В последние годы жизни Введенский изучал влияние электрического тока на нервы, что привело его к открытию явления периэлектрона. Введенский считал явление периэлектрона – совершенно новой, до того неизвестной формой передачи нервных сигналов, весьма отличной от импульсного проведения возбуждения. Еще немного и вполне можно было бы допускать и существование телепатии…
Иван Петрович Павлов
В судьбе каждого человека есть события, сквозь призму которых видна вся жизнь. Когда Иван Петрович в силу разных обстоятельств вынужден был жить с молодой женой на квартире родного брата, то последний, закоренелый холостяк, как-то крикнул при гостях своей собаке: «Принеси-ка туфлю, которой Иван Петровича бьет его ненаглядная супруга!» Собака послушно принесла нужный предмет под оглушительный взрыв хохота всех собравшихся. Ущемленный Иван Петрович не разделял общего веселья и «в душе затаил некоторую грубость». Долгие годы с братом у них так и не могли наладиться нормальные отношения. Впрочем, бог с ним с братом, а вот собаки с лихвой заплатили за оскорбительную выходку одного из своих сородичей.
По общему признанию современников, был Иван Петрович Павлов человеком одержимым и необычайно возбудимым. Он запросто мог разбить стеклянную колбу о голову зазевавшегося лаборанта. Будучи от рождения левшой, великий физиолог во время операции постоянно менял руку, которой оперировал, и ассистентам приходилось крутиться вокруг академика, подлаживаясь под его неожиданный каприз. Павлов с жадностью набрасывался на всякие случайные явления во время эксперимента. Он мог забросить дом, частенько забывал о жене, о своем костюме и выглядел как самый обычный бродяга. Товарищи не раз принимали участие в судьбе своего странноватого коллеги. Однажды друзья собрали в складчину некоторую сумму и предложили ее Павлову. Он принял помощь, но каково же было удивление, когда все убедились, что на собранные деньги физиолог накупил целую свору собак. В голодное время, сразу после революции, Павлову предлагали особый паек и спрашивали о первостепенных нуждах. «Собак, побольше собак, – как заведенный повторял ученый, – а то хоть сам на улицу выходи и лови их».
Известно, что во время торжественной церемонии вручения почетной степени Кембриджского университета с галерки прямо в руки Павлова студенты спустили на веревочке чучело экспериментальной собаки. Сделал это никто иной, как внук самого Чарльза Дарвина. В Англии, где домашних животных и особенно собак буквально боготворят, опыты Павлова явно вызвали внутренний протест и были встречены как не совсем нормальное явление. Не случайно, что инициатор этой выходки, в дальнейшем став известным физиком, все-таки признал право ученого на «безумные» и не всегда оправданные эксперименты. Ведь играл же сам Дарвин на трубе перед расцветающими тюльпанами…
Бурная активность в жизни Павлова иногда сменялась апатией, граничащей с самой настоящей депрессией. Так, после смерти первенца, а затем через год, когда умер еще один ребенок, Павлов впал в самое настоящее отчаяние. Он всерьез разуверился в своих силах и собирался забросить любимое дело. Жена, Серафима Васильевна, была в это время необычайно больна. Но она нашла в себе силы поправиться и встряхнуть приунывшего мужа. Под ее влиянием и была завершена докторская диссертация. Тут невольно вспомнишь о злополучной туфле, которую и принес в гостиную пес брата-весельчака к неудержимой радости всех собравшихся.
Родился великий физиолог 14 сентября 1849 года в Рязани в семье священника. В 1864 году он окончил духовное училище и поступил в Рязанскую духовную семинарию. Казалось, ничего не может помешать начавшейся семейной карьере русских священников. Но вот неожиданно дала о себе знать некая скрытая пружина, которая, внезапно расправившись, заставила будущего священника резко изменить свой, вроде бы, предначертанный жизненный сценарий.
На знаменитой картине М.В. Нестерова академик И.П. Павлов изображен на фоне прекрасного осеннего пейзажа за окном. Умудренный опытом естествоиспытатель сосредоточенно смотрит в бесконечность. В глаза бросаются лишь нервно сжатые в кулаки кисти рук. Этот жест не назовешь добрым. Кажется, что Павлов сжимает какой-то невидимый руль, или архимедов рычаг, с помощью которого он собирается перевернуть весь мир. Павлов словно открыл некую тайну, и знание этой тайны дает ему огромную Власть над миром и даже над пейзажем, который так безмятежно радует глаз за окнами кабинета знаменитого академика. Эти старческие руки, непримиримо зажатые в кулаки, пугают и настораживают. У других старцев Нестерова мы не встретим такого необычного напряжения, такого безудержного проявления гордыни. Руки святого, явившегося отроку Варфоломею, расслаблены и готовы к благословению, руки П. Флоренского и С. Булгакова также готовы раскрыться миру, как бутон цветка. Суды по всему, художник-мистик увидел в образе знаменитого академика нечто противоречивое и настораживающее.
«Я рассматриваю религию как естественный и законный человеческий инстинкт, – писал Павлов, – возникший тогда, когда человек стал подниматься над всем другим животным миром и начал выделяться с тем, чтобы познавать себя и окружающую природу. Религия была первоначальной адаптацией человека (в его невежестве) к его позиции среди суровой и сложной среды».
Как мы видим, религия для великого физиолога была лишь воплощением невежества. Отсюда и гордыня, отсюда и сжатые в старости кулаки.
В конце восьмидесятых годов XIX столетия студентам духовных семинарий разрешали продолжать образование в светских учебных заведениях. Воспользовавшись этим, Павлов оставляет духовную академию и в 1870 году поступает на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Здесь в лаборатории выдающегося физиолога И. Циона студент Павлов проводит изучение секреторной иннервации поджелудочной железы. За это научное исследование, первое в его жизни, ему присуждается золотая медаль университета.
В 1875 году, уже будучи кандидатом естественных наук, Павлов поступает сразу на третий курс Медико-хирургической академии. За студенческие работы в стенах этого учебного заведения он награждается второй золотой медалью.
В 1883 году Павлов защищает диссертацию на степень доктора медицины. Его тема – описание нервов, контролирующих функции сердца. После успешной защиты Павлову предложили должность приват-доцента, но он отказывается и едет в Лейпциг для работы с такими физиологами, как Р. Гейденгайн и К. Людвиг. Последний уже сыграл огромную роль в научной карьере Сеченова. Сеченова и Павлова принято рассматривать как звенья одной цепи отечественной физиологии. Сеченов оказал огромное влияние на научные поиски Ивана Петровича. Вспомним, в связи с этим, и о влиянии Чернышевского на научную деятельность нашего первого физиолога. Философия же Чернышевского, как уже было раскрыто в предшествующей главе, в свою очередь опиралась на философию Фейербаха, основанную на так называемой протестантской этике. Получается, что в этой сложной цепи взаимных влияний именно немецкий протестантизм и лежал в основе экспериментальных изысканий наших физиологов. Вновь приходят на ум сжатые кулаки. Вот он «протест», вот оно неприятие и желание все и вся подвергнуть сомнению и эксперименту. Поэтому вполне понятно, почему после окончания университета Павлов стремится оказаться у немцев. Для него они не только авторитет в науке, но и идейные вдохновители, если так можно выразиться.
