— Ты прекрасна, — просто сказала Мак. — И я тебе это покажу. Пожалуйста, встань сюда, я сделаю несколько пробных снимков. Не хочешь сначала что-нибудь выпить? Воду? Чай?
Роза вытащила из сумки бутылочку с водой.
— Я пью, как верблюд, и писаю, как слон.
— Туалет вон там, не стесняйся. И как только захочешь отдохнуть, сразу скажи.
— Хорошо. — Роза с трудом выбралась из кресла. — Прическа в порядке? И вообще, как я выгляжу?
Темные волосы, стянутые в хвост, выглядели очень опрятно, но Мак собиралась это исправить. Для съемки Роза выбрала простые черные брюки и ярко-голубой свитер, обтягивающий огромный живот. Для начала сойдет, решила Мак.
— Ты прекрасно выглядишь. И это только пробные снимки. Видишь пластырь на полу? Встань прямо на крест.
— Я не вижу даже свои ступни. — Но Роза все же нашла метку и встала на нее. И замерла в скованной позе с напряженным лицом.
— Повернись чуть-чуть, смотри на меня. Подбородок выше, нет, не так высоко. Хорошо. Обними ребеночка.
Мак взглянула на Эмму. Приняв эстафету, Эмма подошла и встала позади Мак.
— Вы уже обустроили детскую?
И началось. Эмма болтала с Розой, смешила ее, и Мак наконец щелкнула «Полароидом». Потерев камеру о бедро, чтобы ускорить проявление, она подошла к Розе.
— Видишь? Ты прекрасна.
Роза взяла отпечаток в руки.
— Может, я и огромна, но точно выгляжу счастливой. Очень мило, Мак.
— А будет еще лучше. Давай сделаем еще несколько снимков в той же позе.
Расслабляется, заметила Мак, поддерживая беседу и между делом подавая команды: «Повернись! Склони голову направо! Расправь плечи. В какой-то момент она сунула Розе один из принесенных Эммой цветков. И вскоре у нее была целая пленка очень милых, очень обычных фотографий беременной женщины.
— Давай попробуем кое-что еще. Другой ракурс, другой топ.
— О, я ничего не принесла с собой.
— У меня кое-что найдется.
Роза погладила свой живот.
— На эту гору ничего не налезет.
— И не надо. Доверься мне. — Мак принесла из реквизиторской простую белую мужскую сорочку. — Мы оставим ее расстегнутой.
— Ой, как забавно! — воодушевленно воскликнула Эмма. — Беременные животики такие милые.
— Моему животику тридцать восемь недель. Это целая гора.
— Изумительная форма, — сказала Мак. — И у тебя необыкновенная кожа. Оттенок, текстура.
— Девочки, мы здесь одни, — поддержала Эмма. — Мне бы очень хотелось взглянуть. И освещение тебе очень идет.
— Ну, не знаю. Я такая толстая. — Роза неохотно стянула свитер.
— Дай погладить, — не удержалась Эмма и легко провела рукой по животу Розы. — Прости. Но это так… притягивает. И только мы на это способны.
— Женская привилегия. — Мак надела на Розу сорочку, расправила складки, завернула рукава. — Давай распустим волосы. Для контраста. И так женственнее. Я чуть-чуть добавлю блеска на губы, ладно? Чтобы подчеркнуть их.
Волнение. Но это нормально. Это можно использовать.
— Ракурс в три четверти. Плечо еще немного вперед. Хорошо! Можешь сцепить руки под животом. Очень мило. Я только чуть подправлю свет.
— Вы уверены, что я не выгляжу глупой размазней? Лично я чувствую себя коровой, опоздавшей на дойку.
Эмма вздохнула.
— Роза, ты выглядишь сексуально.
Мак поймала этот момент удивления, удовольствия и, наконец, гордости.
— Улыбнись, отлично. Мне улыбнись. О, посмотри, какой класс! Потрясающе. Ты не устала? Не хочешь передохнуть?
— Нет, все в порядке. Просто чувствую себя дурочкой.
— Ты не выглядишь дурочкой, поверь мне. Эмма, поправь немного рукав. Правый. Да, так… отлично. Роза, еще немного повернись ко мне. Еще чуть-чуть. Все, хватит. Ладони на живот. Хорошо.
Мак видела, как зарождается магия. Еще немного, еще самую капельку.
— Лицом ко мне, глаза опусти. Смотри на свою тайну. Думай, как эта тайна туда попала. Роза, ты изумительна.
— Жаль, что я не надела бюстгальтер покрасивее.
Есть! Лед тронулся. Мак опустила камеру.
— Сними его.
— Макензи! — Роза испуганно хихикнула.
— Сделаем портрет ню. Тебе точно понравится. — Мак командовала уверенно, не давая жертве опомниться. — Сядь, расслабься, передохни минутку. Я должна все подготовить.
— Что значит ню? Голой?
Эмма ласково обняла Розу за плечи.
— Думаю, мы скоро узнаем. Успокойся. Сядь. Посмотрим, что она задумала… Мак! Телефон звонит. Мне подойти?
— Нет! — Мак вылетела из реквизиторской с низенькой табуреткой. — Это может быть… Я должна продолжить игру. — Она поставила табурет на метку и начала драпировать его еще одной простыней цвета слоновой кости.
И тут раздался голос Картера:
— Надеюсь, ты догадаешься, кто звонит. Суббота, начинаем с ужина, а потом, ну… хм. В семь часов. Хорошо. Отлично. Я не знаю, какую еду ты любишь или ненавидишь, если уж на то пошло. Но ведь если бы ты была строгой вегетарианкой, ты бы предупредила, верно? Думаю, ты точно об этом сказала бы. Я опять делаю из мухи слона. Видимо, на этом наша игра в салочки заканчивается. Увидимся в субботу. Если только ты не захочешь позвонить мне насчет… Все, затыкаюсь. Пока.
— Какой милый, — заметила Роза, поворачиваясь к суетящейся с драпировкой Мак.
— Да, милый.
— Первое свидание?
— Технически, второе. Или, если неофициально, третье. Все это очень туманно. Роза, в ванной комнате есть еще одна простыня. Я хочу, чтобы ты пошла туда, разделась и завернулась в простыню, если очень стесняешься. Но, насколько я слышала, схватки и роды освобождают от всякой скромности. Так что наша задумка — ерунда.
— Мак, я не могу фотографироваться голой. Это просто не… И что мне потом с этим делать!
— Потом и разберешься. Но я тебе обещаю, не будет ничего нескромного или неприличного. Это просто следующий шаг. Это история о тебе и о том, что внутри тебя.
— Я не знаю, смогу ли я…
— Это твой путь и твое представление о нем. Твоя жизнь и твой свет. И любовь.
— О. — Глаза Розы увлажнились, руки скрестились на животе. — Пожалуй, я смогу, по меньшей мере, попытаюсь. Ты сотрешь фотографии, если мне будет неловко?
— Обязательно.
— Ну, ладно. Мне все равно надо в туалет.
— Не спеши.
Эмма подождала, пока Роза не исчезла в ванной комнате, и закрыла дверь.
