Любопытно, что некоторые модели подобных инвектив включают имя Бога, но богохульными не считаются. Например, каталанец может выругать дверь, которую он никак не может открыть: «Mecagum la porta de Deu!», где «de Deu» – «Богова [дверь]» осознается примерно как современное русское «чертова», «проклятая» или английское «bloody» или «fucking».
Иногда табуированное слово выглядит как часть священного, но содержащего нечто вроде «табу-суффикса». Сравним немецкое «Kruzifick!» («ficken» – «ебать») вместо уже приводившегося выше «нормального» «Kruzifix» («распятие»), или «Hurement!» («Нuге» – «блядь») вместо «положенного»«Sakrament!» («причастие»). То есть получается нечто вроде «Ебспятие» или «Бля-частие» – сравним русское «хитроумный» – «хитрожопый».
С некоторой натяжкой в эту группу можно отнести сложное фарерское слово «Gudsdoyd» – сочетание имени Бога со словом «смерть» (т. е. «смерть Бога»). «Ja, Gudsdoyd!» означает недоверие («Ну да, прямо уж!», «Как же!»). Здесь нет такой грубости, как в предшествующих примерах, но непочтительное отношение к Богу налицо.
И все же пальму первенства в поношении имени Бога следует отдать Италии – этому бастиону католицизма. Вот список сочетаний Бога и самых разнообразных понятий, используемых в разных областях Италии: «Dio assassino!» – «убийца», «Dio cornuto» – «рогоносец», «Dio bestia!» – «скотина», «Dio bestialone!» – «зверюга», «Dio birbo!» – «негодяй», «Dio brigande!» – «бандит», «Dio сапе!» – «пёс», «Dio culattiere!» – «содомит», «Dio mat!» – «полоумный», «Dio animale!» – «животное», «Dio poгсо!» – «свинья», «Dio Dio serpente!» – «змея»
6. Иногда сознательное превращение простого наименования священных сил в божбу осуществляется не путем добавления табу-семы, а обращением к традиционной форме любой клятвы (у Лермонтова: «Клянусь я первым днем творенья, клянусь его последним днем! <…> Клянуся небом я и адом!»). Слово «Клянусь!» чаще всего опускается как само собой разумеющееся, так что вся божба выглядит как сочетание священного имени с предлогом. Сравним английское «By our Lady!» («Пресвятая Дева!»); испанское «Рог vida de Dio!» («Жизнь Господа!»), «Рог los clawos de Cristo!» («Гвозди с Христова креста!») и др. Вероятно, более точный перевод мог бы выглядеть как «Пресвятой Девой!», «Гвоздями с креста Христова!» и т. д., где «Клянусь!» имеется в виду. Для русского употребления такое сокращение нехарактерно.
Разумеется, возможны и случаи сочетания форм клятвы с табуированными идиомами. Сравним испанское Рог los vientecustro cojones de los doce apostolos de Cristo! (упоминаются тестикулы апостолов).
7. Можно отметить традицию использования в инвективном смысле имен древних языческих божеств, явлений природы, ассоциируемых с этими божествами, и т. д. Значительная часть идиом этой группы ведет происхождение из глубокой древности, другая часть представляет собой прозрачные эвфемизмы. Сравним английское «By jove!»; французское «Топпеге de Dieu!»; немецкое «Donnerwetter!»; чешское «Hrome!», «U vsech hromu!»; польское «Perunja!»; финское «Perkele! Perkele!»; литовское «Ро perkunais!».
В голландском языке «donder» (немецкое «Donner», английское «thunder») – слабый усиливающий эпитет. В африкаанс это слово воспринимается как часть очень грубого ругательства «Fokken donder!» – сравним английское «Fucking thunder!» – яркий вульгаризм, выражение отвращения или гнева при неприятной неожиданности, вероятно, что-то вроде русское «Эх, ёб твою мать!». Подобные выражения существуют и в шведском: «Blixt och dunder!» – «Гром и молния!», немецкое «Donnerwetter (noch mal)!», французское «Топпеге!». Во всех случаях, кроме африкаанс, это очень мягкие восклицания типа русское «Черт возьми!».
8. Строго говоря, не являются богохульствами, но всё же заслуживают упоминания в этом разделе обвинения оппонента в том, что он безбожник и богохульник. В киргизской культуре это очень серьезное оскорбление, могущее привести к поножовщине; оно особенно тяжело, если обращено к мулле: «Кудайсыз!» («безбожник»), «Капыр!» (от «кяфир» – «кафир») – не верящий в Аллаха, немусульманин, неправоверный. Нечто подобное можно было проследить и в русской культуре прошлых веков. Сравним строчку из песни: «Да лютый староста, татарин, бранит меня, а я терплю». Здесь «татарин» – никак не может означать национальность старосты в русской деревне, это «иноверец», «безбожник». Сравним также: «нехристь» и «бусурманин».
Не как у других
Особенности того или иного языка могут накладывать на богохульные инвективы свой отпечаток. Так, в немецком языке популярны полностью бессмысленные цепочки из богохульств, иногда очень протяженные. Сравним яркий бытовой пример:
Himmel-Herrgott-Rruzifix-Alleluja, Sakrament, Sakrament an spitziger annagelter Kruzifixjesus, 33 Jahre barfuss lauferner Herrgottsakrament!
Точный перевод здесь совершенно невозможен, да и по-немецки это простое перечисление названий Бога, распятия, орудий Страстей Христовых, страданий Христа и даже прожитых Им лет земной жизни.
У индейцев мохави возможна очень быстро произносимая цепочка, включающая перечисление наименований, относящихся к гениталиям: «Hispan-hiwey-havalik-havakwit-paJmimith!» (влагалище, ягодицы, клитор, срамные губы, волосы в промежности).
Слегка похожий русский пример мог бы выглядеть примерно как «Еб твою в бога-душу-крест-гроб-мать!».
Сходный характер имеют немецкие ругательства в Баварии, где, как известно, распространен католицизм: «Jessasmariandjosef!» или «Zaehfixalleluja Kruzifix-halleluja), Saggrament Ajleluja Graiz!» (= Cross), а также в финской культуре: «Voi helvetin saatanan vitun paskiainen!» (ад-дьявол-пизда-выблядок). Теоретически такие цепочки могут быть бесконечны.
Богохульства и религиозность
Естественно, что роль богохульства в национальной культуре прямо пропорциональна религиозности общества, ибо нарушение слабого табу не в состоянии вызвать резкий шок, а значит, соответствующая идиома не может быть достаточно сильной.
В этом отношении интересно сравнить языки шведский, голландский и африкаанс. Отношение шведов к богохульствам довольно легкомысленное, чего никак нельзя сказать о голландцах, у которых даже есть активно действующее «Общество борьбы с бранью» («Bond regen het vloeken»). Естественно поэтому, что самое грубое голландское ругательство – «Godverdomme!», то есть нечто весьма близкое английское «Goddam(n)!» Голландская инвектива всегда пишется с большой буквы – свидетельство того, что слово «God» воспринимается и сегодня буквально, как имя Бога. Представление о грубости этого выражения в Голландии можно составить по тому, что англоязычные народы ассоциируют его с чудовищным английским «Jesus fucking Christ!», абсолютно непереводимым на русский язык (может быть, приблизительно это «Иисус, еби его мать, Христос!»).
