Сибил встала, обвела лица присутствующих спокойным взглядом, хотя у нее мучительно сосало под ложечкой.
– Мне очень стыдно, однако полагаю, извинения бесполезны. Я не нахожу оправданий своему поступку. Причины – да, но не оправдания. Мне совершенно ясно, что Сет находится там, где должен находиться, и он счастлив. Если вы дадите мне пару минут, чтобы собраться с мыслями, я напишу официальное заявление.
Она повернулась и вышла на улицу. Ей был необходим свежий воздух.
– Ну, похоже, она все поняла. – Кэм заметался по тесному кабинету, хоть таким образом давая выход своей энергии. – Крепкие же у нее нервы.
– Не уверена, – прошептала Анна. Она хорошо разбиралась в людях, и интуиция подсказывала, что под внешней невозмутимостью Сибил скрывается буря эмоций. – Безусловно, ее поддержка полезна. Будет лучше, если вы оставите нас наедине. Я хочу поговорить с ней. Филип, позвони адвокату, объясни ситуацию. Может, он захочет взять у нее письменные показания под присягой.
– Да, я позабочусь об этом. – Фил нахмурился, задумчиво разглядывая свои пальцы. – У нее в органайзере была фотография Сета.
– Что? – переспросила Анна.
– Я покопался в вещах Сибил, пока ждал ее возвращения. – Анна только покачала головой, а Филип улыбнулся, пожал плечами. – В тот момент обыск казался естественным. В ее органайзере лежала фотография маленького Сета.
– Ну и что с того? – спросил Сет.
– Интересно то, что это была единственная фотография, которую я нашел. С другой стороны, Сибил может что-то знать о связи Глории с папой. Раз мы не можем спросить Глорию, надо спросить ее.
– Мне кажется, – задумчиво произнес Этан, – все, что она знает, исходит от Глории. Она, конечно, расскажет нам, но не спеши ей верить. Вряд ли это будут достоверные факты.
– Мы не узнаем, факты это или вымысел, если не спросим ее, – возразил Филип.
– О чем спросите? – Полная решимости как можно скорее покончить со всем этим, Сибил вошла в кабинет и тихо прикрыла за собой дверь.
– Почему Глория нацелилась на нашего отца? – Филип поднялся и посмотрел ей прямо в глаза. – Почему она не сомневалась, что он заплатит?
– Сет сказал, что Рэй был порядочным человеком. – Сибил внимательно вгляделась в лица братьев. – Думаю, вы – тому доказательство.
– Порядочные мужчины не путаются с девчонками и не бросают своих детей, – горько возразил Филип, подходя к Сибил вплотную. – И тебе не удастся убедить нас в том, что Рэй спал с твоей сестрой за спиной нашей матери, а потом бросил своего сына.
– Что? – Сибил вцепилась в руку Филипа, то ли для того, чтобы остановить его, то ли – удержаться на ногах. – Конечно же, нет. Вы говорили, что не верите, будто Глория и ваш отец…
– Другие верят.
– Но это… как вам пришло в голову, что Сет – его сын, сын от Глории?
– Именно об этом болтают в городе. – Филип прищурился. – Благодаря твоей сестре. Сначала она заявляет, что отец соблазнил ее, потом начинает шантажировать, продает ему своего сына. – Филип оглянулся на Сета, прямо посмотрел в его глаза, глаза Рэя Куина. – Я утверждаю, что это ложь. – Конечно, ложь. Омерзительная ложь. Сибил подошла к Сету, присела перед ним на корточки. Ей очень хотелось взять его за руку, но мальчик отшатнулся, и она подавила свой порыв.
– Рэймонд Куин не был твоим отцом, Сет. Он был твоим дедушкой. Глория – его дочь.
Губы Сета задрожали, синие глаза заблестели.
– Моим дедушкой?
– Да. Мне очень жаль, что она не сказала тебе, что ты не знал до того, как он… – Сибил покачала головой, выпрямилась. – Я и представить не могла, что вы этого не знаете… а должна была. Я сама узнала только несколько недель назад. Я расскажу вам все, что знаю.
Глава 12
Теперь говорить было легче, словно она читала лекцию, а лекции доктор Гриффин читать привыкла. Оставалось лишь эмоционально отстраниться от присутствующих и излагать информацию как можно последовательнее.
– У профессора Куина когда-то была связь с Барбарой Хэрроу, – начала Сибил, прислонившись спиной к подоконнику, чтобы видеть всех. – Они встретились в Американском университете в Вашингтоне. Я не знаю деталей, знаю только, что он преподавал там, а она училась на последнем курсе. Барбара Хэрроу – моя мать. И мать Глории.
Она сделала паузу, собираясь с мыслями.
– Это было почти тридцать пять лет назад. Как я поняла, их сильно влекло друг к другу, по меньшей мере физически. Моя мать… – Сибил сглотнула комок, подступивший к горлу. – Моя мать сказала, что он был очень талантлив, и не сомневалась в его блестящей научной карьере. Мама так стремилась к высокому общественному положению. Однако вскоре, к своему разочарованию, она обнаружила в Рэймонде Куине полное отсутствие честолюбия. Ему нравилось просто преподавать, светская жизнь его не интересовала, а его политические взгляды были, на ее вкус, слишком либеральными.
– Ей нужен был богатый высокопоставленный муж, – сделал вывод Филип. – Как выяснилось, из папы таковой не получится.
– Правильно, – согласилась Сибил. – Тридцать пять лет тому назад в стране было неспокойно, назревал конфликт между молодежью, особенно студенческой, и правящими кругами. Причиной была не только непопулярная война во Вьетнаме, но и весь существующий порядок. Похоже, у профессора Куина возникли какие-то осложнения.
Сибил перевела дух и продолжила рассказ:
– Как я поняла из слов матери, он никогда не изменял себе. У него часто возникали разногласия с руководством университета. И с моей матерью. Они спорили, ссорились. По окончании семестра она вернулась домой в Бостон, разочарованная, разгневанная и, как вскоре обнаружила, беременная.
– Бред собачий, – не выдержал Кэм. Анна зашипела на него, и он извинился:
– Прошу прощения, но это чушь. Он не мог отказаться от ребенка. Ни при каких условиях.
– Он ничего не знал. Барбара ему не сообщила. – Сибил захотелось съежиться под устремленными на нее взглядами, однако она с достоинством выдержала их. – Мама пришла в ярость. Наверное, и испугалась тоже, но не могла смириться с тем, что забеременела от мужчины, которого считала для себя неподходящим. Она подумывала об аборте, когда познакомилась с моим отцом. Похоже, это была любовь с первого взгляда.
– Он был подходящим, – подсказал Кэм.
– Полагаю, они подходили друг другу, – холодно поправила Сибил. Черт побери, они же ее родители. Должно же ей хоть что-то остаться! – Мама оказалась в затруднительном положении. Ей было почти двадцать пять лет, но нежеланная, незапланированная беременность – неприятный эпизод в жизни женщины любого возраста. В момент слабости или отчаяния она во всем призналась моему отцу, и он предложил ей выйти за него замуж. Он любил ее, – тихо сказала Сибил. – Вероятно, он очень сильно ее любил. Они вскоре поженились, и мама никогда не возвращалась в Вашингтон, никогда не оглядывалась назад.
