Вспоминая это, я неуверенно предположил:
– Если туман поднимется выше постамента, можно попробовать не шевелиться. Есть шанс, что на нас не отреагирует.
– Чак, ты сам в это веришь?
– Нет. Но надо перебирать все варианты. Непонятно, какой сработает.
Кими покачала головой:
– Тут нет вариантов. Никакой не сработает. Посмотри вокруг, Чак. Это всего лишь одна из четырёх доступных частей города. И даже при тумане видно, что она больше столицы. Гораздо больше. Представляешь, сколько людей здесь жило когда-то?
– Представляю. Но зачем ты это рассказываешь?
– Затем, что этот город не для людей. Знаешь, как простолюдины называют это место в своих сказках?
– Я даже не знал, что им про него известно.
– Не очень-то известно, но что-то помнят. Они говорят, что под столицей есть ещё один город. И город этот давно похоронен. И когда какие-то беды происходят, винят нас, благородных, что это из-за нас всю империю прокляли древние силы. Прокляли за то, что мы снова и снова лезем в древнюю могилу. И что-то в их сказках есть.
– Кими, ты преувеличиваешь. Простолюдины слишком много болтают.
– Чак, да ты посмотри вокруг. Этот город действительно бросили. И очень может быть, что прокляли. Ты видел, чтобы его дома кто-то серьёзно разрушал? Я говорю не про отдельные дома и кварталы, а про то, что бывает, когда в город врывается вражеская армия. Там всё рушится, всё горит. А тут следов такого нет, почти все здания сами разваливаются, от старости. Зайди в любой, проведи ладонью по камням. Ладонь покроется прахом. Он остался от тех, кто здесь жили в те времена, когда город тоже жил. Но этот город умер, в нём остались лишь камни, кости и призраки. И кто-то его похоронил, заколотив все двери. А потом пришёл первый император и сумел открыть несколько проходов. Он гигантскую могилу вскрыл, понимаешь? Самую большую могилу в империи. И не просто вскрыл, он потревожил кости и начал истреблять призраков. Он разворошил проклятую могилу и начал получать из её праха прибыль. За надругательство над этим кладбищем его семья получила Стихии, а мы сегодня получили право зайти в могилу и потоптаться по трупу. Этот труп тысячи лет грызли стервятники, а теперь мы грызём стервятников. Сегодня пришло много очень голодных стервятников. Пока они не наедятся, или не отправятся куда-то дальше, нам придётся сидеть здесь. Там, в тумане, их территория, а мы даже не понимаем, куда надо бежать. Так что надо просто ждать.
Картография у меня заработала, стоило оказаться на постаменте. Не сказать, что показывала всё идеально, но разобраться можно.
Поэтому я поспешил обнадёжить спутницу:
– За это не переживай, я уже понял где мы, и где выходы.
– И сколько до ближайшего?
– Пара тысяч шагов, если по прямой.
– А что, разве получится по прямой пройти?
– Сомневаюсь, – честно признался я.
– Значит, смысла бежать нет.
– Да, Кими, смысла нет. Но тут всё быстро меняется. Может туман остановится, может вообще разойдётся. Он здесь не навечно.
– Я так тебе и говорила.
– Да я тоже всякое знаю. Много про Лабиринт читал. Да и наслушался в последние дни. Такие туманные периоды бывают. В Амфитеатре очень редко, почти уникальный случай, но тоже случается. Не исключено, что виноват этот эксперимент с сотней школьников, запущенных в одно время. Лабиринт мог отреагировать непредсказуемо.
– А в тех случаях как долго туман держался у выходов? – заинтересовалась Кими.
Я пожал плечами:
– Точно не скажу, но, вроде бы, речь шла о коротком сроке. День, может два. Это максимум. Вряд ли больше, про такое бы написали, или рассказали. Вряд ли мы одни так встряли, но на быструю помощь тоже не рассчитывай. Я сомневаюсь, что за нами вообще кого-то пошлют. Сюда ведь попасть, это лотерея, да и у Лабиринта лимиты по заходам. Придётся ждать.
– Чак, нам не продержаться здесь целый день. Посмотри, туман начал подниматься быстрее.
– Тебе не показалось? – напрягся я.
– Вроде бы нет. Говорю же, сам проверь.
– Да я уже проверяю. У меня на мраморе три отметки, по ним смотрю.
Мы вновь замолчали, тревожно наблюдая за поведением туманной поверхности. И с каждой минутой я всё больше и больше убеждался, что Кими не ошиблась.
Туман действительно ускорился.
И что делать, если он не остановится?
Что?..
– Ты и правда за мной следишь? – неожиданно спросила девушка.
Я чуть нее подпрыгнул:
– Да с чего ты это взяла?!
– Всё время как-то не вовремя рядом оказываешься. Тогда, в первый день, ты там один у ворот был. Больше никого из учеников не видела.
– И что тут такого? Просто пришёл пораньше. Мне в столице не у кого остановиться, так чего тянуть. И вообще, я издалека пришёл, ранним утром. И торопился в школу попасть.
– Как-то ты невпопад всё это говоришь. Будто оправдываешься.
– Не будто, оправдываюсь. Ну а что мне, молчать в ответ на такое?
– Ну ладно, пусть так. А тогда, под землёй? Возле кукол?
– Ты про безногих? Да я знать не знал, что кого-то встречу. Думал, ночью там никого не будет.
– Но зачем ты вообще туда спустился?
– Да так… кое-что проверить хотел.
– Что там можно проверять?
– Послушай, Кими. Не сочти за грубость, но я ведь не спрашиваю, чем ты там занималась. У тебя свои дела, у меня свои. Мы случайно пересеклись.
– Неправдоподобно, – упрямо заявила девушка.
– Но всё было именно так.
– Ну ладно, допустим, ты не врёшь. А тогда, перед выходом в город? Зачем подошёл ко мне?
Я вздохнул:
– Хаос побери, да я не к тебе шёл, а к воротам. Ты просто стояла в кустах на пути к ним, вот и столкнулись. Знал бы, десятой дорогой те заросли обошёл. Нет, это я сейчас пошутил, ты не подумай, что я тебя избегал. К тому сказал, что если стоишь в кустах на моей дороге, это не означает, что я за тобой слежу. Во всех случаях это такие же ненамеренные пересечения. Кроме одного раза, когда я к тебе целенаправленно примчался.
– Ну вот, было же! – торжествующе заявила Кими.
– Никаких «ну вот», – возразил я. – Это тоже не слежка, это случилось в тот вечер, когда я примчался тебя спасать. Тебе подробности рассказали? По глазам вижу, что нет. Когда я возвращался из города в школу, меня остановили безликие. Сказали, что моя копия вот-вот тебя убьёт, а я, мол, должен подождать. Вот я и побежал тебя искать.
Кими поморщилась:
– Это так неправдоподобно, что даже не смешно.
– Придётся поверить.
