В окнах небольших коттеджей, построенных из кирпича, то тут, то там мелькал свет. Они ехали по мосту, когда вдруг раздался паровозный гудок.
– Это к счастью, – сказал Джон.
– Что?
– Ехать по мосту, когда под ним проходит поезд.
– Что еще к счастью? – Ей так нужна была удача!
– Пересекающиеся письма. Если ты посылаешь кому-то письмо, а этот человек посылает письмо тебе и письма пересекаются, – это к большой удаче.
– По-моему, со мной этого не случалось.
– А еще счастье приносят черные коты, подобранные булавки и молодой месяц.
– В ту ночь, когда был пожар, на небе был молодой месяц.
– Стало быть, молодой месяц считать не будем.
Наконец впереди замелькали огоньки небольшого городка. Они проехали указатель с надписью «Вудбридж».
Дорога делала плавный поворот и переходила в длинную широкую главную улицу. Машина замедлила ход и тихо покатила вперед. Здесь были магазины и пивной бар со светящейся вывеской. Чуть в стороне от дороги за каменной стеной возвышалась церковь.
– Но мы не знаем, где они живут.
– Нет, знаем. Они живут по правой стороне, в красном кирпичном доме с желтой дверью. Это единственный трехэтажный дом. Вот и он.
Машина подъехала к краю тротуара. Виктория увидела небольшую лестницу, которая вела к двери, маленькое полукруглое окошко в ней и высокие освещенные окна.
Виктория спросила:
– Откуда ты знаешь, что это тот самый дом?
Джон выключил мотор.
– Потому что я звонил миссис Арчер, и она мне рассказала, как его найти.
– Она очень сердито разговаривала?
– Нет, напротив. Она была очень мила.
Потревоженный внезапной остановкой, Томас проснулся именно в этот момент. Он зевнул спросонья, потер глаза, с недоумением оглянулся по сторонам, будто с ним сыграли какую-то злую шутку. Он все еще держал в руках деревянный паровозик.
– Ну вот ты и дома, – с нежностью сказала Виктория.
Она пригладила ему волосы. Хотелось, чтобы он выглядел опрятно.
Томас моргнул. Слово «дом» явно ни о чем ему не говорило. Он уставился в темноту. Джон тем временем открыл дверцу, поднял Томаса вместе с паровозиком с колен Виктории. Она достала с заднего сиденья пластиковый пакет с вещами Томаса и пошла вслед за ними.
Они подошли к желтой входной двери, и Джон позвонил. Почти тотчас послышались шаги, будто хозяин дома только и ждал их звонка, и дверь распахнулась. Свет из ярко освещенной теплой прихожей упал на всех троих, и они оказались как актеры на сцене в луче прожектора.
– Добрый вечер, – сказал Джон. – Я Джон Данбит.
– Я так и думал, – ответил приятной внешности мужчина лет шестидесяти, седовласый, невысокий, не очень импозантный, но приятный.
Он не попытался выхватить Томаса из рук Джона, а просто посмотрел на Томаса и сказал:
– Привет, старина.
А затем отошел в сторону и добавил:
– Прошу вас, заходите.
Они вошли, и хозяин закрыл за ними дверь. Джон опустил Томаса на пол.
– Пойду позову жену. Может быть, она не слышала звонка.
Но она его услышала. И появилась из двери в глубине узкой прихожей. У нее были седые вьющиеся волосы и лицо, которое не стареет с годами и выглядит молодо и в восемьдесят лет. На ней была синяя юбка, кардиган под цвет юбки и розовая блузка с бантом. В руке она держала очки. Виктория представила ее сидящей за чтением или разгадыванием кроссворда в ожидании встречи с внуком.
Все молчали. Седая дама с Томасом пристально смотрели друг на друга из разных концов прихожей. И тут миссис Арчер заулыбалась. Наклонилась вперед, упершись руками в колени.
– Кто это к нам приехал? – обратилась она к Томасу. – Да это, кажется, Томас вернулся домой! И к кому же он приехал?
Виктория застыла в беспокойном ожидании. Но ей не стоило волноваться, потому что Томас после небольшой паузы наконец все понял: его порозовевшее личико мало-помалу озарилось выражением полного восторга. Он набрал в грудь побольше воздуха и выдохнул его вместе с первой произнесенной им осмысленной фразой:
– Это моя бабуля!
Он бросился к ней, она тут же подхватила его на руки и прижала к себе.
Все были взволнованы. Миссис Арчер смеялась, и плакала, и снова смеялась, и тискала внука. Мистер Арчер вынул носовой платок и высморкался. Заинтригованная шумом, сверху сломя голову сбежала молоденькая девушка, кругленькая, пухленькая, хорошенькая, похожая на молочницу. Как только удалось уговорить миссис Арчер на минуту выпустить Томаса из объятий, он тут же был подхвачен другой парой любящих рук. Наконец его отпустили и разрешили подойти к деду. Тот уже закончил сморкаться и тоже взял его на руки, стал по-мужски подбрасывать, что Томасу явно нравилось.
Все это время Виктории и Джону ничего не оставалось, как стоять и наблюдать за происходящим. Виктории хотелось скорее уехать, исчезнуть, пока все радуются и не начали, не дай бог, выступать с упреками, но как это сделать, никого не обидев, она не знала.
Сам Томас положил конец трогательной сцене воссоединения. Он вырвался из дедовых рук и решительно направился к лестнице, ведущей к детской, где, как ему помнилось, он оставил кучу любимых игрушек. Дедушка и бабушка не стали его удерживать, с ним пошла симпатичная девушка. Как только они исчезли за поворотом лестницы, Виктория потянула Джона за рукав. Даже если миссис Арчер это заметила, она не подала виду.
– Простите, что заставили вас ждать. Но все это так… – Она смахнула слезу и высморкалась в кружевной платок. – Пойдемте, мы угостим вас чем-нибудь.
– Нам правда пора… – начала Виктория, но миссис Арчер ничего и слышать не хотела.
– Останьтесь хотя бы ненадолго. Присаживайтесь поближе к огню. Эдвард, мистер Данбит наверняка не откажется что-нибудь выпить…
Оставалось только последовать за ней через дверь в приятную гостиную с обитой ситцем мебелью. В старомодном камине мягко мерцал огонь, на рояле стояли семейные фотографии, комната была украшена изысканными букетами цветов, прелестными подушками, из тех, что кладутся на диваны только для красоты.
Но в комнате было тепло и уютно, и, видя явно добрые намерения миссис Арчер, ее искреннюю признательность, Виктория постепенно расслабилась. Мужчины пошли, по всей видимости, за напитками, и они с миссис Арчер на какое-то время остались наедине. Виктория села на диван, и миссис Арчер не выразила неудовольствия по поводу смятых ею подушек.
– Сигарету? Ах, вы не курите. Вы, должно быть, очень устали. Весь день ехали. К тому же с малышом. А мне хорошо известно, каким непоседой бывает Томас.
Виктория поняла, что миссис Арчер волнуется не меньше ее самой, а ее приветливость была настолько не похожа на ожидаемый Викторией враждебный прием, что она совсем смешалась.
