«Я, пожалуй, не буду этого говорить, чтобы не бередить старые раны, но ты у меня как модель. Найдите мне женщину, у которой слюнки при виде этого великолепия не потекут… Ладно, ладно, не берем в расчет тех, у кого уже есть спутники, и тех, кого просто подобный типаж не возбуждает», — подумала Вика. Потом она не выдержала:
— Вот мужчины не знают иногда, как с девушкой познакомиться — готовый рецепт есть! Надо сказать: «А не хотите взглянуть на мой эротический костюм?» — серьезно сказала она.
— Ага, и девушка либо вызовет полицию, либо своими криками оглушит всех прохожих, — не менее серьезно ответил Камаль.
— Дурочки, многое теряют, — прокомментировала Вика. — Камаль, какой ты все-таки красивый… — она уже расстегнула рубашку, вытащила ее из-за пояса брюк и, удивляясь себе, но не смущаясь, расстегивала брюки, чтобы проверить, все ли он надел.
Камаль стоял, стараясь контролировать дыхание, и думал — сколько он еще выдержит? И что делать потом — отодвинуть девушку и побыстрее уединяться в ванной? Или… да какая уже разница, можно испачкать ковер и здесь. Почему-то вариант «ты меня довела и сама напросилась» им не рассматривался.
Вика развлекалась тем, что проверяла, насколько туго сидят его кожаные стринги, и заодно легонько поглаживала его сзади. Странно, неприятных ощущений это не вызывало, хотя раньше в глубине души он был уверен, что теперь всегда с паническим ужасом будет воспринимать, если кто-то дотронется до него сзади. Впрочем, к девушкам, наверное, это не относилось, а с этой конкретной девушкой было даже приятно.
В какой-то конкретный момент он наплевал на правила приличия, на все, что ему в голову вбивали, прижал ее к себе ближе — Вика не протестовала — и отдался ощущениям, перестав себя сдерживать. Одежду, кажется, придется стирать или в чистку сдавать… сейчас ему было уже наплевать.
— Прости… — продышавшись, наконец прошептал он, внезапно смутившись. Поздновато, если подумать.
— Прости, я сейчас, — повторил он, накидывая на себя покрывало с кровати, застегивая брюки и поспешно уходя в ванную.
Вернулся он через несколько минут, уже одетый, с влажными волосами, держа в руке полотенце.
— Тебе не надо… — Камаль посмотрел на Вику, оглядел ее одежду. Нет, кажется, не надо.
Повинуясь порыву, он подошел и просто встал на колени у ее ног:
— Спасибо, мне понравилось. Зря я так выделывался и боялся, мне, действительно, понравилось, — а признаться в этом, оказывается, было не так и легко.
— Хорошо, — каким-то странным голосом ответила Вика, положив руку ему на голову и машинально перебирая волосы, — потому что по-иному мне не понравится, наверное… Ни на что особенно не рассчитывай.
— Почему? — Камаль попытался убрать из глаз туман предвкушения и сфокусировался на ней. — Что-то не так? Не нравится? Или… тебя обидел кто-нибудь?
— Да ничего особенного, — настроение у Виктории стремительно портилось, и, главное, Камаль-то был совершенно в этом не виноват. — Просто я не разделяю восторгов «первого раза» и так и не дошла до этого…
— Так если ты не хочешь — ничего не будет, — сказал он.
— Угу, — тускло ответила Вика.
— Кто-то обидел, да? — почти утвердительно заметил Камаль. — Или дураки тебе попадались. Я… у меня девушек не было… ну, тех, у которых первый раз, — пояснил он.
— Нет, без твоего объяснения я бы решила, что девушек у тебя не было, одни парни, — постепенно оттаивала Вика.
Камаль тоже улыбнулся. Потом вспомнил что-то:
— А как же… — он не смог сформулировать и, кажется, сам уже пожалел, что вообще заговорил об этом.
— А, ты о том, что фирму я получила исключительно за особые заслуги, — усмехнулась Вика. — Людям не объяснишь, да и не собираюсь я бегать и затыкать всем рты. Это их проблемы, что они думают.
— Прости… — Камаль искренне смутился. — Я идиот, и сейчас это снова понял. Я действительно слышал разговоры… нет, разговор, только один. Просто… не мое это дело, я точно не осуждал, просто принял как должное — ну, и что? Я так понимаю, что тот, прежний владелец, хороший человек был.
— Да, это так. Ну, у меня вначале была романтическая влюбленность, что неудивительно, а потом как-то так все повернулось… дружба, старший товарищ, наставник, что ли. А потом, очень быстро, мне показалось, его не стало. Но хватит уже об этом. Я объяснила только тебе, а остальные пусть болтают.
— Но ты не передумала? — нерешительно спросил Камаль. Вика отрицательно качнула головой. — Тогда просто представь, что это я должен сделать все, чтобы тебе понравилось. Ну, или хотя бы так, чтобы не вызвать отвращения. Не смогу — я виноват. И в любой момент я остановлюсь, клянусь.
Потом Вика подумала, что стоило, наверное, воспользоваться его предложением и на этом закончить на сегодня. Камаль был нежен и осторожен, даже сверхосторожен… а ей не хотелось притворяться и лгать ему и, в то же время, мучила совесть, что он не заслужил такой странной реакции с ее стороны.
И Камаль чувствовал, что что-то не то — как будто ей хочется уйти, или она дождется, пока уйдет он, и заплачет. Он забеспокоился — он чем-то ее обидел? Он вовсе не считал себя большим специалистом в отношениях с женщинами, поэтому ни в чем не был уверен. Вдруг он сделал что-то не так, перешел черту, обидел ее?
— Вика, что случилось? Я виноват? Я не знаю, что сделать… прости меня!
Она слегка улыбнулась, беря себя в руки:
— Не обращай внимания. Это мои тараканы, не твои. И дело не в тебе, а только во мне. Ты был прав, наверное, не стоило торопиться. Будешь теперь всякий глупости о себе думать. А я, наверное, просто устала, — она вздохнула и спрятала лицо у него на груди.
— Ну, тихо… устала, конечно, — осторожно обнял ее Камаль. — И, вообще, тут я недавно сопли по подушке размазывал, что с работой не справляюсь, и вообще все меня считают… ну, ты поняла. А ты тоже совсем не железная.
— Какую реалистичную картину ты нарисовал, — неожиданно отвлеклась и развеселилась Вика. — Наволочку поменял? Тебя отпустило уже? — уже совсем другим тоном спросила она, внимательно вглядываясь в него.
— Отпустило, — легко ответил Камаль. — Я просто решил, что мне наплевать. Если самого важного для меня человека моя работа устраивает, на остальных мне наплевать. А вот теперь скажи мне, — он собрался с духом и продолжил, — почему ты придумываешь себе проблемы? Я люблю тебя, я давно это понял, почти в самом начале, только говорить об этом боюсь. Я тебя точно не стою. И наследственность очень нехорошая. То, что я помню из детства — мне кажется, что мой отец бил мою мать… — тихо закончил он.
— И тебя тоже? — потрясенно спросила Вика.
— Нет, меня — нет, — ответил Камаль, но Вике почему-то показалось, что он врет.
— Я никогда, никогда не поднимал и не подниму руку на женщину, никогда не буду заставлять что-то делать, — кажется, он разговаривал сам с собой. — Но иногда мне кажется, что я сам за собой чего-то не замечаю и становлюсь, как он.
