Книга Любовь без мандата, страница 93. Автор книги Юрий Поляков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовь без мандата»

Cтраница 93

– Что значит «к сожалению»? Что вы здесь все время ноете? И вообще я не тебя спрашиваю, а Павлика!

Я превозмог отчаяние, собрался с мыслями и стал обстоятельно рассказывать о наполовину придуманных успехах «Аэрофонда» в деле строительства малой российской авиации. Оргиевич благосклонно слушал мои разъяснения, изредка бросая уничтожающие взгляды на Братеева, который, не получив приглашения на «бордельеру», за одну ночь похудел от расстройства килограммов на десять. А теперь, после публичной оплеухи, седел прямо-таки на глазах. Я решил окончательно добить старого врага и скорбно поведал о моем проекте городского аэротакси, забракованном братеевским комитетом еще два года назад. Тут Второй Любимый Помощник окончательно возмутился и рявкнул:

– Павел мой друг! – Он для наглядности даже положил мне на плечо руку. – У нас с президентом на него большие виды. Возьмем его в команду молодых реформаторов. Будешь мешать – удавлю!

Гоша и Тенгизик инстинктивно подались в сторону Братеева, на миг даже выпустив из рук все ту же блондинку, которую они с удивительным постоянством таскали с собой. Посмотрев на эту несчастную (а ей были не нужны уже никакие тройные гонорары – разве что на лечение), полагаю, многие русские девы, мечтающие в своих блочных халупках о выгодах древнейшей профессии, навсегда отказались бы от этой мысли и пошли работать шпалоукладчицами.

– Смотрите, – продолжал Второй Любимый Помощник, похлопывая меня по плечу, – вот у кого надо учиться. Парень в авиации четыре года, а о нем уже весь мир говорит! А вы… Куда вы годитесь? И не надо жаловаться на реформы. Да, стране трудно, но мы фашистов победили! Магнитку построили! Нам мужики нужны, пахари! А не временные импотенты и слюнтяи с депутатскими значками!

Братеев стал цвета хорошо вызревшего баклажана, а временный поверенный потупился. Ко мне же весело подвалили Гоша с Тенгизиком и, похлопав по плечу, еще хранящему тепло могучей ладони, сказали хором:

– Здорово, братан! Как оно ничего? А то, Павлентий, давай к нам! – И они кивнули на мелко трясущуюся блондинку.

Это простецкое предложение имело огромный смысл: по их понятиям, они как бы приглашали меня под свою гостеприимную и надежную крышу.

– Спасибо, мужики! – с максимальной искренностью отозвался я и на всякий случай благодарно прослезился.

Питекантропы удивительно чутки ко всякой фальши – и с ними надо быть предельно натуральным. А Катерина под ревнивыми взорами Оргиевича подошла ко мне и погладила по голове.

– Иди к нему! – зашептал я.

– Ты же вчера мне запрещал!

– Иди к нему! – зашипел я. – Сука! Ненавижу тебя!

– Ну, если ты настаиваешь, дорогой… Кстати, он почему-то уверен, что я твоя жена.

– Все правильно.

– Но ведь мы не женаты!

– Если надо будет, поженимся… Иди к нему!

Второй Любимый Помощник в сопровождении Катерины, свиты и нескольких более-менее сохранившихся после бурной ночи девиц отправился осматривать достопримечательности Парижа. А вечером ко мне в шале ворвался взбешенный временный поверенный. Он был так разъярен, что красненький носик его побелел, точно отмороженный. Я лежал на расстеленной перед камином искусственной тигровой шкуре. Полчаса назад от меня ушли две косоглазенькие специалистки по тайскому массажу. Вокруг на полу, словно шкурки убитых оргазмов, валялись использованные презервативы.

– Где ты взял эту стерву? – прямо с порога заорал бывший полковник так, что огромные очки его подскочили ко лбу.

– А что случилось-то?

– Что случилось?! Да я теперь… Да она у меня…

А случилось вот что. Катерина, пощебетав с девчонками, принимавшими участие в «бордельере», – особенно со скромной, оказавшейся буйной, – выяснила, что временный поверенный так за всю ночь ни разу не сумел поднять в атаку своего пластуна. Интриганка преподнесла эту информацию Оргиевичу в том смысле, что теперь, мол, понятно, почему российская внешняя политика проявляет на международной арене полную беспомощность. В связи с этим утреннее высказывание Помощника о «временных импотентах» обретало новый смысл, имевший непосредственное отношение к кадровой политике МИДа. Более того, Оргиевич похлопал поверенного по пояснице и посоветовал ему раз в месяц садиться голой задницей на муравейник, что чрезвычайно способствует, особливо если мураши – алтайские. Алтай же находится в России, а не в Нормандии. Кроме того, советник по культуре подслушал, как Катерина рассказывала Оргиевичу о своем папаше, который ужасно соскучился по дипломатической службе и мечтает вернуться в Париж… Выводы ветеран внешней разведки сделал правильные:

– Ну нет – с работы меня твоя сучка не снимет! Она меня плохо знает.

– Будем надеяться, – вздохнул я и поведал ему грустную историю турецкого посла.

– Дурак ты, Паша, а не восходящая звезда российской авиации. Разве можно таких баб рядом с собой держать!

– Нельзя, – согласился я, – а хочется…

…На следующий день в Лувре был прием в честь авиационного салона. Оргиевич появился под руку с сияющей Катериной. Она даже переводила его беседу с мэром Парижа, а это уже являлось настоящим преступлением перед протоколом.

Министр транспорта был рассеян и грустно улыбчив. К успешному окончанию салона в Ле Бурже газеты преподнесли ему подарок – раззвонили о том, что юная топ-модель, которую он спонсировал, сбежала от него к кинорежиссеру, прославившемуся на последнем Каннском фестивале фильмом о транссексуалах. Сюжет, в двух словах, такой: муж и жена живут безрадостной супружеской жизнью, скандалят, изменяют друг другу – и в конце концов разводятся. В поисках гармонии с враждебным миром оба они меняют с помощью сложнейшей операции свой пол. Муж становится женщиной, а жена, наоборот, мужчиной. Потом они снова встречаются, влюбляются, женятся. И счастливы! Фильм произвел такое впечатление, что число людей, жаждущих поменять пол, увеличилось в три раза! Режиссер получил все мыслимые и немыслимые премии. К этому триумфатору и ушла юная топ-модель от скучного министра. Поговаривали, что даже президент высказал ему свои соболезнования. Антуан, как верный сын, был в эту трудную минуту рядом с отцом и, судя по выражению лица, развлекал родителя, отпуская разнообразные гадости в адрес присутствующих. И тут случилось непредвиденное. Оргиевич увлекся беседой со знаменитым актером Робером Оссейном, прекрасно – благодаря своим одесским корням – говорившим по-русски. Сознавшись, что фильм «Анжелика» он любит почти так же, как «Чапаева», Любимый Помощник, размахивая руками, принялся изображать знаменитый поединок графа де Пейрака с посланником короля Людовика… Этим воспользовался Антуан, еще позавчера проявлявший к Катьке оскорбительное равнодушие. Но обстоятельства изменились: теперь она была уже не просто навязчивой одноклассницей, работающей на какого-то неведомого русского бизнесмена, но любовницей Второго Помощника!

Наглый министереныш увел Катьку в уголок – и они весело болтали, очевидно, вспоминая школьные шалости. Я внимательно наблюдал за ними, еще ничего не понимая. На какое-то время меня отвлек опоздавший к началу приема Бурбон. Он жаловался на недомогание с такой непосредственностью, точно вчера промочил ноги, а не нажрался до того, что пытался обольстить копченого угря. Потом к нам присоединились несколько деловых французов, прискакала ворона-переводчица – и речь пошла об инвестициях в российскую экономику. Я, разумеется, уговаривал этих чучундр вкладывать не задумываясь – и обещал чудовищную прибыль. Самое смешное, что они верили!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация