Хорошо, что он не погиб, приземлился в относительно малонаселенном месте, и его спасла пышноволосая красавица.
А ведь все могло закончиться гораздо хуже.
Сейчас самое главное — понять, как ему вернуться в свое время. Причем вернуться живым.
Кэл поправил подушку, поскреб щетину на подбородке. Интересно, как Либби отреагирует, если он спустится вниз и хладнокровно расскажет ей правду.
Наверное, тут же выставит за дверь в одних папашиных пижамных штанах. А может, позвонит властям, и тогда его отвезут в местный аналог клиники для отдыха и реабилитации, если здесь такие имеются. Правда, вряд ли местные клиники представляют собой роскошные курорты.
Жаль, что он в свое время так плохо изучал историю. О двадцатом столетии ему практически ничего не известно. Впрочем, не надо быть гением, чтобы догадаться, как теперешние власти обойдутся с человеком, который утверждает, что его звездолет модели F-27 рухнул в горах, когда он возвращался из грузового рейса на Марс.
Пока он не придумает, что делать, придется держать язык за зубами, с большой осторожностью выбирать слова и рассказывать о себе как можно меньше. Кроме того, придется следить за своими поступками.
Очевидно, вчера он допустил оплошность — и не одну. Он поморщился, вспомнив, как отнеслась Либби к его простому предложению провести ночь вместе. Тогда… точнее, сейчас все совершается по-другому. Жаль, что он не уделял должного внимания старым романам, которые так любит читать его мама.
В общем, пора забыть о том, что красивая женщина ему отказала. Сейчас самое главное найти звездолет и понять, что с ним случилось. Только так он сможет вернуться домой.
Кэл вспомнил, что у Либби есть компьютер. Каким бы устаревшим он ни был, можно подключить к нему свое наручное мини-устройство и рассчитать траекторию. Но сначала он должен принять душ, побриться и позавтракать замечательными настоящими яйцами… если они еще остались у Либби.
Он открыл дверь — и едва не врезался в нее.
Над чашкой кофе, которую Либби держала в руках, поднимался парок; она едва не ошпарила его. Хотя, подумалось ей, он это заслужил.
— Вот, принесла тебе кофе. По-моему, он тебе не повредит.
— Спасибо. — От Кэла не укрылись ее холодность и независимая поза. Если только он снова не ошибается, женщины не так уж сильно изменились. Во всяком случае, они демонстрируют обиду точно так же. — Хочу извиниться, — начал он, награждая ее самой своей дружелюбной улыбкой. — Вчера я… немножко съехал с орбиты.
— И это еще мягко сказано.
— Я имею в виду, что, в общем, ты была права, а я нет. — Если уж эти слова ее не проймут, значит, он совершенно не разбирается в женщинах!
— Ладно. — Либби вздохнула с облегчением; она не привыкла долго злиться на кого бы то ни было. — Замнем.
— Ты не обидишься, если я по-прежнему буду считать, что у тебя красивые глаза? — Она густо покраснела, и Кэл страшно обрадовался.
— Нет, не обижусь. — Либби улыбнулась одними уголками губ. Она смотрела на него и думала: она была права насчет кельтских корней. Если предки ее незваного гостя были не ирландцы, ей нужно менять профессию.
Он протянул ей руку:
— Мир?
— Мир. — Едва Либби подала ему ладонь, она поняла, что поступила опрометчиво. Сердце забилось так, словно ей предстояло прыгнуть с моста. Почему от всякого, даже самого невинного его прикосновения у нее так учащается сердцебиение? Она осторожно высвободила руку. Только бы он не заметил, как она на него реагирует! — Пойду приготовлю завтрак.
— А можно мне принять душ?
— Да, конечно. Я покажу тебе, где что находится. — Сразу успокоившись, она повела его в ванную. — Чистые полотенца в шкафчике. — Либби распахнула узкую решетчатую дверку. — Вот бритва, если хочешь побриться. — Она протянула ему одноразовый бритвенный станок и флакон с пеной для бритья. — Что-то не так?
Кэл разглядывал бритву и пену с таким видом, как будто ему продемонстрировали орудия пытки. Либби улыбнулась.
— Ты, наверное, привык бриться электрической бритвой, но у меня такой нет.
— Нет-нет, все нормально! — Он с трудом улыбнулся. Хорошо бы не перерезать себе глотку…
— Зубная щетка. — Делая вид, будто не замечает его замешательства, Либби протянула ему запасную щетку, еще нераспечатанную. — Электрических зубных щеток у нас тоже нет.
— Ничего, обойдусь.
— Вот и хорошо. Бери в спальне одежду, которая подойдет по размеру. Там должны быть джинсы и свитера. А я пока что-нибудь приготовлю. Завтрак через полчаса. Ты как, успеешь?
— Конечно.
Либби вышла, притворив за собой дверь. Кэл еще долго разглядывал странные туалетные принадлежности.
Поразительно! После того как он преодолел естественные страх и недоверие, все происшествие начало казаться ему забавным. Он с ухмылкой повертел в руках картонную упаковку с зубной щеткой, словно мальчишка, который нашел под елкой интересную головоломку.
Кажется, в двадцатом веке такими штуками пользовались три раза в день. Помнится, он что-то читал. У них была специальная паста с разными вкусами, которую они наносили на зубы. Отвратительно! Кэл выдавил на палец пену для бритья и в виде пробы лизнул ее языком. Какая гадость! И как они только терпели? Жаль, что в двадцатом веке еще не изобрели фторатин, который раз навсегда покончил с заболеваниями зубов и десен.
Вскрыв картонную упаковку, он пробежал пальцем по щетинкам. Интересно! Он посмотрелся в зеркало и скорчил гримасу, разглядывая свои крепкие белые зубы. Может, не стоит и пробовать?
Осторожно сложив туалетные принадлежности на край раковины, он огляделся. Похоже на то, что показывали в старых видеообразах. Ванна овальной формы, неуклюжая; из стены торчит странный душ — единственный. Надо запомнить. Может быть, он, когда вернется — если вернется! — напишет книгу.
Правда, сейчас важнее разобраться с другим. Надо понять, как обращаться с душем. Нa бортике ванны три круглых белых краника. Один помечен буквой «Г», другой — «X», а на третьем стрелочка, которая указывает вверх. Кэл насупился. «Г» и «X», скорее всего, обозначают горячую и холодную воду; он, конечно, привык к индивидуальным температурным настройкам, но ничего, как-нибудь разберется. Жаль, что нельзя заказать компьютеру каскадный душ с температурой тридцать семь градусов. Придется настраивать все вручную.
Сначала он ошпарился, потом замерз, потом снова ошпарился и, наконец, понял, как управляться с кранами. Смешав воду приятной для себя температуры, он долго стоял под струями теплой воды. Потом нашел флакон с надписью «Шампунь», повертел его в руках, почитал, что написано на этикетке, и выдавил немного на ладонь.
Шампунь пах Либби.
Неожиданно его организм отозвался самым недвусмысленным образом. Его окатило волной желания, горячей, как вода, которая грела спину. Озадаченный, он долго смотрел на лужицу шампуня на ладони. Его отношения с женщинами были всегда простыми и веселыми. Почему сейчас ему больно? Он прижал руку к животу и стал ждать, когда желание пройдет. Не проходило.
