Длинные пальцы с изящными перепонками сгибались и выпрямлялись, точно ведьма подтягивала черепашонка к себе.
Поглядев на ведьму, Талли медленно поплыл в ее сторону, прикрыв сонные глаза, точно загипнотизированный.
– Хороший мальчик, – пропела Федра низким ласковым голосом. – Талли? Его так зовут?
С вытаращенными глазами Бринн и Джейд кивнули.
– Ко мне, Талли, – мурлыкала Федра. – Дай я тебя исцелю.
Талли лениво вплыл в руки ведьмы, будто его тянули на веревочке. Федра опустила ладонь на его панцирь, и вскоре черепашонка окутал густой фиолетовый свет. Даже в темноте и с расстояния Бринн видела, что синяки исчезают. Кожистые чешуйки снова наполнились ярким цветом, а глаза очистились. Теперь казалось, что черепашка улыбается. Бринн видела, что ему куда лучше.
– Талли. – Девочка посвистела: – Вернись. Плыви сюда, мальчик.
Ведьма улыбнулась и погладила Талли по плавнику. Потом посмотрела на Бринн.
Девочка похлопала себя по ляжке и снова посвистела, но Талли лежал неподвижно, позволяя ведьме гладить себя по голове и почесывать животик. На миг Бринн подумала, что в итоге может не вернуть его.
– Да, Талли, – наконец проговорила Федра и раскрыла объятия, выпуская черепашонка. – Возвращайся к своей русалочке.
Талли поплыл обратно к Бринн. На вид он был как новенький – и жутко радостный. Ни следа синяков, и даже бледные шрамы, которые остались на кожистых доспехах после сражения с рыбацкой сетью, исчезли. Глаза черепашонка сверкали, и он ткнулся в Бринн большой плоской головой, как делал раньше, когда хотел поиграть. Бринн обхватила его шею рукой, наблюдая за Федрой, которая подплыла ближе.
Ведьма обернулась к Йену, склонившемуся еще ниже.
– Йен, отпусти этих черепах, – приказала она.
– Но, Федра! – вскричал дагон. – Как же тогда я смогу…
Морская ведьма перебила его:
– У меня есть новый план. Черепахи тебе не понадобятся.
Йен угрюмо подплыл к изгороди и принялся разламывать ее. При размере и силе дагона ему легко удалось проделать в заборе брешь – почти невыполнимая задача для двух русалочек.
– Спасибо, мисс Федра, – запинаясь, пробормотала Бринн. – Как я смогу отблагодарить вас?
– О, в этом нет необходимости, – заверила та. – Я только рада, что мы встретились и я смогла чем-то помочь твоему сладкому малышу Талли. – Тут она обвела взглядом темнеющий океан. – Но уже становится поздно, русалочки. Вам обеим, наверное, стоит отправиться домой. Родители будут волноваться.
Бринн и Джейд кивнули.
– Очень хорошо. – Голос Федры сочился добротой: – Доброй ночи. Возможно, наши пути еще пересекутся.
Она было отвернулась, но затем замерла и снова посмотрела на русалочек:
– Вообще-то, вы могли бы оказать мне услугу.
– Мы? – повторила Бринн. – Услугу?
– О, ничего такого, – заверила Федра. – Но, если вы и правда хотите меня поблагодарить, мне бы пригодилась пара русалочек с приятными голосами. Ведь все русалки хорошо поют, да?
Девочки кивнули.
– Вот и отлично, – проговорила Федра. – Тогда встретимся на пустыре утром в субботу.
Джейд скептически глянула на Бринн, а потом спросила:
– Зачем? Для чего это?
– О, позднее у нас будет время на объяснения, – пообещала Федра.
– Нет, объясните сейчас, – потребовала Джейд, скрещивая руки на груди.
– Джейд, – прошипела Бринн. – Не груби.
– Это дурно пахнет, Бринн, – шепотом ответила Джейд. – Она чисто случайно показалась нам только сейчас? А потом ей потребовалась услуга?
– Слушайте, русалочки, – проговорила Федра. – Если это такая большая проблема, я не буду настаивать. Уверена, вы с бо́льшим удовольствием проведете субботу играя с малышом Талли – теперь, когда ему настолько лучше.
Ведьма ухмыльнулась подругам. Ее зубы были ровными и изумительно белыми. Они призрачно сияли в темной воде.
– Бринн ведь не просила вас лечить Талли, – напомнила Джейд. – Наши родители или учителя справились бы с этим так же хорошо.
– Конечно, справились бы, – согласилась Федра. – Ох, но потребовалось бы объяснить столько неудобных вещей, вам не кажется?
– Нет-нет, – вмешалась Бринн. – Нам несложно. Мы хорошо поём и будем на пустыре утром в субботу!
– Хорошо, – сказала Федра, ткнула пальцем в Бринн и заметила: – Твоя магия исключительно сильна. Ты это знала?
Бринн только моргнула, не понимая, что ответить. Федра что, шутит?
– Да, у тебя очень мощный потенциал, – протянула морская ведьма, будто чувствовала исходящую от Бринн магию, а потом перевела взгляд на Джейд: – Хмм, у тебя тоже есть способности. Мне понадобится помощь вас обеих. Разумеется, если это вас не слишком затруднит, – прибавила она.
– Конечно! – воскликнула Бринн. – Мы придем!
* * *
На следующий день Бринн плыла в школу, почти не ощущая тревоги. Все ее проблемы как будто решились – или вроде того. Она сказала маме и папе, что задержалась так поздно вечером, потому что плавала искать Талли и потеряла счет времени, – в своем роде так и было. А Адриан с Даной настолько обрадовались, что Талли снова дома, целый и невредимый, что не стали задавать других вопросов, и это означало, что Бринн не нужно придумывать более хитроумную ложь. Она так и не рассказала родителям, что с ней происходило, и чувствовала себя виноватой из-за этого, но сама морская ведьма Федра упомянула, что у Бринн сильный магический потенциал, так что, может быть, еще есть надежда, что она своими силами научится магии. После многих недель Бринн позволила себе надеяться, что, возможно, ее проблемы наконец-то останутся позади.
Она сидела на первом уроке – литературе, – слушая (ну, вроде как) лекцию учительницы о книге «Земля и человек: мифы и легенды», когда в класс скользнули директор Шипли и Винди Мейерс.
Мисс Уоллес прервала рассказ и приветствовала их:
– Здравствуйте, директор. Здравствуйте, мисс Мейерс. Чем я могу вам помочь?
– Прошу прощения, что прерываю вас, – сказал директор. – Мы бы хотели увидеть Бринн Финли, если это возможно. Прямо сейчас.
Сердце Бринн едва не выпрыгнуло из груди. Вот оно. Она на чем-то попалась. Кто-то нашел талисман или видел ее с Йеном Флетчером. Они каким-то образом вычислили, что она жульничала на экзамене. Бринн тяжело сглотнула и с пунцовым лицом принялась складывать книги и тетради в рюкзак. Класс уставился на то, как она поднимается с места и медленно плывет к двери, но девочке удалось удержаться от слез. Она примет наказание – в этот момент она пообещала себе в будущем стать лучше.
