожку к лодыжке.
Это так тронуло, что я приподнялась и поцеловала его в макушку.
– Такие тонкие… хрупкие,– блаженно улыбнулся Артем и приник горячими губами к венке.
Я вдруг оторопела от такой сумасшедшей нежности и безграничной сокровенности момента, что не мигая втянула голову в шею и почти не дышала.
– Думаю, нам надо что-нибудь съесть, иначе у меня не хватит сил продолжить снова… А я очень хочу,– проговорил Артем, хитро щурясь и продолжая целовать мою щиколотку.
– Согласна на все,– откровенно прошептала я и засмеялась.
Артем поднял меня с постели на руках и понес куда-то в шкаф, а не на кухню. Поставил перед отделением ряда своих рубашек и, целуя в шею, провел рукой по плечикам.
– Ну… какую рубашку предпочитаешь?
– Что?– недоуменно оглянулась я.
– Хочу тебя в моей рубашке… Так ведь это делается?– засмеялся Артем.
– М-м,– сжав губы, улыбаясь от безудержного счастья, протянула я и выбрала бледно-розовую рубашку.– Розово-мимишный?
– Это не самая моя любимая рубашка,– улыбнулся Артем и надел ее на меня. Застегнул на пару пуговиц чуть ниже груди, снова взял на руки и понес на кухню.
– Теперь я буду передвигаться по твоей квартире только так?– улыбнулась я, водя носом по его небритой щеке.
– Ну… иногда ползком,– срывая игривый поцелуй, хохотнул он и кивнул на наши разбросанные вещи между кухонными шкафами и островком.
Ненадолго уплыв вслед за горячими поцелуями Артема на краю кухонного стола, я, наконец, сбежала от него в душ, а потом уступила место ему.
Как приятно было стоять босиком на кухне любимого мужчины в такое радужное солнечное утро и готовить завтрак для нас двоих. Даже почти обед… Разве было что-то прекраснее в мире этих блаженных мгновений?
Я достала из холодильника мясо и дорезала оставшиеся со вчерашнего дня овощи. Вымыла миску после несостоявшегося омлета и до готовки основного блюда сделала легкую закуску с рыбой.
Артем вышел из душа с полотенцем на бедрах. Такой красивый, начисто выбритый, в соблазняющих капельках воды на груди. Положил свой телефон на край стола и подошел ко мне.
– Мне нравилась твоя бородка,– я ласково потрепала его по щеке и чмокнула в нос.
Артем привлек к себе и дразнящим движением бедер потерся об меня.
– А мне нравишься вся ты!
Я смущенно опустила взгляд на его губы и прошлась кончиками пальцев по плечам.
«И я очень-очень люблю тебя… до безумия, так, что хочется кричать об этом на весь мир…»
А Артем сплел пальцы на моей пояснице и, все разглядывая что-то в моем лице, ласково проговорил:
– Мне нравится твоя практичность и уверенность во всем при такой поразительной женственности. Нравится, как ты быстро ориентируешься, как находишь нужные вещи для жизни, как готовишь свою фирменную пасту и облизываешь мизинчик, когда пробуешь на вкус… Как пританцовываешь, когда что-то обдумываешь… Прошел месяц, как мы с тобой, и мы ни разу не поругались… хотя до этого у нас не все было гладко…
– Давай короче,– совсем смутилась я, заправляя волосы за ухо.
– Выходи за меня!
Я опешила и округлила глаза.
– Ты просила короче,– непринужденно пожал плечами он, а сам хитро улыбался.
«Да, ешкин кот, так не бывает!» Я долго мерила его недоуменно-изучающим взглядом, а потом насмешливо оттолкнулась и отвернулась к столу:
– Это несерьезно…
– Это очень серьезно!– он снова поймал меня за бедра, притянул к груди и горячо задышал в затылок:– Что, не веришь своему счастью?
– Ох, счастье ты мое!– засмеялась я, прокручиваясь в кольце его рук и хватаясь за плечи.– То есть ты хочешь сознательно поместить себя в кабалу на несколько лет?
– Почему на несколько лет?– недоуменно нахмурился тот.
– Заметить, ты не отрицаешь кабалу?– иронично прищурилась я, а у самой сердце от смятения чуть ли не в пятки ускакало.
– Я вообще этого слова не услышал. Так что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, тебя не хватит на вечность… Ты же бабник!– уже сама не понимая, верю ему или нет, усмехнулась я.
– А ты проверь?
– Это не лотерея…
– Вот и не превращай это в фарс. Я серьезно хочу тебя…
– Ты снова хочешь поскорее затащить меня в постель?– нервно засмеялась я и отстранилась. «Боже, мы знакомы по-хорошему месяц, да что он там решил…»
– Безусловно… Но это не главное, чтобы просить тебя пойти в загс с паспортом. Для этого у меня и своих чар хватит,– самодовольно ухмыльнулся он и потянул меня за руку.
– Да неужели!– иронично возразила я и ущипнула его за тугой пресс.
– Если бы я хотел тебя сломить, ты упала бы в мою постель с порога. Но я хотел познакомиться ближе, чтобы ты узнала меня…
– Да у тебя и постели-то толковой не было,– вдруг осознав, что это может быть действительно серьезно, я растерянно отвела глаза.
– Новую мы проверили раз… семь за эти сутки?
Я зажмурилась и, по-моему, покраснела:
– Девять…
– М-м, кажется, это не предел,– дразня меня широкой улыбкой, заверил он.– А теперь мы можем узнавать друг друга и в постели, и на диване, и даже на тех кайфовых креслах-блинах…
Он выглянул из-за моего плеча и прищурился на круглые кресла у окна.
– Кажется, там будет очень пикантно…
– Извращенец!– смущенно отпихнула его я, чувствуя, как от волнения жар разносится по телу. Внутри будто взорвался мешочек с лавой, и она растеклась по венам, обжигая и вгоняя в краску. Это то чувство, которое и манит, и пугает, а что за ним, никогда не угадаешь: может шибануть так, что не рада будешь. Но может унести и на небеса…
Артем вдруг задумчиво отстранился и сказал:
– Кажется, мне надо уехать ненадолго…
– К матери?– стараясь не проявить досады, спросила я.
– Нет… Медсестра вроде бы справляется. Тьфу-тьфу…
– Тогда куда? У нас все есть,– и сама обняла его за шею.– Не уходи…
– Кое-чего не хватает… Хочу купить тебе что-нибудь особенное,– быстро поцеловал он.
