* * *
Этот вопрос об участии епископов в решениях был предметом продолжительных споров. Если бы на прежние предписания, признававшие это право вмешательства, не смотрели с презрением, то Иннокентий IV не был бы вынужден в 1254 году подтвердить, чтобы осуждения на смерть или на пожизненное тюремное заключение не постановлялись без согласия епископа.
В 1255 году он приказал епископу и инквизитору совместно обсудить все темные места законов против еретиков и установить также легкие наказания, в виде лишения должностей и бенефиций. Это признание епископской юрисдикции было отменено Александром IV, который после некоторых размышлений сделал инквизиторов независимыми, освободив их от обязанностей советоваться с епископами даже и в тех случаях, когда дело шло об еретиках, упорствующих и уличенных в своем преступлении (1257). Он повторил то же решение в 1260 году, после чего последовала реакция.
В 1262 году Урбан IV составил подробный наказ, которым он снова подтвердил необходимость совещаний с епископами во всех тех случаях, когда приговор влек за собой смертную казнь или пожизненное заключение; в том же духе высказался в 1265 году Климент IV. Но, по-видимому, эти распоряжения были отменены каким-либо последующим актом или просто вышли из употребления, так как в 1273 году Григорий X, упомянув об отмене Александром IV совещаний, предписал, чтобы инквизиторы, постановляя приговоры, советовались с епископами или их доверенными так, чтобы епископский авторитет всегда имел участие в столь серьезных решениях. До этой эпохи инквизиция рассматривалась, по-видимому, только как временная мера, вызванная исключительными потребностями, и всякий Папа при своем вступлении опубликовывал ряд булл, подтверждающих власть инквизиторов.
Но ересь была на редкость упорна; население приняло новое учреждение, польза которого выразилась во многом и вне пределов охранения веры; на него начали смотреть как на существенный элемент церковной организации, и поэтому оно стало пользоваться почти слепым уважением. Решение Григория относительно согласия епископа и инквизитора во всех случаях тяжелых осуждений осталось отныне в силе. Ниже мы увидим, что, когда Климент V попытался воспрепятствовать скандальным злоупотреблениям инквизиторской властью, он искал средства в незначительном расширении прав наблюдения и ответственности епископов, подражая в этом подобной же попытке, сделанной Филиппом Красивым. Но во всех тех случаях, когда между епископом и инквизитором существовали дружеские отношения, эта незначительная гарантия, даваемая обвиняемому, сводилась на нет, так как один давал другому право действовать от его имени; известны случаи, когда епископ действовал как уполномоченный инквизитора, и наоборот. Вопрос о том, мог ли один из двух без содействия другого постановить оправдательный приговор, очень занимал канонистов, и разные авторитеты высказывались и за, и против; но, по-видимому, большинство склонялось к утвердительному решению.
* * *
Право надзора епископов значительно увеличилось, по крайней мере, в Италии в отношении важного финансового вопроса, когда в 1288 году Николай IV предписал, что все суммы, получаемые от штрафов и конфискаций, должны передаваться в руки людей, избранных с согласия епископа и инквизитора, и что они могут расходоваться только с разрешения епископа, которому должен представляться подробный отчет в них. Это было серьезным ограничением независимости инквизиторов; но мера эта продержалась недолго. Епископы скоро стали злоупотреблять своим правом надзора, требуя себе часть добычи под тем предлогом, что они сами вели расследования. Бенедикт XI в 1304 году положил конец этому непристойному спору, отменив постановления своего предшественника.
Епископам было запрещено требовать отчетов; отныне инквизиторы должны были представлять их только в папскую канцелярию или особым уполномоченным Папы.
* * *
Если, таким образом, были вполне понятны колебания в упорядочении щекотливых отношений между надлежащими судебными властями, то в отношениях инквизиции к обществу не было неопределенности. Уже в самые первые годы, когда инквизиция находилась в эмбриональном состоянии, она оказала такие услуги, подчиняя ересь светским законам, что со всех сторон желали дать ей прочную организацию, чтобы она могла еще деятельнее помогать раскрытию и наказанию религиозных преступлений. Смерть Фридриха II (1250), унесшая главного врага папства, дала последнему возможность присвоить себе и подтвердить, к своей выгоде, суровые эдикты этого императора. Вследствие этого Иннокентий IV 15 мая 1252 года разослал ко всем владетельным лицам Италии свою знаменитую буллу Ad extipanda, устанавливавшую систематическое преследование как существенный элемент социального строя каждого государства и каждого города, хотя плохо определенный круг действий епископов, инквизиторов и монахов свидетельствует, насколько их относительные области были еще слабо разграничены. Всем начальникам исполнительной власти было приказано изгонять еретиков, приравненных к колдунам. Всякий, открывший еретика, мог завладеть его личностью и его имуществом. Всякий главный магистрат, через три дня после вступления в свои служебные обязанности, должен был избрать, по указанию своего епископа и двух монахов от каждого нищенствующего ордена, двенадцать добрых католиков при двух нотариусах и двух или более служащих, вся обязанность которых заключалась бы в задержании еретиков, в конфискации их имущества и в выдаче их епископу или его викариям. Их содержание и расходы по их поездкам должны были оплачиваться государством; их свидетельство принималось без присяги; никакое свидетельство не имело силы против единогласного свидетельства троих из них. Они несли свои обязанности в течение шести месяцев; по истечении этого срока они могли быть оставлены снова; во всякое время они могли быть устранены и смещены по просьбе епископа и монахов. Третья часть поступлений от штрафов и конфискаций следовала им по праву; они были освобождены от всякой службы, несовместимой с их обязанностями; никакой закон, существующий или могущий выйти, не мог помешать их деятельности. Глава светской власти должен был командировать к ним, по их просьбе, своего заседателя или рыцаря; всякий житель должен был под угрозой крупного штрафа оказывать им содействие, если бы они попросили его. Когда эти следователи или инквизиторы посещали часть области, подчиненной их юрисдикции, их должен был сопровождать уполномоченный монарха, избранный ими самими или епископом. Прибыв в город или деревню, этот уполномоченный должен был призвать трех людей, пользовавшихся хорошей репутацией, или даже всех окрестных жителей и принудить их под присягой указать всех еретиков или указать их имущество, или лиц, у которых происходят тайные сборища, и которые живут не так, как вообще все верные. Государство должно было задерживать всех подозреваемых, заключать их в тюрьмы, препровождать их под надежным конвоем к епископу или инквизитору и, в течение пятнадцати дней, согласно с эдиктами Фридриха, приводить в исполнение всякое решение, вынесенное по обвинению в ереси.
Орудия пыток святой инквизиции.
Кроме того, светская власть была обязана по простому требованию применять пытку к тем, кто откажется выдать всех известных ему еретиков. Если при задержании оказывалось какое-либо сопротивление, то была ответственна вся община, и она должна была платить огромный штраф, если она в течение трех дней не выдаст всех принимавших участие в возмущении. Исполнительная власть должна была еще приказать составить четыре списка тех, кто был объявлен обесчещенным или приговорен к изгнанию за ересь; один из них должен был три раза в год читаться публично, второй должен был быть передан епископу, третий – доминиканцам, а четвертый – францисканцам. Она также должна была наблюдать за тем, чтобы дома были разрушены через десять дней после произнесения решения, и следить за поступлением штрафов в течение трех месяцев. Те, кто был не в состоянии уплатить, заключались в тюрьму и держались там, пока за них не вносили следуемого штрафа.
