Но люди даже не замечали ее. Их глаза были пусты и затуманены, а суда продолжали двигаться к скалистому берегу. Бринн подплыла к шелки и заслонила их собой, продолжая махать руками:
– Не смотрите на них! Не слушайте! Вам грозит опасность!
Но все без толку. Во сне Бринн корабли налетали на скалы. Некоторые уже разламывались. Штормовые облака собирались на небе. Задувал ветер, гремел гром, и на берег и суда обрушивался проливной дождь.
– С чего бы им слушать тебя? – Злобный смех Федры поднимался над шумом. – Ты ничуть не лучше их! Русалочка, неспособная творить магию, продавшая в рабство своего ручного черепашонка, которого вроде как любила! Русалочка, жульничавшая на экзамене и лгавшая родителям! Ты – плохая русалка!
– Я не хотела! – кричала Бринн, но ее голос тонул в окружающем гвалте. – Все само произошло! Я хочу вернуть все назад! Быть хорошей! Хочу помочь!
Ведьма игнорировала ее мольбы. Она что-то сказала Сестричкам Соуфилд, а затем указала на Бринн:
– Внимание на нее, сестрички! Все это – ее вина! Это она уничтожает океан. Она плохая русалка! Плохая русалка!
– Нет! – взвыла Бринн.
Но шелки уже обратили на нее свои чары: они манили ее пальцами, приглашая плыть на опасные штормовые скалы. Бринн не могла отвести от них взгляда. Их прекрасные глаза и манящие голоса затуманивали ее разум, и бедная русалочка лишь смутно понимала, что подплывает все ближе к утесам, ближе и ближе, что вот-вот налетит вместе с могучими волнами на стену из камня.
– Я не хотела! – кричала Бринн. – Мне жаль!
– Последствия есть у всех наших действий, – объявила Федра. – Вот и они – последствия.
В миг, когда Бринн должна была налететь на камни, она проснулась, задыхаясь. Одеяло и плед плавали по комнате, а Талли – должно быть уставший от ее брыкания – скребся в дверь, чтобы его выпустили.
Бринн открыла ему, вернула покрывала на постель и забралась туда сама. Но уснуть снова не смогла, а просто лежала, уставившись в потолок широко распахнутыми глазами.
Глава девятнадцатая
Хотя кошмарные сны вымотали Бринн, она очень хотела повидать Джейд. Она спросила родителей, может ли пойти к подруге домой поиграть, и ее отпустили, но сперва нужно было позавтракать и разделаться с домашними обязанностями. Никогда в жизни Бринн не сметала песок с веранды и не мыла тарелки так быстро. Затем она подхватила Талли и направилась на улицу.
На звонок Бринн из дома вышла мама Джейд и удивленно поглядела на русалочку:
– Бринн, что случилось?
– Случилось? Ничего.
– А выглядишь ты так, словно увидела Дэви Джонса! Что-то не так?
Бринн задумалась, сколько же времени займет правдивый ответ на этот вопрос.
– Нет-нет, все в порядке. А Джейд свободна?
Подруга показалась в дверях, и русалочки поплыли в ламинариевый лес. Казалось, Бринн давным-давно играла здесь в магию понарошку, еще до начала средней школы. С тех пор столько всего случилось – и у нее появилось столько проблем!
– Я хотела поговорить о шелки, – произнесла Бринн.
– А что они?
– Думаю, мы не должны позволять им вредить людям, – сказала Бринн, глядя, как Талли обнюхивает водоросли.
– Не знаю, – ответила Джейд. – Может, лучше держаться от всего этого подальше, чтобы не накликать еще больше неприятностей. Особенно тебе.
– Но только подумай, – не отставала Бринн, – мы же русалки – защитницы океана, стражи моря. Мы должны выполнять наш долг.
– Только это не имеет к нему отношения.
– Если знаешь, что кто-то делает что-то нехорошее, ты должна что-то сделать. – Бринн помолчала. – А мое сердце говорит мне, что это нехорошо.
Стоило ей произнести эти слова, как девочка ощутила тепло в груди – оно разлилось по рукам до самых пальцев, вызвав ощущение покалывания.
– Ладно, – Джейд пожала плечами, – может, ты и права. Но что мы тут можем поделать?
– Давай посмотрим, нельзя ли их отговорить, – предложила Бринн.
Это было очень смело для двух русалочек, своими глазами наблюдавших магическую мощь морской ведьмы. И им трудно было выкинуть из головы слух о способностях Федры обращать русалок в морских слизней. Подруги толком не знали, где искать ее и шелки, но предположили, что если эта троица собирается топить корабли, то почти наверняка будет поблизости от Солнечной лагуны – там чаще всего видели человеческие суда.
Пока русалочки плыли в скоростном течении, их мысли крутились вокруг того, во что же может вылиться противостояние с Федрой.
Сперва Бринн думала, что, если она постарается убедить Федру оставить людей в покое, та ее невзлюбит. Бринн размышляла об этом какое-то время и наконец спросила себя: а обязательно ли, чтобы все вокруг тебя любили?
Думать о тех, кому она не нравится, было неприятно. Но, с другой стороны, самой любимой едой Бринн был салат с тремя видами креветок, а уйме русалок он не по вкусу. Это же не значит, что с салатом что-то не так. Просто у всех свои предпочтения. Если кто-то может не любить салат с тремя видами креветок – по мнению Бринн, практически идеальный, – то кто-то может не любить и Бринн, и это ничего не говорит о ней самой. Просто у кого-то другие предпочтения.
Так что Бринн немного успокоилась, решив, что, если спор с Федрой приведет к тому, что она перестанет нравиться ведьме, – может, в этом и не будет ничего страшного. Многим Бринн нравилась такой, какая она есть, – к примеру, родителям и Джейд, – и они бы хотели, чтобы она поступала так, как считает правильным.
Джейд же, сидя в скоростном течении, волновалась, что, если они скажут морской ведьме не трогать людей, она может переключиться на них с Бринн: накричать на них, начать обзывать, унижать их. Джейд не хотелось бы, чтобы так вышло. Никому не нравится, когда его обзывают или оскорбляют, но Джейд была к этому особенно чувствительна. Так что она задавала себе один и тот же вопрос: рискнет ли она нарваться на дурное обхождение ради того, чтобы защитить людей – земных существ, которых Джейд даже не знала? Другими словами, хочет ли она ставить себя под угрозу ради того, что считает «правильным»? Джейд вдохнула поглубже. Это будет неприятно, но она решила, что готова рискнуть, если это означает, что они не дадут морской ведьме и шелки устраивать кораблекрушения.
И тут девочкам одновременно пришла в голову одна и та же страшная мысль.
Они повернулись друг к другу и воскликнули хором:
– Что, если она превратит нас в слизней?
Подруги побелели. Конечно, не только из-за того, что ведьма могла обратить их в слизней. Ее магия была очень мощной, и ее окружали союзники: Сестрички Соуфилд и Йен Флетчер. Федра может сделать что угодно, чтобы причинить им вред, в том числе рассказать всем, что Джейд и Бринн помогли Сестричкам Соуфилд сбежать. Воображение русалочек переполнили картины всевозможных мучений, позора и превращения в слизней. Было трудно определить, на что в действительности способна ведьма, и именно эта неизвестность делала мысли о столкновении с ней еще ужаснее.
