Книга Любовь без мандата, страница 219. Автор книги Юрий Поляков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовь без мандата»

Cтраница 219

Разгневанный Дёма проклял немытую Россию и убыл в Лондон – читать курс лекций «Рабская матрица России в свете общечеловеческих ценностей». А вот Сёма пострадал по полной: на него завели уголовное дело и наконец-то спросили, куда он дел средства пайщиков. Ведь вся «Платиновая миля», на которую ухлопан без малого «ярд», являла собой строительный вагончик, рулон утеплителя и шесть вбитых свай. Когда Злотников ехал на допрос, чтобы заключить сделку со следствием и сдать подельников, его нагнал на светофоре мотоциклист в черном непроглядном шлеме и прилепил к крыше бронированного «Мерседеса» магнитную мину, достаточную для потопления линкора. Говорят, от бизнесмена остались только дымящиеся штиблеты из крокодиловой кожи. Любил бедняга хорошую обувь. Кошмарик воспринял провал, а потом и гибель друга со скорбным фатализмом. На поминках он дал клятву отомстить убийцам и взял себе на память о павшем соратнике его последнюю утеху – семнадцатилетнюю воздушную акробатку из циркового училища. Исидор тоже переживал неудачу, у него подскочило давление, и он уехал в санаторий, чтобы подлечиться, а также закончить книгу «Марксизм как манихейство».

Скорятин, к тому времени первый заместитель, остался на хозяйстве. Прочитав фельетон в «Общественной газете», он вспомнил, что этот текст уже видел на столе главного и даже полистал, пока тот выбегал из кабинета, чтобы отругать верстальщика. Статья и тогда называлась «Плутовская миля». В прозрачную папку была вложена дискета. Конечно, Исидор, зная о дружбе Кошмарика и Злотникова, материал отклонил, а, возможно, нарочно придержал, чтобы использовать во время выборной схватки. Рисковал, разумеется: хозяин, сам любивший сложные, многослойные интриги, другим двойную игру не прощал и карал беспощадно. Теперь все зависело от осторожности: Исидор мог передать дискету из рук в руки, а мог и сбросить по электронной почте. Конспиративным неврозом Шабельский не страдал и был уверен: его заслуги перед демократией столь грандиозны, что он непотопляем.

Гена нарочно засиделся допоздна, услал охранника за биг-маком и взял с доски ключ от кабинета шефа. Затея могла рухнуть в самом начале, если бы Исидор пользовался паролем, но гранд гласности не тратился на пустяки. Открыв почту, мститель среди отправленных писем нашел «Плутовскую милю». Адрес получателя: vernikov@obgaz.ru! А Сева Верников – это не кто иной, как главный редактор «Общегаза». Оставалось дозвониться до хозяина. Утром Скорятин прибыл в особняк на Зубовской, преодолел три кордона и вошел в кабинет, который босс устроил в бывшем редакционном актовом зале: шагая по ковру к огромному письменному столу, можно было вспомнить всю свою жизнь. Маленький Кошмарик сидел в высоком кресле, обтянутом шкурой белого леопарда, и нежно разглядывал фарфоровую фигурку из своей коллекции антикварных фарфоровых дам, поправляющих подвязку. Вдоль стен стояло несколько шкафов, заполненных сотнями куртуазных красоток, увлеченных этим пикантным занятием.

– Ну? – спросил владыка, подняв на вошедшего грустные глаза. – Что у тебя там за секрет? Рассказывай!

Выходя от разъяренного хозяина, информатор ощутил во рту вкус вяленых бычков.

Изгнание Шабельского Корчмарик обставил с театральным изуверством: в юности, до университета, он при горкоме комсомола пробавлялся режиссурой массовых мероприятий и жутко гордился факельным шествием сводного строительного отряда, которое поставил в 1980 году к Олимпиаде. Лёня намастачил бы еще чего-нибудь духоподъемно-массового, но после закрытия Игр, когда «ласковый Миша возвратился в свой сказочный лес», не досчитались сотни комплектов новенькой формы со спортивной символикой. Скандал замяли: праздник все-таки! Но вороватого режиссера прогнали.

А Гена в предпоследний день Олимпиады отбывал в Красноярск на слет молодых журналистов – его наградили за очерк о молодых гвардейцах пятилетки, напечатанный в «Московском комсомольце». Сибиряки, возвращавшиеся домой, вслух горевали, что не увидели даже издали Олимпийский огонь, так как в закрытую, оцепленную Москву народ пускали только по паспортам с пропиской и специальным вкладышам. Счастливцы, узревшие дивный пламень, рассказывали об этом с эпической дрожью в голосе. Когда взлетели с Домодедовского аэродрома, Гена заметил в иллюминаторе полоскавшийся внизу во тьме перервенский газовый факел, улыбнулся и крикнул:

– Вон – Олимпийский огонь!

– Где? – лишенцы ломанули на правый борт.

– Да вон же!

Самолет опасно накренился, стюардессы заметались по проходу, но сибиряки были счастливы:

– Он! Он! Горит! Теперь и умереть можно.

Когда посвежевший в санатории Исидор вошел в свой кабинет, он увидел в кресле улыбающегося повелителя. По углам стояли, заложив руки за спины, квадратные охранники с мускулистыми лицами.

– Леонид Данилович, чем обязан?

– Да вот, Исидор Матвеевич, изучаю вашу почту.

– Это неприлично – рыться в чужой почте! – побледнел курортник.

– Что?! Ты мне будешь, старая про…дь, рассказывать, что прилично, а что нет?! Ах ты, крыса жидовская!

Юдофобский вопль носатого Корчмарика, унаследовавшего от предков карикатурную местечковую внешность, прозвучал глупо и забавно, но никто даже не улыбнулся. А лицо Исидора стало похоже на благородное мраморное надгробие:

– Понятно. Мне собирать вещи? – Он спокойно шагнул к полке и дрожащими руками хотел взять бронзовое «Золотое перо» с чеканной надписью на малахитовой подставке: «Лучшему журналисту десятилетия».

– Ты, тварь, подумай, как будешь кости собирать! Вон из моей газеты, к свиньям собачьим! Скорятин, принимай редакцию! А этот мусор на помойку! На помойку! – завизжал хозяин.

Охранники придвинулись к изгою, деловито взяли за руки, тряхнули так, что очки слетели с орлиного носа, и потащили тело к выходу, как мешок картошки. В последний момент Исидор и Гена встретились глазами. Изгой смотрел на предателя не с презрением, нет, а с победной усмешкой, словно успел уязвить врага отравленным острием, отчего тот непременно умрет в муках. Ночью, видимо от позора, Шабельского долбанул жуткий инсульт. Он выжил, выкарабкался, заново выучился говорить, читать, ходить с палочкой, но его блестящий, изощренный ум погас. Хитроумный философ превратился в шаркающего полуидиота со слюной на подбородке. Гена его с тех пор не видел. Кошмарик предупредил: любой замеченный в сношениях с бывшим главредом будет тут же уволен. Но кто-то отважился, навестил и рассказал в редакции о шаркающем и лепечущем старике, в котором лишь орлиный нос выдавал прежнего Исидора, верного соратника академика Яковлева.

Повторять судьбу предшественника, конечно, не хотелось. Теперь, когда Дронов не просто уцелел, а получил под себя еще и СМИ, надо было срочно отползать от ниццианского интригана, ведь газету у него, конечно, отберут. Как? Способов много. Например, вдруг вспомнят, что залоговый аукцион, на котором он купил глиноземный комбинат, провели с нарушениями. Дальше: выбирай, Леня, глинозем или «Мымра»! Отобрали же «Независьку» у Березовского, а «НТВ» – у Гусинского. Тихо, без пыли. Скорее всего, Кио так и поступит. А утаить, что «Клептократию» готовили в номер, невозможно: рано или поздно доложат и заложат. Значит, надо опередить.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация