— Чем?
— Чем, наверное, любой мужчина в радиусе двадцати миль, потому что они не могут поцеловать тебя на кухне.
— Картер, ты меня поражаешь.
— Это часть моего плана. Посиди. Я должен кое-что доделать.
— Я помогу.
— Нет, у меня система… я надеюсь. Я набросал план во вторник вечером, так что, думаю, смогу его выполнить.
— План?
Уменьшая огонь под кастрюлькой, Картер с горечью спрашивал себя, когда научится держать язык за зубами.
— А, ну, я же не знал, как все пойдет и когда что делать. Поэтому я набросал план приготовления еды.
— А репетицию провел?
— Более-менее. Жена Боба отправилась в книжный клуб, и Боб заехал ко мне. Я приготовил ужин. Мы поели. Ну, чтобы сегодня не ошибиться. Как твое домашнее задание?
— Мое домашнее задание?
— Для презентации в понедельник.
— К счастью, у меня все готово, потому что с завтрашнего дня мы заняты под завязку. Сегодня утром провели совещание, а днем — две репетиции. Причем вторая изобиловала ловушками. Лучшая подруга невесты и шафер жениха, у которых был роман, бесславно закончившийся, когда его измена с деловой партнершей выплыла на свет божий, не разговаривают.
— И как вы с этим справились?
— Как с ящиком динамита. Свадебный бизнес не для неженок.
— Я вижу.
— А в понедельник мы устраиваем ослепительное шоу для миссис Мебель Симана.
— «Мебель Симана» — потенциальный клиент?
— «Технически» клиентом является дочь «Мебели Симана», но платит за все мамочка.
— Мы будем есть за столом и сидеть на стульях, которые я у них купил. Пусть это принесет вам удачу.
Они сидели на счастливых стульях за счастливым столом при свете свечей, пили вино, слушали музыку. И Мак с каждой секундой все отчетливее понимала, что за ней основательно и бессовестно ухаживают.
И ей это нравилось.
— Знаешь, Картер, мне так хорошо, что я уже не испытываю вины за то, что ты ешь одно и то же блюдо второй раз за эту неделю.
— Можешь считать это высококачественными объедками. Объедки в этом доме — главная часть повседневного меню. — Картер покосился на кота, который неподвижно сидел рядом с его стулом, глядя снизу вверх немигающими желтыми глазами.
— Кажется, твой приятель ждет свою порцию объедков.
— Он не привык к тому, что я ем за столом, поскольку обычно все заканчивается у рабочего стола на кухне. Думаю, он озадачен. Хочешь, я его прогоню?
— Нет. Я люблю кошек. Я даже несколько раз выходила за них замуж.
— Я не знал. Но, похоже, у вас не сложилось.
— Зависит от точки зрения. Я сохранила очень нежные воспоминания о тех браках, пусть и мимолетных. В детстве мы вчетвером часто играли в День Свадьбы. — Мак рассмеялась. — Словно предчувствовали, чем все закончится. У нас были наряды и реквизит, и мы по очереди играли разные роли. Выходили замуж друг за дружку, за домашних животных, за Дела, когда Паркер удавалось его шантажировать.
— Фотография в твоей студии. С бабочкой.
— Камеру подарил мне отец, слишком взрослый подарок для восьмилетней девочки и отличный — очередной — предлог для ворчания моей бабушки. Было жарко, я не хотела играть, хотела купаться. Паркер умаслила меня, назначив официальным свадебным фотографом вместо ЛПН.
— Прости?
— ЛПН. Лучшая подруга невесты. Я не хотела надевать платье, и Паркер объявила меня официальным свадебным фотографом.
— Интуиция.
— Наверно. Добавь счастливое появление той бабочки, и отдельные детали соединились в личное прозрение. Я вдруг поняла, что не только могу сохранить воспоминание, мгновение, образ, но и хочу это сделать.
Мак прожевала еще кусочек курицы.
— Держу пари, ты играл с Шерри в школу.
— Да. Иногда. Ее можно было подкупить стакерами.
— А кого нельзя? Не пойму, мы везучие или скучные от того, что еще в раннем детстве знали, кем хотим стать.
— Если честно, я мечтал делиться своей мудростью в аудиториях Йеля и одновременно создавать великий американский роман.
— Правда? Так почему же ты отказался от своей мечты? Или не отказался?
— Понял, что мне нравится играть в школу.
Да, подумала Мак, нравится. Она видела это своими глазами.
— Ты создал свой роман?
— О, я в процессе, как любой уважающий себя профессор английской литературы. И думаю, что этот процесс растянется до бесконечности.
— Ну, и что ты о нем скажешь?
— Уже около двухсот страниц.
— Нет. — Мак ткнула его в плечо. — О чем он?
— О большой любви, утрате, самопожертвовании, предательстве и мужестве. Как обычно. Я подумывал вставить трехлапого кота и, может, пальму в горшке.
— А кто главный герой?
— Вряд ли ты хочешь это услышать.
— Я не спросила бы, если бы не хотела. Кто он, чем занимается?
— Главный герой — ты сильно удивишься — учитель. — Картер улыбнулся, подлил ей вина. Если она опьянеет, он сам отвезет ее домой. — Его предали, женщина, естественно.
— Естественно.
— Его жизнь разбита, как и его карьера, и его душа. Все в руинах. И он должен начать все сначала, найти в себе смелость склеить обломки. Научиться снова доверять, снова любить. Да, без пальмы в горшке не обойтись.
— Почему она его предала?
— Потому что он любил ее, но не понимал. Она погубила его, чтобы он понял… я так думаю.
— Тогда трехлапый кот мог бы стать метафорой его раненой души и его решимости жить дальше со шрамами.
— Отлично, Эллиот.
— А теперь важный вопрос. — Мак наклонилась к нему. — Там есть секс, насилие и грязные выражения?
— Есть.
— Продано. Ты обязательно должен его закончить. Для тебя это публикация-или-смерть?
— Ну, не обязательно роман. Для выживания у меня есть статьи, монографии, рассказы.
— Рассказы? Ты не шутишь?
— Малотиражная пресса. В рамках университета, академии. А ты должна опубликовать свои фотографии. Художественный альбом.
— Я иногда подумываю, но, пожалуй, дело обстоит так же, как и с твоим романом. Если это не основное занятие, то руки не доходят. Паркер хочет, чтобы мы составили общие альбомы. Свадебные цветы, свадебные торты, свадебные фотографии. Наши лучшие работы.
— Отличная идея.
— У Паркер других практически не бывает. Просто нужно выкроить время, чтобы все собрать и найти издателя. А пока у нас три мероприятия за три дня, причем субботнее — очень опасное. Ты должен прийти.
