– Да, Хью?
– Извини за беспокойство, Изабель. Роза дома?
– Нет, к сожалению, ее нет.
– Ладно, я перезвоню.
– Может, передать ей что-нибудь?
– Дело в том, что… Сегодня она привезла мне замечательный пирог миссис Уотти и, похоже, забыла перчатки. Во всяком случае, я думаю, что это ее перчатки.
– Я скажу ей. Правда, вечером я ее уже не увижу, только утром.
– Она куда-то уехала?
– Да. – Изабель улыбнулась, поскольку была рада, что Роза не скучает в отсутствие Энтони. – Брайан Стоддарт пригласил ее на ужин.
Наступила тишина, затем Хью еле слышно переспросил:
– Что?
– Брайан Стоддарт повез Розу ужинать. Анна уехала, поэтому они решили составить друг другу компанию.
– Куда они поехали?
– Кажется, в Лохгарри. Брайан упоминал про «Рыбацкий якорь».
– Ясно.
– Я скажу Розе насчет перчаток.
– Что? – переспросил Хью, словно уже забыл о причине своего звонка. – Ах да. Это не важно. Спокойной ночи, Изабель.
Даже для Хью окончание разговора было слишком резким.
– Спокойной ночи, – сказала Изабель.
Она положила трубку и еще стояла некоторое время, размышляя, что могло случиться, но ничего не приходило ей в голову. Она выключила свет и вернулась в гостиную слушать музыку.
Лохгарри располагался в пятнадцати милях к югу от Фернрига в конце морского залива и на пересечении главных дорог от Форт-Уильяма, Тарбола, Морвина и Арднамерхана. Когда-то давно Лохгарри был маленькой рыбацкой деревушкой с небольшой гостиницей для редких путешественников. С появлением железных дорог поезда начали привозить из Англии богатых любителей охоты, и все изменилось. Для охотников с друзьями, домочадцами и слугами построили большой отель, и каждый год в августе и сентябре по окрестным горам разносилось эхо выстрелов.
После Второй мировой войны все опять изменилось. Возникла промышленность в виде огромной лесопилки и склада лесоматериалов. Жителей стало больше, вместо старой школы с одним-единственным классом построили новую и даже открыли небольшую больницу. Дороги расширились и улучшились, и в летний сезон движение шло непрерывным потоком. Вокруг залива росли как грибы кемпинги, а покрытые утесником пастбища превратились в поля для гольфа.
«Рыбацкий якорь», маленькая гостиница, стоявшая на берегу залива с незапамятных времен, тоже претерпела изменения. Ее расширили, пристроили эркеры и террасы, перекрасили в белый цвет и обсадили плющом. Наверху, куда вели изогнутые лестницы и наклонные коридоры, были не только спальни, но и ванные комнаты. Один владелец пристроил бар, другой – ресторан. Третий заасфальтировал газон и превратил его в автостоянку.
Брайан поставил машину на одно из немногих оставшихся свободных мест на автостоянке. В воздухе пахло водорослями. Сумерки сгустились, и огоньки рассыпанных вдоль берега домов отражались в темных водах залива. Из ресторана доносились приятные ароматы и позвякивание посуды.
– Похоже, это популярное место, – заметила Флора.
– Да, очень. Но не волнуйся, я заказал столик, – сказал он, беря ее под руку.
Они пересекли стоянку, поднялись по ступенькам и вошли в гостиницу. Яркие лампы освещали клетчатое ковровое покрытие и композиции из искусственных цветов. Заметив указатель, что дамская комната расположена наверху, Флора мягко высвободила руку и сказала, что поднимется наверх, чтобы снять плащ.
– Конечно, иди. Я буду в баре.
Появился одетый в белое официант.
– Добрый вечер, мистер Стоддарт. Давненько вас не было.
– Привет, Джон. Надеюсь, ты сможешь предложить нам хороший ужин.
Тем временем Флора поднялась наверх и отыскала дамскую комнату, оклеенную обоями с чудесным цветочным рисунком. Она сняла плащ, повесила его и подошла к зеркалу, чтобы причесаться. Согласившись на ужин с Брайаном лишь из вежливости, потому что не нашла предлога для отказа, она не хотела особенно наряжаться. Впрочем, возможности ее гардероба и так были ограниченны. Пришлось надеть бирюзовую шерстяную юбку (другой просто не было) и тонкий черный свитер с длинным рукавом. Но волосы Флоры переливались, как шелк, кожа горела свежим румянцем, глаза блестели.
– Какая ты хорошенькая, – восхитилась Изабель, провожая ее.
– Ты сияешь, как елочная игрушка, – сказал Брайан, усаживая ее в машину, сверкающий темно-красный «мерседес».
«Интересно, кто заплатил за эту машину – Брайан или его жена?» – размышляла Флора по дороге. Они доехали от Фернрига до Лохгарри очень быстро и без происшествий. Разговор шел на общие темы, что вполне устраивало Флору и, по-видимому, Брайана тоже.
Она спустилась вниз. В баре было не протолкнуться, но Брайан каким-то образом умудрился занять лучший столик у камина. Когда Флора появилась в дверях, Брайан поднялся. Она чувствовала, что на нее смотрят. Пока она шла через зал, ее провожали пристальные взгляды, как будто появление молодой, незнакомой, привлекательной женщины было событием, которое нельзя пропустить.
Брайан довольно улыбнулся:
– Иди садись к огню. Я заказал тебе выпить.
Они сели; Брайан вынул из кармана золотой портсигар и протянул Флоре. Она покачала головой, тогда он взял сигарету сам и прикурил от золотой зажигалки с выгравированными инициалами. На столике перед ним уже стоял стаканчик с виски. Принесли напиток и Флоре – запотевший бокал на серебряном подносе.
– Что это? – спросила она.
– Мартини, разумеется. А что еще это может быть?
Флора хотела было сказать, что не пьет мартини, но Брайан продолжил:
– Я заказал сухой, как ты любишь.
После таких слов было бы невежливо отказываться от напитка, и Флора взяла бокал. Он был обжигающе холодным. Брайан поднял свой виски, пристально глядя на Флору поверх ободка стакана.
– Слантэ, – сказал он.
– Я не знаю этого языка.
– По-гэльски это означает «за здоровье». Единственное слово гэльского языка, которое я выучил за годы жизни здесь.
– Не сомневаюсь, это очень полезное слово. Наверняка оно не раз спасало тебя в сомнительных ситуациях.
Он улыбнулся. Флора сделала глоток и едва не закашлялась. Это было все равно что выпить ледяной огонь. Ловя ртом воздух, она отставила стакан.
Брайан рассмеялся:
– В чем дело?
– Слишком крепко.
– Брось, ты никогда не пила ничего другого.
– Время идет, люди меняются.
– Роза, неужели ты перевоспиталась? Решила начать здоровый образ жизни? Бросить пить и курить? Быть такого не может. – В его голосе звучала насмешливая тревога. – Я этого не вынесу. Раньше ты выпивала бокал мартини не моргнув глазом и курила сигарету за сигаретой.
