Здесь ритм тустепа звучал так громко, что дрожали оконные стекла.
Проталкиваясь сквозь толпу, заполнявшую тротуар, я понял причину: по бульвару Южного Лас-Вегаса двигались тысячи солдат, десятки тысяч.
Раз-два. Раз-два. При всей своей репутации дикой шайки армия Либертина не сбилась с ритма ни на миллисекунду. Очевидно, что боевые дроиды были так устроены, но ведь люди в их рядах тоже могли быть подключены к сети. Их ноги опускались вниз в унисон, слаженно; люди и машины все делали абсолютно синхронно, будучи экипированы пистолетами и картельными гранатами, колючими мухами и здоровенными советскими топливными баками.
Снова и снова, без конца, так много раз, что у меня закружилась голова, как будто я слишком долго смотрел на турбину, пытаясь разглядеть ее лопасти. Еще несколько беспилотных вертолетов пронеслось над головой, вздымая мои волосы с потного лба. Пока я стоял там, дюжина самых крупных казино погрузилась во тьму. Даже отель «Петросян» заморгал, однако минуту спустя его центральный энергоблок осветила звездным узором золотого и красного гигантская голограмма: флаг Либертина высотой в шестьдесят этажей.
– Что это? – мне наконец-то удалось заговорить. – Что случилось?
Рядом со мной стоял, дрожа на пятидюймовых каблуках, парень с крючковатым носом и приклеенной к щеке фальшивой ресницей.
– Техас отправил в НДС ополченцев, – прошептал он. Затем повернулся ко мне; его глаза, скрытые визором, были огромными и испуганными. – Война, вот что случилось.
37
Халлоран-Чьянг уже много лет подумывал превратить всю эту чертову пустыню в гигантский полигон для ядерных испытаний, однако Техас пригрозил войной, если те разгонят слишком быстро хотя бы одну частицу. Конечно, если ковбои пройдут маршем, НДС будет вынужден выйти на ринг, а затем Либертин и их русские покровители закончат всю эту херню.
(из «Путеводителя афериста по Территориям Экс-США»)
Мне потребовалось несколько часов, чтобы добраться до «Петросяна». Армия оцепила Стрип, пропуская всех через недавно появившиеся иммиграционные контрольно-пропускные пункты. Толпы туристов потели в темноте, ожидая, пока сотни роботов-агентов проверят их идентификационные метки. Я почти жалел о том, что не раскошелился на документы одного из знаменитых скульпторов города: если бы мне удалось примкнуть к одному из сотен фанатов Сук Минга
[145], заполонивших улицы, было бы легче пройти незамеченным. Но теперь было слишком поздно.
Половина города все еще была обесточена, и этот мрак полнился далеким плачем, то затихающим, то возобновляющимся, звуки которого возвращали меня обратно на Пригорок, к недоуменному крику диких кошек и воплям даймоманов.
Пришла война. Эвалин мне не поможет. Президент Бернхем отправился в отпуск, гнить в реабилитационном центре незнамо где, и к тому же, если на то пошло, я не был уверен, что это не он продал меня с потрохами. Я был почти один.
Почти.
Я наконец-то нашел открытую летную службу: беспилотники – как механические, так и во плоти – отправляли сообщения и доставляли легкие посылки в любую точку континента, однако результат никто не гарантировал. Я потратил уйму времени на то, чтобы написать сообщения для Джареда и Аннали: хоть я и пользовался своим новым визором, карандаш мне доводилось держать всего пару раз в жизни. Поэтому я был краток.
«Если вы сможете это прочесть пжлст встретьте меня всегда ваш ТРУ».
Я упаковал чип с данными, загруженными на Дороге из желтого кирпича и URL личного сообщения о том, где они могли меня найти; я заплатил сверху за беспилотник-невидимку, который проберется через границу в Кранч 407, и услуги знаменитого местного афериста, который пешком дотащит их до Пригорка в своем рюкзаке. Теперь мне оставалось только молиться, чтобы груз не был перехвачен.
Мне удалось попасть обратно в «Петросян», однако я был на лобковый волосок от гибели. Увидев меня, Рамми едва не замкнула себе цепь от облегчения, и на ее интерфейсе зависло около тысячи приложений. Всего полчаса спустя Малыш Тим, который пытался выйти из вестибюля, был остановлен группой молодых солдат Либертина, проверявших удостоверения каждого входящего и выходящего.
К счастью, ему удалось пройти через оцепление, дав им денег, но лишь после того, как он выложил весь свой выигрыш за этот вечер: 10 000 круглых фишек Вегаса исчезли в мгновение ока. По крайней мере, Барнаби был в безопасности: большую часть ночи он зависал с Секси-Раамом, которая тогда в баре сделала комплимент его бороде. Нам пришлось практически отрывать их друг от друга; девушка принялась рыдать бирюзовыми слезами, которые напомнили мне о Марджори, и от этого мне снова стало дурно. Уже потом Барнаби рассказывал мне, что у них установилась настоящая духовная связь, потому что они оба находились где-то посередине между человеком и нечеловеком.
Мы затаились, чтобы посмотреть, что принесет нам утро (или то, что считается утром в безвременной зоне, где настоящие доморощенные патриоты светились, будто светлячки). Должно быть, я задремал, потому что от воя сирен проснулся. Затемненные шторы были задернуты, чтобы не видеть неоновых отблесков на горизонте. Моя голова напоминала тупой конец мясницкого ножа.
– Три часа назад над городом пролетали самолеты Техаса, – сказал Малыш Тим вместо доброго утра. Он передавал прямую трансляцию новостных каналов на проектор в гостиной, чтобы мы могли наблюдать за рокотом реактивных самолетов. – Теперь у Либертина есть воздушный флот из русских «Б-57», которые выполняют напоказ всякие трюки.
Если верить каналам, бунт темноглазых вштыренных анархистов уничтожил сеть, которая освещала борьбу за свободу Нью-Гэмпшира. Они не были армией НДС, но, думаю, это не имело значения, поскольку НДС подавляли восстание со своего военного аванпоста у острова Новая Шотландия: Техас придумал схему. Новое Королевство Юта предоставило делегации техасских бойцов с длинноствольными ружьями право прохода в северные пустоши Либертина. Оттуда они отправились на север, в Новый Лос-Анджелес, чтобы взорвать половину Родео Драйв.
В ответ НДС выпустили ракеты большой дальности по Новому Королевству, но когда те пересекли воздушное пространство Либертина, Либертин наслал на Солт-Лейк-Сити дождь из порнографии, а Техас взорвал контрольно-пропускной пункт у Лас-Вегаса, и внезапно все три страны стали подтягивать вооруженные силы к границе.
