Деловито-лаконичный ответ мне понравился. Сосед действительно серьёзен не по возрасту. Глупые вопросы не задёт, всем своим видом показывает, что готов во что угодно врубиться сходу, не теряя времени на объяснения сути задуманного. И при этом без панибратства, держится так, что не усомнишься, – перед тобой не зажиточный простолюдин, за этим учеником поколения благородных предков.
Чувствуется порода.
Я указал на одного из стальных воинов:
– Вот этого, с дубинкой. Не надо его валить, просто сделай так, чтобы он на меня не отвлекался. Займи его чем-нибудь хотя бы на десять секунд. Сможешь?
Огрон кивнул:
– На десять? Да легко.
– Тогда вперёд. И не дай ему себя завалить.
– Да я и не собирался.
Что такое кукла-воин? Тема интересная, но информационно-пустынная. То есть, я без понятия, каким именно образом их создают и как наделяют возможностью сражаться. Да и не я один не в курсе, это забытые дела древних эпох, современные аборигены лишь частично способны пользовать их наследием.
Ладно, возьмём самую суть – то, что очевидно. Местная кукла-воин – это полая металлическая статуя по какой-то причине получившая способность передвигаться. Причём, если надо, двигается она весьма шустро, на уровне низовых детей-альф, если не лучше. Учитывая закономерно огромную защиту этих созданий, получатся очень и очень серьёзный противник, с которым быстро без нормального оружия не разобраться. Ну а медленно это не позволяет сделать количество стальных созданий. Чуть что, и как минимум один спешит на выручку, а с двумя истуканами совладать куда труднее.
А ведь их перед нами далеко не пара, там и соседние могут подтянуться. Куклы не способны использовать своё проворство против тесной толпы учеников, поэтому в большинстве ситуаций двигаются неспешно, но без остановок. Кольцо окружения постепенно сжимается, количество противников на погонный метр оцепления увеличивается. Вот-вот и плечом к плечу встанут перед нами. Надо что-то сделать, пока нас не стиснут так, что дышать трудно станет.
Огрон не бросился в схватку сразу. Расчётливо выждал несколько секунд, ожидая, когда одна из соседних кукол предсказуемо сцепится с крепким пареньком. Тот уже изрядно избит, даже голова вся кровью залита, как-то ухитрился подставить макушку. Но не свалился от раны, успел отступить, дух перевести. И теперь жаждал реванша, рвался вперёд.
На несколько секунд одного противника он точно займёт, а в скоротечном бою это дорого стоит.
Огрон проскользнул мимо кучи-малы, где две куклы ритмично пинали упавшую девушку. Та может и готова признать поражение, но успела опрометчиво отработать по металлическому истукану снизу, а они такие дерзости не прощают.
Дальше всё – дальше открывается пространство, где учеников нет. Если не считать одного, сбитого на землю всерьёз. Он не просто выбыл из схватки, он даже не шевелится. Дух из него крепко вышибли, в дальнейших раскладах бедолагу можно не учитывать.
Перед Огроном лишь куклы, и на него полезли сразу две. Предсказуемо – именно на это я и рассчитывал.
Сосед, помня мои слова, увернулся от металлического шеста, и, молниеносно набрав скорость, ринулся на второго противника. Тот врезал навстречу металлической дубинкой, но крепыш даже не попытался увернуться и не дрогнул, стоически принял удар на плечо, ни звука не издал. Миг, и навалился всем телом, стальной воин даже не успел щитом прикрыться. Масса блестящей фигуры велика, но и Огрон для своего возраста не пушинка, к тому же разогнался на совесть.
Оба завалились на песок. Падение союзника у воинов-кукол считается серьёзной ситуацией, но для поединка один на один толпой они собираются, лишь когда не заняты и находятся поблизости. А здесь не такой случай, вот и не торопятся на выручку.
В том смысле, что посторонние не торопятся. Тот истукан, от которого увернулся Огрон, никуда не делся, и на помощь «напарнику» бросился без промедления. Причём порыв соседа оказался столь могуч, что он не просто завалил своего противника, он, сцепившись с ним, откатился на пару метров. И помощнику, дабы присоединиться к схватке, пришлось разворачиваться спиной к эпицентру сражения.
И ко мне тоже.
Я подоспел, когда кукла уже замахивалась шестом, примеряясь, как бы половчее «угостить» Огрона. Тот не дурак, даже не видя второго противника, понимал, что тот рядом, потому активно двигался, ожесточённо боролся с первым воином, пытаясь прикрыться им от ожидаемого удара.
Ускорившись на последних шагах, я взмыл в воздух и, приземляясь, жестко врезал пяткой под колено кукле. Хорошо врезал, по костям болезненная волна прошлась.
Но противнику досталось больше. Листовой металл смялся, расходясь на сочленениях пластин, из прорех выметнулись струи чёрной пыли. Воин попытался удержаться на второй конечности, одновременно при этом разворачиваясь. И подставил подбородок, в который я и врезал основанием ладони снизу вверх, успев заблаговременно присесть под замах шеста.
Телосложением я уступал не только Ашшоту, но и Огрону. Однако готов поспорить, что рукопашной они чересчур много внимания не уделяли, а уж по параметрам должны весьма серьёзно мне уступать. Такие вот несложные удары у меня и поставлены прекрасно, и бью сильнее. Простенькие техники мне давали ещё незамысловатые спецы Пятиугольника. Да и из прежней жизни кое-что в памяти уцелело. А на совесть отрабатывать изученное и извлечённое из памяти я никогда не ленился.
Кто-то скажет, что пара лет почти самостоятельного обучения – это ничто. Но видели бы вы, сколько времени я на это уделял, вырывая свободные минуту отовсюду. Спал по чуть-чуть, ел налету, выжимал полезное из всех знающих знакомых. И про передышки в этом нескончаемом процессе лучше не заикайтесь.
В общем, несложно-боксёрский удар сработал даже лучше, чем я рассчитывал. Кукле едва голову не оторвало. Шея лопнула, разошлась в паре мест спереди, удержавшись на составном стержне, что спускался от затылка в недра грудной части. Что-то вроде позвоночника, только сильно смещён назад и причудливо изогнут во всех направлениях. От нагрузки он искривился больше, чем ему позволяли сочленения, что-то деформировалось, бронзовая башка застыла, сильно запрокинувшись.
Из-под неё в разные стороны хлынули струи чёрной пыли. Солидные струи. Конечности куклы ещё пытались двигаться, но это больше походило на агонию, чем на осмысленные действия.
Добавить я не успел, противник начал заваливаться. Ухватившись за шест, я легко выдернул его из ослабевшей руки, крутанул, приноравливаясь к незнакомому оружию.
Хотя почему незнакомому? Подобными незатейливыми штуковинами я немало крепких деревьев на плоскогорье погубил.
Дело привычное.
Одно плохо – оставшись без хозяина, оружие начало ржаветь на глазах. Разрушалось оно не так быстро, как у бронзовых кукол, но вряд ли хватит хотя бы на пять минут.
Ну да ничего, тут таких шестов полно. У них, конечно, есть владельцы, но этот вопрос решаем.
