* * *
Даже тогда, когда удавалось установить виновность, шкала наказаний представляла ту же неопределенность. По делу катаров, которые в 1144 году сознались в своих убеждениях в Льеже и которых с трудом удалось спасти от ярости толпы, духовные власти обратились к Луцию III с вопросом, как поступить с виновными? Подозреваемые в ереси, схваченные в 1162 году во Фландрии, были отосланы на суд Александра III, бывшего тогда во Франции; но Папа отослал их к реймскому архиепископу.
Гильом, аббат Везелэ, пользовался правом неограниченного суда, однако, в 1167 году, имея в своих руках несколько еретиков, которые признались в ереси, он встретил такие затруднения, что обратился к собравшейся толпе с вопросом: какое наказание наложить на виновных? Единодушный крик: "Сожги их!" – был ему ответом, и это решение было тотчас же приведено в исполнение; один из несчастных отрекся от своих заблуждений и был подвергнут испытанию водой, которое было для него неблагоприятно, после чего, несмотря на громкие крики народа, требовавшего, чтобы его сожгли, он был публично наказан кнутом и изгнан. В 1114 году реймский епископ, обнаружив несколько еретиков при помощи испытания водой, отправился на собор в Бове, чтобы выяснить, какому наказанию следует их подвергнуть; во время его отсутствия народ, боясь, что епископы помилуют их, разбил тюрьму и сжег узников.
Испытание водой.
* * *
Не следует, однако, думать, что Церковь совершенно не располагала средствами для подавления ереси, которое она считала одной из своих обязанностей. В начале карловингского возрождения предписания Папы Захарии св. Бонифацию показывают, что единственное судопроизводство допускаемое в то время, состояло в том, что созывался собор, и виновный отсылался в Рим, чтобы там его судили уже окончательно.
Просветительная политика Карла Великого применила все судебные приемы, которые могли бы поддержать в империи порядок и безопасность; в его правительственной системе епископам было дано видное место. Им было поручено строго возбранять, совместно со светскими чиновниками, все суеверия и пережитки язычества, постоянно объезжать свои епархии, производя расследования по всем преступлениям, оскорбляющим Бога; таким образом, в их руках сосредоточилась значительная часть судебной власти, хотя они постоянно оставались в этом отношении в зависимости от государства. Во время волнений, которые сопровождали распадение империи, когда феодальная система развивалась на развалинах монархии, епископы мало-помалу освободились от всякой зависимости от короны и, кроме того, приобрели широкие права и огромную власть в пределах канонического права, считавшегося тогда выше гражданского или муниципального закона. Таким образом, образовались духовные суды, которые были в каждой епископии и которые пользовались исключительной судебной властью в области, постоянно расширявшейся. Естественно, заблуждения в деле веры подлежали их ведению и могли быть судимы только ими.
[82]
* * *
Устройство и функционирование этих судов получили сильный толчок благодаря изучению римского права со второй половины XII века. Знание составляло такую исключительную привилегию духовенства, что вначале было очень мало людей не духовного звания, которые были бы способны проникнуть в тайны Кодекса и Дигест. Еще во второй половине XIII века Рожер Бэкон жалуется, что гражданский адвокат, даже совершенно незнакомый с каноническим правом и богословием, имел гораздо более шансов на успех, чем богослов; и он с горечью восклицает, что Церковь управляется адвокатами, к великому ущербу христианского мира.
Таким образом, еще задолго до того, как феодальные и сеньориальные суды испытали на себе влияние римского права, оно глубоко видоизменило принципы и приемы духовного судопроизводства. Старый архидьякон уступил свое место, не без проклятий, епископскому судье, известному под именем консисторского или ординарного, который обыкновенно был доктором utriusque juris, права канонического и права гражданского; результаты этой перемены сказались скоро, и духовное судопроизводство стало значительно выше грубого феодального и обычного права. Кроме того, скоро около этих епископских судов суетилось множество адвокатов из лиц духовного звания, которые зачастую были менее скромны, чем рьяны, по отношению к своим клиентам; в их лице средние века впервые ознакомились с представителями сословия присяжных поверенных.
* * *
По примеру гражданского процесса, процесс уголовный заключал в себе три момента действия: accusatio, denunciatio, inquisitio. В accusatio выступал обвинитель, который нес на себе официальную ответственность и подвергался, в случае неуспеха, talio. Denunciatio была официальным делом государственного чиновника, как, например, testis synodalis или архидьякон, который созывал суд и просил его разобрать дело против обнаруженных им виновных сообразно с долгом, налагаемым на него его служебными обязанностями.
В inquisitio консисторский судья вызывал на суд подозреваемое лицо, подвергая его, в случае надобности, предварительному заключению; обвинение, или capitula inquisitionis, предъявлялось ему, и его допрашивали по этому поводу с тем ограничением, что ничто, не причастное к обвинению, не могло быть введено в него позднее для увеличения его вины.
Если обвиняемый не признавался в своем преступлении, судья приступал к допросу свидетелей, и хотя их допрашивали в отсутствии обвиняемого, тем не менее ему сообщали их имена и их показания; он, в свою очередь, мог вызвать своих свидетелей, и его адвокат мог свободно защищать его всеми средствами, включая сюда аргументы, возражения и апелляции. Наконец, судья выносил свое решение; если виновность была сомнительна, он приговаривал к purgatio canonica, то есть к присяге в подтверждение невиновности, приносимой вместе с обвинителем определенным числом лиц, равных ему по положению, число которых определялось сообразно с характером и тяжестью преступления. Когда осуждение было установлено следственным процессом, то наказание было всегда более легкое, чем в случае обвинения или доноса. Не видели опасности в судопроизводстве, в котором судья был в то же время и обвинителем; вообще человек должен был считаться виновным, пока судья не мог расследовать его дела, и было недостаточно, если его виновность подтверждалась небольшим числом лиц или его личными врагами, или людьми, недостойными доверия. Важно вспомнить эти справедливые правила епископской юрисдикции в то время, когда мы подходим к изучению новых методов, которые инквизиция не побоялась установить на подобном фундаменте.
* * *
В теории существовала также общая система розыска или постоянного следствия для раскрытия всяких преступлений, в том числе и ереси. Так как применение этой системы породило инквизицию, то нам следует остановиться на ней. Идея правильного розыска нарушителей закона была свойственна как гражданскому, так и каноническому суду. Хотя в римском праве и не существовало должности государственного прокурора, но проконсул должен был разыскивать виновных и наказывать их; в 202 году Септимий Север выделил преследование христиан из этого официального розыска. Missi Dominici Карла Великого были чиновниками, обязанными объезжать империю, собирая справки о всех случаях беспорядка, преступления, несправедливости, и они имели право суда как над мирянами, так и над духовными.
