Причём второй случай казался наиболее вероятным, поскольку о каких-то сколь-нибудь законных отношениях между знатным бароном и приёмной дочерью начальника уезда следует говорить только с отцом. Однако молодой человек желает непременно встретиться с ней.
Тогда остаётся только любовница. Если бы дело происходило в родном мире Платиной, она, возможно, и решилась бы на мимолётный, ни к чему не обязывающий роман с таким красивым, видным юношей, питающим к ней нежные чувства. Но здесь и сейчас… Нет уж!
Ия злобно фыркнула, сбросив на пол бумагу, и тут же испуганно оглянулась, словно кто-то мог видеть вспышку её раздражения.
Листок с примерами ловко спланировал на пол, а счёты замерли на краю, готовые отправиться вслед за ним.
«Так, может, не ходить? — наклоняясь, сама себе предложила девушка. — Но я вроде как уже пообещала. Ну и что? Мало ли что могло случиться? Вдруг меня Угара не пустила? А барон подождёт часик и уйдёт. Небось, не замёрзнет. Не так уж и холодно. Только вдруг он захочет узнать, почему я не пришла, и сам припрётся под каким-нибудь предлогом? Нет. Надо с ним встретиться и выяснить всё раз и навсегда! Расставить точки над «ё»».
Поправив счёты, Платина подумала, что её предположение о том, будто бы служанка перестала ей доверять, кажется, не подтвердилось. Девушка уже два раза спокойно гуляла по ночному саду. И сейчас, отправившись на рынок, Угара оставила свою подопечную без присмотра.
Решив окончательно в этом убедиться, Ия вышла на веранду павильона и, осмотревшись, сразу заметила стоявшего на углу дома Фабая. Увидев её, тот попятился, сказав что-то, очевидно, своей матери, которую Платина видеть со своего места не могла.
«Так вот кого она попросила за мной приглядеть, — грустно усмехнулась гостья, обуваясь. — Хозяйских слуг. Зря что ли она так обхаживала Енджи? Значит, я всё-таки вышла из доверия. Наверное, Угара подозревает, что барон неспроста настоял на пиру в доме Андо. Знает, что мы с ним уже виделись, она же сама со мной у ворот была. Тут ещё эти следы… Видно, не очень она поверила в мои объяснения? Да плевать на их слежку, если бы не свидание. Нет, всё равно пойду, а то потом умру от любопытства».
Возвращаясь из уборной, Ия обратила внимание, что полоумный пацан уже не торчит столбиком, а возится в каком-то сарае с настежь распахнутой дверью, делая вид, будто ужасно занят.
Усевшись на табурет, девушка пододвинула к себе местный аналог калькулятора и принялась за «домашнее задание».
Она записывала результат очередного примера, когда услышала характерный шум. Постучав и не дождавшись разрешения войти, в павильон буквально ворвалась Угара.
— Как вы себя чувствуете, госпожа?
— Немного получше, — ответила та и кивнула на листок. — Вот считаю. А ты лекарство принесла?
— Конечно, госпожа, — женщина продемонстрировала три перевязанные бечёвкой бумажных пакета. — И как отвар готовить, лавочник тоже рассказал. Обещал, что непременно поможет.
— Тогда сделай, пожалуйста, — вымученно улыбнулась Платина.
— Сейчас, сейчас, госпожа, — засуетилась собеседница, торопливо развязывая узел. — Эти я пока оставлю.
Она положила на свою кровать два кулёчка.
— А этот заварю сейчас.
Когда она скрылась за дверью, Ия взяла один из пакетиков и осторожно понюхала. Пахло шалфеем, мятой и ещё какими-то травками.
Сам же отвар, который Угара принесла примерно через полчаса в небольшой, глиняной миске, имел отвратительно-горький вкус.
Выйдя на веранду, девушка добросовестно прополоскала рот, почувствовав, как язык и дёсны словно бы слегка одеревенели.
— Ну как, госпожа? — с затаённой надеждой спросила служанка.
— Лучше! — довольно улыбнулась та. — Намного лучше.
Потом склонилась к собеседнице и, оглядевшись, прошептала:
— Мне кажется, Фабай за мной следит!
— Что вы такое говорите, госпожа?! — охнув, отпрянула женщина.
— Когда ты ходила на рынок, я вышла по нужде, — стала торопливо рассказывать Ия. — Он стоял у ворот и на меня смотрел! Я думала случайно, но когда назад шла, этот несносный Фабай снова на меня глядел. Из сарая! А может, он за мной и в бане подсматривал?! О Вечное небо, стыд-то какой!
— Нет-нет, госпожа! — энергично запротестовала собеседница. — Это вам просто померещилось. Енджи говорила, что сын совсем женщинами не интересуется. Она мне столько раз жаловалась, что умрёт, так и не увидев внуков.
— Ну не знаю, — отвернулась Платина, опасаясь «переиграть». — Раньше я за ним тоже такого не замечала, но сегодня он меня напугал.
— Не переживайте так, госпожа, — принялась утешать её служанка. — Если этот тощий мозгляк ещё будет на вас пялиться, я пожалуюсь Енджи, и она его по щекам отхлещет.
— Спасибо, Угара, — поблагодарила девушка, возвращая миску.
Хозяйка дома также проявила заботу о гостье, осведомившись за ужином о её самочувствии. Та поблагодарила за участие, сообщив, что снадобье помогло. Тем не менее жевала она с показной осторожностью.
— Если не пройдёт, придётся за зубодёром посылать, госпожа Сабуро, — скорбно поджимая губы, посетовала наставница.
— Пока нет необходимости, госпожа Андо, — покачала головой ученица. — Мне гораздо лучше.
Это маленькое представление понадобилось Платиной не столько для обмана старушки, сколько за тем, чтобы скрыть нарастающее волнение, бороться с которым становилось всё труднее.
Ия прекрасно помнила, что, даже отправляясь на свою первую прогулку, она не испытывала подобного беспокойства. Сейчас же её буквально трясло от переполнявших эмоций. Любопытство, нетерпение и страх перемешались в душе, словно голодные помойные коты: воя, царапаясь и кусая друг друга.
Стараясь утихомирить свои чувства, Ия неторопливо шла по садику, жадно вдыхая холодный, вечерний воздух. По её ощущениям температура ещё немного понизилась. Если барон не озаботился тёплой одеждой — ему придётся немного помёрзнуть. Зато грязь на улице застыла и не будет чавкать под ногами.
— Как вы себя чувствуете, госпожа? — спросила служанка, помогая ей раздеться.
— Хорошо, — кивнула девушка, чувствуя, как кожу захолодило от лапок бесчисленных мурашек, табунами кочующих по телу, несмотря на то, что жаровня со свежими углями уже как следует прогрела воздух в павильоне.
Настало время для очередного номера её сегодняшней программы.
Облачившись в одежду для сна, она умылась и, замерев с полотенцем в руках, виновато улыбнулась:
— Ты не могла бы приготовить отвар? А то что-то опять побаливать начали…
— А я уже всё сделала, госпожа, — с довольной улыбкой поклонилась женщина и, присев на корточки, достала из-под кровати тряпичный ком, внутри которого оказалась знакомая глиняная миска, прикрытая блюдцем. — Как чувствовала, что вам понадобится.
