– Нам надо ехать, – сказал он.
– Куда? – глаза у Янки были слегка ошалевшие, и от её взгляда по телу Яра разбегалось тепло.
– В аэропорт. Вещи собери.
Янка резко села.
– Какой аэропорт?
– Шереметьево.
Янка продолжала сидеть неподвижно и испуганно смотреть на него.
– Куда я лечу, Яр?
– Не ты, а мы. На море. До воскресенья. Янка, не тормози, тебе ещё шмотки собирать. Или ты там в этих штанах париться будешь?
Янка смотрела на него ещё секунду, потом встала и метнулась к шкафу. Вещи она выворачивала с корнем, вместе с ящиками и оставляла валяться на полу всё то, что не влезало в спортивную сумку.
Через полчаса она, запыхавшаяся, впихнула сумки в багажник и нырнула в автомобиль. Яр уже сидел внутри и курил, выдыхая серый дым в приоткрытое окно.
– Уложилась, – сказал он. Подумал и притянул Янку к себе, а затем подал Ивану знак заводить мотор.
Предстоящая поездка явно обрадовала Янку больше, чем все предыдущие попытки пойти на сближение. Видимо, ей в самом деле нужно было развеяться. «Авитаминоз», – усмехнулся Яр про себя. Апатия Янки, похоже, объяснялась вполне просто.
Всю дорогу до аэропорта Янка льнула к нему, позволяя гладить себя и целовать туда, куда Яр мог дотянуться – в основном в висок, ухо и иногда в губы. Однако в аэропорту Яр заметил, что Янка снова стала молчаливой и равнодушной.
– Устала? – спросил Яр, когда они стояли в очереди на регистрацию.
– В каком-то смысле, – сказала Янка.
– В каком?
Янка обернулась и вздохнула.
– Я пытаюсь понять, в чём подвох. Я должна буду трахнуться с пилотом у тебя на глазах, пока ты будешь угонять самолёт?
Пожилая женщина, стоявшая перед ними, резко обернулась и окинула обоих сердитым взглядом.
Яр отвечать не стал. Развернул Янку обратно лицом к стойке и незаметно коснулся губами её макушки.
Все пять с половиной часов полёта Янка молча смотрела перед собой.
– Раньше мы с тобой разговаривали, – сказал Яр на третьем часу гробовой тишины, когда закончился ассортимент развлечений, предлагаемых стюардессой.
Янка пожала плечами.
– Тебе интересно со мной говорить? – спросила она.
– Да, – ответил Яр. И оба замолкли надолго – Яру не хотелось продолжать уговоры, а Янка не знала, что можно сказать.
Они, в самом деле, говорили когда-то давно, когда Янка ещё думала, что это может их сблизить. Потом разговоры сошли на нет – остались только секс и бизнес. Который, в сущности, тоже частенько превращался в секс.
– Ты мне не веришь, – сказал Яр наконец.
Янка качнула головой и отвернулась к иллюминатору.
Яру вдруг до безумия захотелось коснуться её, но ничего, кроме лёгкого прикосновения к лежащей на подлокотнике руке, позволить себе он не мог.
Он сжал эту ладонь. Янка дёрнулась, и Яр тут же ослабил хватку, но до конца не отпустил.
Яр отвернулся и принялся разглядывать людей в салоне самолёта. Янка продолжала смотреть в иллюминатор.
Так они и сидели, глядя в разные стороны все оставшиеся три часа.
В отеле оказались в седьмом часу. Янка внимательно разглядывала номер, обставленный роскошной антикварной мебелью.
– Здесь всё как дома, – сказала она разочарованно.
– Капризная редиска, – Яр обнял её и попытался поцеловать, но Янка опустила лицо, не позволяя ему коснуться губ.
– Не надо, Яр, – сказала она. – Я знаю, ты пытаешься меня подкупить, чтобы я снова стала бегать за тобой хвостиком. Но это не нужно. Я и так буду делать всё, что ты скажешь. Просто не трогай то, что у меня внутри.
Яр какое-то время стоял неподвижно, продолжая удерживать её вплотную к себе, а затем отпустил.
– Иди, прими душ.
Подумал и добавил:
– Просто расслабься, Ян.
Янка сбросила на пол последнюю сумку, которую всё ещё держала в руке и, на ходу стягивая футболку, шмыгнула в ванную.
Яр подошёл к окну, выходившему на небольшой огороженный дворик с бассейном, предназначенный специально для них. Во дворе стояли два шезлонга, росла единственная пальма, и чистая голубая вода манила к себе после долгой и утомительной дороги из аэропорта. Яр прислонился лбом к стеклу. Похоже, план всё-таки не работал. Янка по-прежнему была напряжена.
Яр так давно уже не думал о том, чтобы кому-то угодить, что попросту забыл, как это бывает. Партнёрам всегда можно было пригрозить, на подчинённых наорать, а Даша стлалась и старалась угодить сама. Она явно комплексовала насчёт того, что за год работы так и не смогла соблазнить шефа.
Так же реагировали на него и люди, с которыми он встречался в свободное время – официанты, портье, парикмахерши и девушки на ресепшенах. Либо боялись – и от того заискивающе улыбались и лебезили, либо пытались завоевать расположение – и от того лебезили и улыбались точно так же. До сих пор не сильно отличалась от них и Яна. Янка, впрочем, всегда умела вывести его из себя. Теперь, вспоминая их отношения, Яр замечал, что она никогда не лебезила и всё, что делала, делала так, будто оказывает услугу. Ей особенно важно всегда было слышать, что её «услуга» одобрена и оценена, и это особенно бесило Яра, заставляя обходиться с ней куда грубей, чем с теми, кто вёл себя более ровно.
Яр никогда не кричал на Дашу, но Даша и не давала повода на себя кричать. Янка хоть и делал не меньше, а то и больше неё, всегда умудрялась довести его до белого каления.
Яр вздохнул. И всё равно такая Янка ему нравилась больше, чем та, которая ошивалась в его номере сейчас. Такую Янку он…
Яр закрыл глаза и мотнул головой, заставляя себя прогнать из головы мысль, в которую не хотел верить. Подошёл к телефону и, пролистав лежащий рядом проспект, набрал указанный там номер ресторана.
– Шампанское и устриц хотим, – сказал он. – Через полчаса.
Повесил трубку и, обернувшись, увидел стоящую в дверях ванной Янку.
– Ужинать не пойдём? – спросила она.
Яр молчал какое-то время, разглядывая сочную фигурку, закутанную в полотенце. Лицо Янки выглядело усталым, плечи были опущены, но тело по-прежнему действовало на Яра лучше всякой виагры.
– Нет. Нам принесут. Встретишь официанта, – сказал Яр и подошёл к ней.
Янка кивнула. Разговор она, видимо, слышала, но никакого интереса к нему не проявляла. Янка вообще принимала всю роскошь, даже самую чрезмерную, с таким видом, как будто только такого обращения она и ждёт.
Яр сделал ещё один шаг по направлению к ней и остановился, стараясь справиться с желанием обнять, бросить на кровать и отыметь прямо сейчас.
