— Я такси закажу. — Ингве встал. — Давай сначала к Уле заедем. Хочу вас познакомить.
Мои вещи доставили через несколько дней, мы забрали коробки в порту, сложили их в подвале и поехали в Кристиансанн, где я в основном жил у Ларса на съемной квартире. После Роскилле мы собирались проехать автостопом по Европе и продумывали маршрут: сперва в Бриндизи на самом юге Италии, оттуда в Афины, а потом на греческие острова. Я предложил Антипарос, и Ларс согласился. Я успел забежать к бабушке с дедушкой, а Гуннар, узнав, что я в городе, в последний мой вечер там пригласил меня в гости. Как он сказал, мне надо повидаться с двоюродными братьями, ведь мы — семья маленькая, поэтому важно не терять друг дружку. Он забрал меня с Рюндинга, а дома у них уже ждала Туве с ужином. Мы проболтали допоздна, а его сыновья все время лезли ему на колени, и я в очередной раз порадовался, что они его не боятся, а наоборот, полны доверия. О папе никто ни словом не обмолвился, и я вдруг осознал, что мне все равно. Переночевал я у них в гостиной на цокольном этаже, а утром, когда я торопливо позавтракал, Гуннар отвез меня к парому, где уже ждал Ларс со своей девушкой.
Во время путешествия мы почти постоянно находились на палубе. Светило солнце, вокруг огромной грампластинкой блестело море, мы сидели в креслах, пили и курили, иногда вставая пройтись, особенно я — меня все тянуло двигаться.
Поездом мы добрались до Роскилле, встали в очередь, получили браслеты и пошли к кемпингу. Ларс с девушкой жили в ее палатке, поэтому свою двухместную палатку, маленькую и коричневую, он одолжил мне. Поставив палатку, я пошел искать Бассе. Мы договорились встретиться в определенном месте и заглядывать туда каждый час, но, когда я пришел туда в первый раз, Бассе уже меня ждал.
— Ну чего, — заулыбался он, — пошли выпьем?
Я рассказывал про Северную Норвегию, а он смеялся. Об Андреа я умолчал, о ней я никому не собирался говорить, никогда, да и незачем было.
Мы прошлись по округе. Народа пока приехало мало, Бассе сказал, что проголодался, я сказал, что тоже есть хочу, а проходя мимо лагеря «Ангелов Ада», мы увидели, что они жарят на костре здоровенные куски мяса, Бассе остановился и крикнул:
— Эй! Не дадите нам поесть? Мы голодные! Кусочек мяса двум норвежцам!
Один из них поднялся и двинулся к нам.
— Он нас сейчас к ним пригласит, — сказал Бассе. — Они на самом деле намного лучше, чем принято считать. Если на них не кидаться, то и они не кинутся.
— Эй, привет! — крикнул он, когда байкера от нас отделяла всего пара метров. Он был волосатый и усатый, в кожаных штанах и кожаной куртке, в бандане, да еще и в непроницаемых темных очках.
Он подошел к нам и выглядел не сказать чтоб дружелюбно. Но Бассе ведь сказал, что на самом деле они не такие и страшные.
Байкер остановился, плюнул в нас, затем развернулся и пошел обратно.
Плевок угодил Бассе прямо в грудь.
— Вот мудак, — пробормотал он, когда мы испуганно бросились прочь. — Он в нас плюнул! На хрена? Мы просто еды попросили!
— Ну их на хер, — сказал я. — Мы еще легко отделались. По-моему, они стремные.
Бассе расхохотался.
— Вот, Карл, мы с тобой и вышли в свет! — сказал он.
Я тоже расхохотался. Мы пошли еще выпить и перекусить. Через час я вернулся в палатку — хотел побыть с Ларсом и другими приятелями, ведь приехал-то я с ними. Они сидели на улице и пили вино, а с ними была девушка, которой я прежде не видел.
— Знакомься, это наша соседка, — сказал Ларс.
— Привет, — поздоровалась она. — Меня Вильде зовут.
Я пожал ей руку. Вильде оказалась из Конгсвингера, на фестиваль приехала одна, а потом собиралась к подружке в Орхус.
Темноволосая, полноватая и решительная, порой даже напористая, она была на два года старше меня, то и дело щурила свои карие глаза, в которых внезапно появлялось что-то ласковое.
Бутылка вина путешествовала по кругу, а когда опустела, Вильде принесла из своей палатки новую и, опустившись на колени, откупорила. Ляжки ее напружинились и стали похожи на пеньки.
— Держи, — она с улыбкой протянула бутылку мне.
Через полчаса и эта бутылка опустела.
Ларс и его девушка переглянулись.
— Ну чего, — сказал Ларс и поднялся, — мы пойдем пройдемся.
Он взял ее за руку, и они удалились.
Я дрожал, словно вот-вот произойдет нечто ужасное.
Вот только что?
Этого я не знал, но думал, что зря сюда приехал, хватит с меня, я больше не выдержу.
— У нас вино кончилось, — сказала Вильде. — Пойдем купим еще пару бутылок?
— Пошли, — согласился я.
По пути я высматривал Ингве и его приятелей, но напрасно, людей тут были десятки тысяч.
— Эй! — позвала меня Вильде. — Прием! Прием!
— А? Чего? — очнулся я.
— Ты, между прочим, со мной идешь! Можешь и пообщаться немного.
— Ладно, — сказал я, но что сказать, так и не придумал.
— Ты кого-то ищешь? — спросила она.
— У меня брат тут где-то. С приятелями.
— Он такой же клевый, как и ты?
В лицо мне бросилась краска, и я посмотрел на Вильде. Та рассмеялась и погладила меня по плечу.
— Да я шучу, — сказала она. — Ты, когда краснеешь, такой прикольный делаешься.
— Ничего я не краснею, — возразил я.
— По крайней мере, ты не такой крутой, каким хочешь казаться! — сказала она.
Мы остановились возле прилавка, она купила три бутылки вина, и мы пошли назад.
— Пошли ко мне в палатку? — предложила Вильде. — Она большая, посидим, выпьем.
— Давай, — согласился я, и во мне разверзлась пропасть.
Мы залезли в ее палатку, уселись, и она открыла бутылку. Мы переглянулись. Вильде вцепилась в меня, я вцепился в нее, она повалилась на спину, я стянул с нее футболку, обнажив грудь. Потом расстегнул ей брюки и стащил их вниз. О господи, сколько плоти. Я поцеловал ее белые ляжки, ткнулся носом в ее черные трусы, одновременно ухватившись обеими руками ей за грудь, и она сказала: «Давай, раздевайся быстрее, быстрее давай, быстрее, я тебя хочу», и я заторопился, сбросил рубашку, спустил штаны, а она тем временем сняла трусы и, оставшись голой, чуть приподняла и раскинула ноги, я с трудом дышал, трусы на мне натянулись, как маленькая палатка, я стащил их и навалился на Вильде, она ухватилась мне за шею, я попытался втиснуться в нее, но не попал, «о нет, нет, о боже, погоди, погоди, — говорила она, — я тебе помогу, вот так, о, да, вот так» — и я всунул ей, и успел дернуться два раза, но потом все закончилось и я прижался к ней.
Ох, как же быстро все получилось, и как стыдно.
