В этот момент одна из солисток запела сильным, звонким голосом:
С веток осыпав цветы,
Ветер пронёсся и стих.
Из лепестков за окном
Белый сугроб намело.
Знаю, как только начнут
Бегонии дружно цвести,
Значит, расстаться с весной
Грустное время пришло.
Чаши из яшмы пусты,
Песни умолкли давно.
Свет фонаря то горит,
То исчезает на миг.
Даже во сне совладать
С грустью не суждено!..
Где-то далеко в ночи
Птицы пронзительный крик.
Недовольно поморщившись, Ино знаком велел собеседнику приблизиться.
Подойдя вплотную, слуга что-то прошептал на ухо гостю.
— Передай, что я сейчас приду, — приказал тот, и когда посыльный, кланяясь, отошёл, полушёпотом обратился к барону:
— Простите, господин Хваро, но я должен вас оставить. Даже в этом чудесном месте нельзя спрятаться от дел.
— Понимаю, Ино-сей, — поднявшись, коротко поклонился молодой человек. — Спасибо за то, что поделились своими наставлениями.
— Это мой долг, Хваро-сей, — отвесил ответный поклон собеседник. — Ваш отец был и моим другом.
После обмена любезностями старший из дворян направился куда-то за дом в сопровождении слуги, а младший вопросительно посмотрел на свою спутницу.
Певица как раз закончила свою песню, а танцовщицы, вновь сбившись в плотную группу, устроили что-то вроде игры в «ручеёк».
Ия подошла ближе.
— Как тебе здесь? — еле слышно поинтересовался барон.
— Представление понравилось, а вот ваш знакомый — не очень, — так же тихо честно призналась она, посетовав: — Мне пора, в прошлый раз я так долго не гуляла.
— Дождёмся конца? — предложил молодой человек, кивком головы указав на танцующих.
— А ещё долго? — озабоченно спросила девушка.
— Не знаю, — честно признался Хваро, протягивая ей кусочек варёного мяса. — Судя по всему, нет.
— Тогда подождём, — согласилась Платина, рассудив, что внезапный уход может привлечь внимание.
Пройдя извилистой змейкой по вымощенной камнем площадке, танцорки одна за другой поднялись по лестнице и скрылись в доме.
Когда за последней закрылись оклеенные бумагой створки, музыка смолкла, и благодарные зрители разразились аплодисментами.
Кое-кто из сидящих за столиками начал подниматься. Ия отыскала взглядом господина Тихаво. Тот и не думал вставать, продолжая лениво беседовать со своими приятелями. Похоже, Хваро их уже не интересовал.
— Пойдём, — раздался над ухом знакомый голос молодого человека.
Девушка вздрогнула и послушно заняла место у него за спиной.
У ворот их встретила всё та же женщина. Нос у неё побелел ещё сильнее, но улыбка всё также светилась радушием.
— Уже уходите, господин барон? — спросила она, кланяясь.
— Да, — подтвердил тот. — К сожалению, сегодня я не могу задержаться.
— Как вам понравился танец, господин барон? — задала новый вопрос собеседница.
— Он великолепен, — сухо ответил Хваро, отвязывая от пояса кошелёк.
— Значит, я могу сказать девушкам, что вы довольны?
— Можете, — подтвердил молодой человек, протягивая ей три серебряные монетки.
— А господин Тихаво остаётся? — поинтересовалась женщина, с поклоном принимая деньги.
— Да, — кивнул юноша. — Но считайте, что за его вход я уже заплатил.
— Спасибо за щедрость, господин барон, — с поклоном поблагодарила собеседница.
Появившийся из-под навеса слуга торопливо распахнул створки ворот. Стоявшие снаружи охранники склонились в глубоком поклоне.
Удалившись шагов на двадцать от «Гнезда соловья на ветках сливы», снедаемая любопытством, Платина не выдержала:
— Господин Хваро, а кто-такой господин Ино? Ну, кроме того, что он друг вашего отца.
— Зешо Ино — рыцарь, — понизив голос, сообщил молодой человек. — Его замок в двадцати ли к северу от Букасо.
— Значит, петсора туда не дошла, — полувопросительно, полуутвердительно пробормотала Ия, мысленно прикидывая расположение земель друга покойного барона Хваро.
— Вы правы, — согласился собеседник. — Но одну его деревню всё же сожгли вместе с жителями.
— Как так?! — невольно вырвалось у вздрогнувшей от ужаса девушки. — Вы же сказали, что болезнь туда не дошла?
— Говорили, что там нашли не то одного, не то двух заболевших, — сурово хмурясь, пояснил барон. — Наверное, кто-то из них тайком пробирался за «стену мечей», где и подхватил заразу.
Платина хотела спросить про «стену мечей», но, вспомнив недавний рассказ спутника, по смыслу догадалась, о чём идёт речь, и решила лишний раз «не тупить».
— И из-за этого сожгли целую деревню? — Ия поёжилась от услужливо подкинутых памятью воспоминаний о трагедии на маноканской дороге.
— Воля Сына неба священна для любого жителя Благословенной империи, — наставительно объяснил барон, обменявшись поклоном со встречным дворянином. — Указ запрещает покидать города и деревни, а крестьяне его нарушили. Иначе, как они могли заболеть? Или вы не знаете, что петсора передаётся от больного человека к здоровому?
— Госпожа Сабуро говорила, — ответила девушка, держась за его правым плечом.
В очередной раз подивившись местным порядкам, она не стала развивать эту тему.
Сейчас её интересовало совсем другое. Вот только Платина не знала, как начать нужный разговор. Да и место для него посчитала не слишком подходящим.
Терпеливо дождавшись, когда они удалятся на приличное расстояние от улицы Тучки и Дождя, Ия наконец решилась задать вопрос, уже давно рвавшийся у неё с языка.
— Господин Хваро, а вы тоже считаете женщин ни на что не годными дурами, у которых ума меньше, чем у курицы?
— Нет, конечно, — как-то нервно рассмеялся собеседник. — Вы слышали наш разговор с господином Ино? Так он и его семья известны строгостью нравов и приверженностью к старине, хотя и стали землевладельцами уже после воссоединения. Вы заметили, что он даже развлекаться в заведение пришёл в старинном сикимо, а не в халате, как сейчас принято? Не принимайте его слова близко к сердцу. В наше время никто из образованных людей уже не разделяет подобных взглядов.
— А что вы сами об этом думаете? — продолжила настаивать девушка.
— О женщинах? — уточнил барон.
— Да.
— Думаю, что они просто сильно отличаются от мужчин, — размеренно заговорил молодой человек. — Женщины во многом по-другому думают, иначе осознавая и оценивая окружающий мир. Вот эту разницу в восприятии некоторые мужчины и принимают за глупость. Только вряд ли глупцов среди женщин больше, чем среди мужчин. Просто они лучше прячутся, при каждом удобном случае принимая важный вид.
