Сотни людей уже выстроились в очередь у водоканалов, таща тележки, полные металлических бочек и теплоизолированных емкостей. Там, где очереди пересекали шоссе, движение замедлилось. Солдаты толпились на всех станциях, выстраивались в шеренги, следили за порядком, щеголяли оружием.
Все выглядели пыльными, грязными и растерянными. Несколько маленьких детей визжали при дневном свете, пытаясь заслониться от солнца бледными кулачками. Андроиды, загруженные запасными батареями, также толпились на станциях подзарядки, и даже из автобуса мы могли ощутить напряжение, возникшее между двумя группами, между естественными и механическими людьми, напряжение, доходящее до кипения. Парочка андроидов, проходящая мимо водяных жуков, обернулась в ответ на оскорбление, которого я не расслышал.
Одна из них, чьи ноги доходили ей почти до ушей, показала средний палец
[147].
Медиаконсоль на приборной панели транслировала новости, однако сигнал слабел по мере удаления от центра города. Неудивительно, что большинство «говорящих голов» высказывалось в поддержку НДС. Генеральный директор Настоящих друзей© с севера отрицал свою ответственность за нападения на системы водоснабжения Независимых Территорий, однако то, что техасские войска пробирались через границу под покровом ночи, считалось актом агрессии…
«Застряли посередине дороги, словно кусок засохшего говна в сэндвиче с дерьмом… – Обрывы вещания превратили голограмму в фарш. У одного из телеведущих на месте носа зияла пустота. – Лас-Вегас не может позволить себе еще одну рецессию, война уничтожит всю индустрию туризма…»
«Если торговые группы Независимых Территорий перекроют доступ в засушливые страны, Либертин может столкнуться с критическим дефицитом воды. Потребовалось целое десятилетие, чтобы принять закон о водоснабжении, однако еще одна стычка с НДС – и его порвут на куски».
«Совет директоров Кранч Юнайтед, который в отсутствие президента Марка Дж. Бернхема работает без исполняющего обязанности генерального директора, вновь подчеркнул важность своих торговых отношений с Либертином и свою ответственность за обеспечение защиты союзников».
Чем дальше мы продвигались, тем печальнее и страннее становились пригородные поселки, пока цивилизация не стала походить на кусочки клейкой ленты, которые можно обнаружить под ковром. Это были не фермерские городки (они были подключены к сети, хотя выглядели и пахли так, словно большинство из них сливало сточные воды прямо в пустынный бассейн), что вполне соответствовало их реальному состоянию. Карантинный флаг, вяло висевший между двумя бесполезными ветряными турбинами, указывал на то, что эта зона пострадала от вспышки супергриппа, хотя я и сам мог догадаться – здесь не было даже тени крадущегося грызуна. Я был рад, что мы двинулись дальше.
Воздушное движение, должно быть, было запрещено пограничным контролем, поскольку небо оставалось чистым и единственные беспилотники, которые я заметил, были военного образца.
В тридцати милях от границы на дороге образовалась пробка: фуры, самоходные мотороллеры и бургерные на колесах, вроде нашей, боролись друг с другом за место на трассе. Тысячи туристов пытались вернуться домой до закрытия границ.
После короткого совещания с операционной системой мы решили, что лучше всего свернуть с дороги, сделать петлю на юг через пустыню и заброшенный участок пустого пространства, который был Южной Калифорнией, прежде чем Большой трындец погрузил сотни миль побережья в океан. Малыш Тим, у которого был богатый аферистский опыт путешествий на Запад, полагал, что границу будет легче пересечь на юге, неподалеку от Сан-Франциско. Мы окажемся в опасной близости от НЕУМЕХИ и территории андроидов, но именно туда направлялась Рамми, и она была уверена, что статус беженки поможет ей без проблем туда попасть.
Мы съехали с шоссе на извилистую дорогу, все еще разбитую вследствие самого крупного землетрясения, которое когда-либо удавалось зарегистрировать. По мере приближения к новой береговой линии открывающийся вид становился все печальнее. Из-под толстых кусков провалившейся земли торчали церковные шпили. Огромные карстовые воронки, вновь испеченные до сухости, напоминали гигантские рты, навечно присосавшиеся к наполовину проглоченным кузовам грузовиков и уличным фонарям.
В волнах все еще виднелись кое-какие наиболее прочные ночлежки; через их окна и ставни, поднимая брызги, текла темно-коричневая вода. Я увидел белку, настоящую белку; она взгромоздилась на знак, указывающий дорогу к старому шоссе. Но прежде чем я успел указать на белку пальцем, она исчезла, а затем, когда распушила свой хвост, я увидел отблеск металла. Сбежавший робопитомец™, сомнений и быть не могло.
И я начал подозревать, что мы ступали по краю нашего собственного будущего: моя идея состояла в том, что мы движемся не прямо вперед, а по кругу, который напоминал длинный крутой спуск, закольцовываясь в конце.
Я открыл «Путеводитель афериста», решив попробовать немного почитать, но внезапно почувствовал такую усталость, что глаза сами начали слипаться. Прежде чем я усну, мне нужно было кое-что сделать на Дороге из желтого кирпича. Я вошел в систему, быстро прокрутил страницу до ближайшего почтового отделения и записал короткое сообщение для Эвалин, игнорируя системные подсказки, которые неоднократно пытались изменить формулировку.
Эвалин,
Меня зовут Траки Уоллес, мне шестнадцать лет, я из Кранч 407. Возможно, тебе знакомо это имя. Я один из самых разыскиваемых террористов на континенте.
И я невиновен.
Еще три недели назад я работал оператором на конвейере в Производственном отделе и никогда не выезжал за пределы Пригорка, где живут рабочие муравьи. Теперь я беглец. Мои проблемы начались, когда Билли Лу Роупс, мой самый любимый даймоман на свете, обдолбался одним из новых наркотиков, контролирующих разум, под названием «Прыг-Скок» и попытался взорвать производственную площадку. Вообще-то, можно сказать, что проблема возникла, когда его уволили, потому что, держу пари, именно это навело его на такую мысль.
А может, все началось задолго до того, как я вообще родился, еще когда объявили Премию Бернхема и Альберт Коуэлл начал помещать мозги в новые тела, а Яна Рафикова решила, что хочет жить вечно в чреве огромного компьютерного сервера. Но, видишь ли, мои проблемы гораздо проще. Мои проблемы начались в тот день, когда на голову моей маме свалилась двухтонная коробка хрустящих Картофельных шариков™ Кранч, пока она была на смене.
Как мне сказали, это был несчастный случай. Но вот в чем дело: они солгали.
Запуталась? Я тоже. Я не знаю, как это связано и связано ли вообще. Я знаю только, что кто-то хотел развязать войну, и, похоже, он ее получит.
