Полулежавшая в кресле Анна взирала на весь этот кошмар сквозь пряди волос, падавших на бледное лицо. Она перевела усталые глаза на Сибил, прищурилась и пробормотала:
– Великолепно. Только вас нам и не хватало.
– П-простите?
– Вам легко говорить, а я два с половиной часа сражалась с десятью одиннадцатилетними мальчишками. Нет… не мальчишками, – процедила она сквозь зубы. – Дикими зверями, чудовищами. Исчадьями ада. Я только что отослала Грейс домой и строго-настрого приказала ей лечь в постель. Боюсь, что этот ужас плохо подействует на ребенка. Он может родиться мутантом.
Детский праздник, вспомнила Сибил, ошеломленно оглядывая комнату. Она совсем об этом забыла.
– Все закончилось?
– Это никогда не закончится. Я буду с криками просыпаться по ночам весь остаток жизни, и в конце концов меня отвезут в психушку. У меня все волосы в мороженом. А на кухонном столе какое-то месиво. Я боюсь туда заходить. Мне кажется, что оно шевелится. Трое мальчишек умудрились упасть в воду, и мне пришлось их вытаскивать и сушить. Возможно, они схватят воспаление легких, и тогда их родители подадут на нас в суд. Одно из этих чудовищ, замаскировавшихся под маленьких мальчиков, съело кусков шестьдесят торта, потом залезло в мою машину – я не знаю, как оно проскользнуло мимо меня, они мелькали, как молнии, – и его там вырвало.
– О боже! – Сибил понимала, что это не повод для смеха, но еле сдерживалась. – Простите. Могу я помочь вам… э… прибраться?
– Я не собираюсь ни до чего дотрагиваться. Эти мужчины – один из которых утверждает, что он мой муж, и его идиоты-братья – все сделают сами. Отскребут, отмоют, ототрут и выгребут. Они-то знали, что будет! – Голос Анны превратился в злобный шепот. – Откуда мне было знать, что такое мальчишник? А они знали! И спрятались на своей верфи, использовав какой-то паршивый предлог. Видите ли, у них крайний срок по контракту. – Анна прикрыла глаза. – Они бросили меня и Грейс в пасть к этим чудовищам!… Валяйте! Можете смеяться. Я слишком слаба, чтобы сердиться на вас.
– Вы все это делали ради Сета.
– Он вволю навеселился. – Анна улыбнулась, открыла глаза. – И поскольку я заставлю все убрать Кэма и его братьев, то в конце концов мне не так уж плохо. Как поживаете?
– Спасибо, хорошо. Я приехала попросить прощения.
– За что?
Отвлеченная хаосом в гостиной и сумбурным монологом Анны, Сибил и так отступила от заранее намеченного плана, а последний вопрос совсем сбил ее с толку.
– За вчерашний вечер, – объяснила Сибил, прокашлявшись. – Я поступила бестактно, ушла, не поблагодарив вас за…
– Сибил, я слишком устала, чтобы выслушивать чушь. Вы не вели себя бестактно, вам не за что извиняться, и вы рассердите меня, если станете продолжать. Вы расстроились и имели на это полное право.
Тщательно заготовленная речь Сибил совершенно вылетела из ее головы.
– Я не понимаю, почему все члены этой семьи не хотят меня слушать, не хотят принимать мои искренние извинения… Я вела себя недостойно…
– Господи, если вы читаете лекции таким тоном, – с восхищением заметила Анна, – ваша публика наверняка сидит по стойке «смирно». Однако я отвечу на ваш вопрос. Видимо, потому, что мы сами часто ведем себя недостойно. Я бы пригласила вас присесть, но понятия не имею, от каких сюрпризов могут пострадать ваши элегантные брюки.
– Я не намеревалась оставаться надолго, – поспешно заговорила Сибил.
– Вы не видели свое лицо, – более мягко сказала Анна, – когда Сет смотрел на вас, вспоминая вашу первую встречу. Но я видела, Сибил. Я видела, что вас привело сюда не только чувство долга. Должно быть, Глория больно ранила вас, когда забрала Сета шесть лет назад.
– Я больше не вынесла бы это, – прошептала Сибил, стараясь подавить предательские слезы. – Я не смогла бы вынести это еще раз.
– Вам и не придется, – тихо сказала Анна. – Я просто хочу, чтобы вы знали: я хорошо понимаю. По роду своей работы я каждый день сталкиваюсь с несчастными людьми. Избитые женщины и дети, отчаявшиеся мужчины, никому не нужные старики. Они мне небезразличны, Сибил, мне небезразличен каждый из тех, кому я пытаюсь помочь. – Анна вздохнула. – Однако, чтобы помогать, я должна оставаться объективной, хладнокровной. Если вкладывать в каждого всю свою душу, то я долго не выдержу. Я просто измучаюсь и быстро сгорю.
– Да, я понимаю. – Сибил с удивлением почувствовала, как напряжение покидает ее. – Конечно, вам нужно сохранять дистанцию.
– С Сетом все было по-другому с самого начала, – продолжала Анна. – С самой первой минуты я почувствовала, что меня непреодолимо тянет к нему. Я много думала об этом и искренне верю теперь, что нам было предназначено свыше стать частью жизни друг друга. Ему было предназначено стать частью этой семьи, как и мне.
Сибил, желая продолжить этот волнующий их обеих разговор, опустилась на подлокотник дивана.
– Я хотела сказать вам… вы так естественны с ним. Вы и Грейс. Так добры. Вы необходимы ему. Его отношения с братьями – совсем другое дело. Мужское влияние очень важно для каждого мальчика, однако то тепло и ласка, что даете ему вы и Грейс, тоже жизненно необходимы.
– Вам тоже есть что дать ему… – с мягкой улыбкой сказала Анна. – Сет во дворе. Восторгается своей лодкой.
– Я не хочу расстраивать его. Я лучше поеду.
– Вчерашнее бегство было объяснимо и простительно. – Анна с вызовом посмотрела в глаза Сибил. – Сегодняшнее – нет.
– Должно быть, вы очень хорошо выполняете свою работу.
– Я чертовски хорошо выполняю свою работу, – уточнила Анна. – Поговорите с ним. Если мне все-таки удастся выбраться из кресла, я заварю свежий кофе.
Легко сказать, «поговорите». А собственно, почему ей должно быть легко, думала Сибил, шагая по лужайке к мальчику, сидевшему в новенькой лодке и явно грезившему о дальних плаваниях.
Глупыш, увидевший ее первым, навострил уши и с громким лаем бросился к ней. Сибил подавила порыв отшатнуться, протянула руку, надеясь остановить пса, но Глупыш, пригнув голову, проскользнул под ее ладонью, принимая оборонительный жест за ласку.
Его шерсть была такой шелковистой, морда – такой забавной, а глаза – так полны обожания, что Сибил расслабилась и улыбнулась:
– Ты настоящий глупыш, ведь правда? Пес сел и толкал ее лапой, пока Сибил не нагнулась и не пожала ее. Удовлетворенный, Глупыш бросился обратно к настороженно наблюдавшему за ними Сету.
Мальчик остался в лодке, только дернул веревку, и маленький треугольный парус заколыхался.
– Привет.
– Привет. Ты уже выходил на ней в залив?
– Не-а. Мы с ребятами хотели, только Анна не разрешила. – Сет дернул плечом. – Побоялась, что мы потонем.
– Но ты, как я слышала, отлично повеселился.
