– Глеб, вот ты где! – Алина вынырнула из-за спины Рудакова. – Пойдем, надо подготовить наш сюрприз…
Как специально подкралась, чтобы все испортить! Глеб только-только наладил с тезкой контакт, почти выведал его тайные желания, – в том, что касается дня рождения, само собой, – и Алина разорвала нити доверия в клочья. Пацан тут же опомнился, что сидит тут и изливает душу сомнительному типу, и вернулся к игре. На сей раз, очевидно, с концами.
– Какой на фиг сюрприз? – не выдержал Глеб, когда они с Алиной вышли на крыльцо. Конечно, он злился на Белкину, но устраивать разборки перед клиенткой не стал. – Клоуна ему вызвала, чтобы зеленые шары скручивал в пуделей?
– Чего? – переспросила Алина, подпрыгивая на одной ноге, чтобы натянуть сапог.
– Того! Пацану сколько? Двенадцать? Тринадцать?
– Десять, – она сбежала по ступеням на заледенелую дорожку.
– Не важно! А ты устроила ему детский утренник! – Глеб обогнал ее и схватил за локоть, чтобы не поскользнуться.
– Ну прости, решила, что для мальчишника с бухлом и стриптизершами рановато. – Она вырвала руку с такой силой, что Глеб опасно пошатнулся, но вовремя уцепился за водосточную трубу. Все-таки Алина обладала удивительным талантом выстоять на ногах даже там, где любой другой давно бы прилег.
– Да погоди ты! Ему же нужно какое-то нормальное развлечение! Он реально войну любит! Надо было что-то такое… Крутое! Чтобы его и в школе зауважали…
– На что спорим, ты возьмешь свои слова назад через три, два… – Алина хитро прищурилась и распахнула калитку.
«Один» она так и не сказала, потому что там, за забором, стоял очаровательный фургончик с надписью «Доктор-фитнес» и строгая дама с балетной осанкой и авоськой черных баскетбольных мячей. Пока Алина молчала, растерянно хлопая ресницами, Глеб силился понять, с чего он вдруг решил, будто Белкину вообще можно пускать в сферу ивент-бизнеса.
Ладно, картонные стаканчики и тарелочки с мультяшными танками десятилетнему пацану – это еще хоть как-то можно понять. Ну, нет у Алины своих детей, мужика опять же нет, который втолковал бы ей, что не бывает танков с глазами и почему торт с солдатиками – полный зашквар. Но фитнес с мячиками? Господи, эта женщина хоть что-то смыслит в праздниках? Как она вообще рассуждала? Что мальчики в плане интеллекта не сильно далеко ушли от собак, кинешь им мяч – и, считай, счастья полные штаны? Или, может, ей внушили на фармфаке, что чем больше народу в детстве получит психотравму, тем выше потом будут продажи антидепрессантов? А может быть, она вообще из тех клинических зануд, которые уверены, будто все должно быть полезным? Чего уж тогда она торт не слепила из геркулеса?
– Вишневского, шестнадцать? – сухо уточнила дама, не услышав никакого внятного приветствия.
– Да, но… – Алина зачем-то посмотрела на Глеба, словно он знал ответ на сакраментальный вопрос: «Какого хрена делает старуха с мячиками на детском празднике?» Нет, он не знал. Более того, надеялся, что Белкина сама прольет свет на эту тайну. – Простите, а где… Где все остальное?
– У меня в фургоне. Двадцать мячей и коврики в аренду. Все, как вы просили. Подпишите акт приема-передачи, что спортинвентарь в надлежащем состоянии. И я готова приступать к занятию. Кстати, а где мои пациенты?
Глеб икнул. То ли круассано-чебурек, наспех проглоченный с утра, дал о себе знать, то ли Рудакова разобрал смех на нервной почве. Спортинветарь. Пациенты… А дальше что? Им закажут свадьбу, а Алина подгонит гостям капельницы с витаминами и снаряды для отжиманий?!
– Пациенты?! – Белкина вышла из ступора, на ее лице проступил нездоровый румянец, а челюсти воинственно сжались. – Вы что, издеваетесь?
Глеб даже дыхание затаил: такой фурией она нравилась ему больше всего. И он сразу почувствовал: грядет буря. Не понимал пока, правда, почему, но жалел лишь об одном – что под рукой нет ведерка с попкорном.
– Вы же сами заказали… – Дама озадаченно попятилась.
– Я заказала пейнтбол! – Алина изобразила, будто держит в руках невидимое ружье. – Пиф-паф! Пейнтбол, понимаете?! Инструктора, инвентарь на двадцать человек. Пули, мать его, с краской и что там еще нужно. Что вы мне привезли? – Она наступала на несчастную женщину как истинная валькирия. Та мигом растеряла всю строгость и даже пару мячей: от неожиданности пальцы дамы разжались, авоська безвольно повисла на одной ручке, и мячи покатились по снегу прочь, словно черные колобки от прожорливой лисы.
– Медболы… – пробормотала дама, вжимая голову в плечи. – У нас нет никакого пейнтбола… Студия лечебной физкультуры…
– Медболы?! Что это вообще за?.. – Белкина замерла на полуслове. – Медболы… Боже… – И она закрыла лицо руками. – Чертова идиотка…
– Знаете, такого хамства я не потерплю! – опомнилась дама с мячиками. – Я вообще не хотела ехать, но подумала: День защитника Отечества, ветераны…
– Я не вам. – Голос Алины из-под ладоней прозвучал глухо и безжизненно. – Я сама виновата…
– Ничего не хочешь объяснить? – Глебу надоело оставаться сторонним наблюдателем. Тем более что наблюдения так до сих пор никакой ясности и не внесли.
– У меня был гайморит, Глеб. – Алина медленно опустила руки. – И турунды в носу…
– Ту… Чего? – нахмурился он.
– И сломанный экран… – Она будто разговаривала сама с собой, глядя куда-то в пустоту. – Я голосом искала в телефоне «пейнтбол»… А вышло…
– Медбол, – наконец-то дошло до Рудакова. – Я вообще не знал, что такое бывает…
– И я, – она коротко всхлипнула. – Мы попали. Я попала, Глеб. Это конец.
Глава 10
Как же хорошо было в «Викрам Фармасьютикалз»! Ни тебе детей, ни их безумных мамаш… С чего вдруг Алина решила, будто можно вот так просто сменить сферу деятельности? Не зря даже у насекомых, у муравьев там или пчел, каждый выполняет строго свою функцию. Четкость, порядок, умиротворение. Где это все?
Конечно, и на прежней работе накладки случались частенько, если не сказать постоянно. Но взрослым-то можно объяснить: рейс задерживается, нужно подождать пару часов. А что скажешь двадцатке человеческих детенышей, которые и между собой-то поладить не могут?
– Спокуха, есть у меня одна идея. Займи их пока, – сказал Глеб полчаса назад, прыгнул в катафалк и исчез.
Легко сказать! Не он же обещал Оксане крышесносный праздник, после которого все мамочки в округе признают ее лучшей! Эдакой альфа-мамой, если угодно. И Алине трудно было упрекнуть Глеба, если он все-таки надумал свалить с тонущего корабля. Она собственными руками пробила дыру в дне, ей теперь и вычерпывать воду с палубы всем, что попадется под руку, надеясь выжить до конца оплаченного времени.
– Вы же обещали какой-то сюрприз! – возмутилась Оксана, глядя на унылое детское застолье.
– И он будет, только чуть позже. Пусть пока поедят. – Алина попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно. Трудно делать вид, что все в порядке, когда хочется свернуться в позу эмбриона и зарыдать.
