Так мы и двигались какое-то время. Я по воздуху, моё сопровождение по земле, не отступая ни шага. У меня в голове проносились различные варианты, как оторваться. Начиная от того, чтобы просто увеличить скорость, заканчивая тем, чтобы пролететь над полноводной рекой или огромным озером. Но я упорно гнал эти мысли прочь. Мне нужен рассвет. Ночью оперировать мечами тяжело. Уверен, в отличие от меня, ассасины прекрасно видят во тьме и могут повредить моё оружие. Нет, сражаться мы будет только при свете. И да — сражаться. Ни о каком побеге я и думать не желал.
Наконец, этот момент наступил — над горизонтом взошло солнце.
Я пошёл в атаку.
Управлять сразу двумя мечами у меня не получалось — требовались обе свободные руки. Так что пришлось оставлять один из мечей висеть неподалёку от меня, а второй отправлять прочь за спины противников. Они не обратили внимания на мои действия — видимо, не понимали всей глубины замысла. Я начал потихоньку отлетать от места, где спрятал клинок. Из носа сразу пошла кровь — мне приходилось оперировать предметом, находящимся за разумной границей моих способностей, но останавливаться не собирался. Только когда в висках начало пульсировать, а перед глазами заплясали разноцветные круги, остановился и оценил положение противников. Они, как и предсказывалось, сместились следом за мной. Трое инферно подошли к своему командиру и начали выстраиваться в какую-то конструкцию. Зуб даю — вновь решили меня сбить. Это было мне только на руку — всё внимание тварей сосредоточилось сугубо на мне и, как стало казаться, на висящем неподалёку мече. Уверен — теперь пронзить ассасина не получится. Он будет отбиваться. Но мне этого и не требовалось. Выждав момент, когда красные начали раскачиваться из стороны в сторону, я потянул на себя одну из силовых нитей.
Меч вылетел из травы и его движения полностью подчиняясь моей руке. Бесшумно, не привлекая внимания, оружие подлетело к ближайшему инферно, и я резко взмахнул кистью, обрушивая лезвие на шею. Никаких душевных терзаний от того, что нападаю со спины, я не испытывал — играть в благородных героев не собирался. Мы на войне, где хороши любые средства для достижения моей цели.
Меч не встретил сопротивления, с лёгкостью отделив голову ассасина. Тело всё ещё оставалось стоять, а я уже запустил оружие дальше, к той троице, что собиралась стрелять в небо своим дружком. Удар — труп. Удар — труп. Удар…
Стоит отдать должное — ассасины мгновенно сориентировались. Противник, которого я когда-то ранил, умудрился не только осознать источник угрозы, вытащить оружие, но также и заблокировать мой удар. Свернули искры, и моя рука отсохла — магические линии полностью передали импульс удара. Моим замешательством тут же воспользовались — подоспевший ангел обрушил удар на висящий меч, разрубая его пополам. Руку ещё раз ударило током и неожиданно я утратил контроль над оружием. Начальный счёт: один-три.
Несмотря на успех, меня накрыло злость. Неужели я так старательно оберегал этот клинок от своих родственников (по воле случая это оказался мой первый трофей), чтобы бездарно его слить в первом же бою с ассасинами? И вообще — с чего я вообще решил орудовать мечом? С каких пор я деградировал из мага в простого вояку?
Боласов, с помощью которых я победил ассасинов при первой нашей встрече, у меня в запасе не было. Создать их — дело пяти секунд, благо все необходимые материалы у меня имелись, но я не собирался разбрасываться драгоценной «кровью». И, если на то пошло, ценным пленником. Подтянувшись, я улёгся на пояс грудью, освобождая обе руки, после чего подтащил к себе чемоданы. Верёвки нужной длинны у меня не было, зато имелась в наличии целая гора одежды. Главное не думать о том, что со мной сделает Хад, когда узнает, как я обошёлся с дорогущими рубашками, созданными из шёлка вальмирских пауков. Одну такую мне презентовали перед первой отправкой в Миракс, и, попав впервые в город, я наивно решил, что любой горожанин имеет в своем гардеробе минимум десяток таких рубашек. Сам же видел людей в похожей одежде. Но теперь-то я знаю, что моё мнение было ошибочным — шёлк вальмиский пауков ценился даже у знати, а простые жители не могли себе позволить купить изделия из него. У меня же с собой было сразу пять рубашек, что пошли на тонкие лоскутки. Я связал их вместе, получив несколько достаточно длинных лент, однако на этом не остановился. Ассасины наглядно показали, что являются чудовищно сильными существами, значит, и подходить к ним следует со всей степенью ответственности. Перебирая каждые ленты сантиметр за сантиметром, я обрабатывал их усилением. Против оружия не поможет, но никто и не собирается сражаться в открытом противостоянии с помощью лент. Они для другого.
Ассасины никуда не делись. Всё то время, что мне потребовалось для приготовления лент, они двигались за медленно дрейфующим поясом, не отставая ни на шаг. Хотя, стоит признать — инферно, которого я пронзил насквозь, постепенно терял силы. Он заметно хромал, постоянно останавливался, чтобы отдохнуть, опирался о деревья. Сомнений не оставалось — максимум час и страшная сквозная рана в груди возьмёт вверх. Я останусь один на один с ангелом. Вот только мне почему-то казалось, что именно этого часа у меня и нет.
Пояс, на котором я лежал, резко пошёл вниз. Я прекрасно понимал, что рискую, но поступить по-другому не мог — мне требовалось как можно ближе подобраться к противнику. В меня сразу же полетели острые звёздочки, но защита с простым оружием справлялась без особых проблем. Ангел наклонился, приготовившись прыгать навстречу и, когда он готов был оторваться от земли, произошло сразу два события. Первое — я активировал меч. Второе — швырнул вперёд ленты. Ассасин среагировал мгновенно — мощным ударом, от которого у меня едва не отвалились руки, он отбил летающий меч в сторону. Продолжая движение, противник молнией догнал потерявшую управление магическую железку и разрубил её пополам. На всё это у ангела ушли считанные мгновения, но именно они мне и требовались. К тому моменту, как ассасин развернулся в мою сторону и приготовился к дальнейшей битве, он уже проиграл.
Изобретать я ничего не стал — едва лента достигла цели, как начала с невероятной для человеческого глаза скоростью обматываться вокруг тела, превращая его в кокон. Отдельное внимания я уделил руке с мечом — на неё у меня ушла отдельная лента. Один её конец закрепился на руке, второй — на соседнем дереве. Ещё одна лента объединила ноги и противоположное к первому дерево, после чего магически линии сократились, натягивая мои обрезки. Каким бы молниеносным ассасин ни был, противостоять такой атаке он не смог — его развернуло горизонтально и натянуло, как струну на гитаре. Ангел попытался согнуться, из-за чего деревья начали трещать, но к этому моменту я уже спустился на землю. Не спуская глаз с раненного ассасина, что, казалось, окончательно утратил подвижность, я наложил укрепление вначале на одно дерево, затем на другое, завершая процесс. Ангел продолжал дёргаться, но теперь это не имело никакого значения — его единственная возможность освободиться была заблокирована. А вскоре и вовсе удалена. Последняя моя лента вырвала из крепкого захвата опасный меч и отбросила его ко мне.
Когда я подошёл ко второму ассасину, стало понятно, что беспокоиться не о чем. Даже не представляю, каким образом он умудрился протянуть так долго — сквозная рана в груди выглядела страшно. Раненный попытался поднять меч, чтобы меня атаковать, но я легко отбил его в сторону новым трофейным оружием, а следующим ударом окончательно лишил противника жизни. Не столько из опаски, сколько из жалости.
