* * *
На Пиренейский полуостров не распространялись постановления буллы, предписывавшей передачу госпитальерам имений тамплиеров, и дело осталось на благоусмотрение Климента. Что касается королевства Майорки, то Папа выразил свою волю в 1313 г., передав королю Санчо II владение движимостью и приказав ему уступить недвижимое имущество госпитальерам под условием, что этот орден примет на себя миссию, прежде лежавшую на тамплиерах. Но это вмешательство Папы не избавило госпитальеров от необходимости вступить в торг с королем Санчо. Владения тамплиеров на острове Майорка были переданы им только в феврале 1314 г., причем они обещали ежегодно вносить в казну одиннадцать тысяч су и уплачивать содержание в размере 22 500 су из побочных доходов, вычисленных с того дня, когда была сделана передача. Все доходы, полученные до этого времени, оставались в пользу короны. До нас не дошло ни одного документа, по которому мы могли бы судить о том, что произошло на континенте; несомненно, и там было что-либо подобное. Кроме того, пенсии, назначенные тамплиерам, в течение долгого времени ложились тяжелым бременем на земельную собственность.
* * *
В Арагонии были менее расположены выполнить желания папства. Постоянные войны против сарацин сохранили воспоминание об услугах, оказанных тамплиерами, и там более ясно понимали, какую пользу можно было извлечь из какого-нибудь нового ордена, преданного народным интересам; а госпитальеры не отвечали этому, так как они всецело были преданы Св. Престолу. Тамплиеры принимали большое участие во всех походах, которые раздвинули границы королевства. Они были верными помощниками монархии как в совете, так и на поле брани; когда Яков I попал во власть Монфора, то своим освобождением он был обязан только им; они занимали первые ряды в славных походах, которые дали этому королю имя Conquistador.
* * *
Петр III и Яков II имели так много оснований быть им благодарными, и Яков, после того как принес их в жертву, естественно пожелал употребить их имения на основание какого-нибудь нового ордена, от которого он мог бы ожидать таких же выгод; но Климент хлопотал о госпитальерах и оставался глух к неоднократным ходатайствам короля. Но со вступлением Иоанна XXII дела приняли более благоприятный оборот; в 1317 г. уполномоченному короля Видалю де Вилланово удалось получить от Папы буллу, разрешавшую учреждение ордена Nuestra Senora de Montesa, присоединенного к ордену Калатравы, откуда были взяты его первые члены. Целью нового ордена должна была быть защита берегов и границ Валенсии от пиратов и мавров; земли тамплиеров в Арагонии и Каталонии перешли к госпитальерам, но новый орден получал в Валенсии все владения как тамплиеров, так и госпитальеров, за исключением недвижимости в пределах самого города и на милю от него по радиусу. В 1319 г. были окончены все подготовительные работы: новый орден был организован, и гроссмейстером был избран Гильен де Эриль.
[171]
* * *
В Кастилии хищение началось рано. За два с половиною года до осуждения ордена, 15 июля 1309 г., королевские грамоты объявляют, что Фердинанд IV продал ордену Алькантары за сто тридцать тысяч мараведи замок тамплиеров и местечко Капича, а также Альморчон и Гарлитас, с условием, что если орден тамплиеров будет восстановлен или Папа не пожелает передать имущество королю, то он при возвращении имений вернет полученные им деньги. Это, по всей вероятности, образчик многочисленных сделок, воспоминание о которых не сохранилось, так как мы знаем другой факт, который еще более ярко освещает хищность монарха. Из одного документа от 13 февраля 1312 г., также предшествовавшего окончательному решению Вьеннского собора, мы видим, что Васко Фернандес, магистр тамплиеров в Португалии, купил у магистра Алькантары Гонзало Переса дом в Валльетасе в Португалии за пятьдесят тысяч турских ливров. Фердинанду удалось захватить Васко и заставить Переса уплатить ему пятьдесят тысяч ливров, в получении которых он дал ему расписку по форме, обещав ему, что его не будут беспокоить по этому делу. Не прошло еще года, как король Фердинанд умер, оставив после себя наследником своего двухлетнего сына Альфонса XI.
Во время анархии, сопровождавшей регентство, мало думали об исполнении папских указов, и корона сохранила большую часть земель, конфискованных у тамплиеров, между тем как вельможам и городам удалось удержать свою часть вдоль всей границы. Некоторые владения были отданы орденам Сантьяго и Калатравы; госпитальеры же получили весьма немного. После полувекового перерыва была сделана новая попытка: в 1366 г. Урбан V приказал, чтобы до истечения двухмесячного срока все имения тамплиеров были переданы госпитальерам; но можно думать, что на это приказание не было обращено большого внимания. Однако авиньонский антипапа Климент VII утвердил в 1387 г. некоторые обмены имений, перешедших от тамплиеров, обмены между орденом госпитальеров, с одной стороны, и Сантьяго и Калатравы, – с другой.
[172] Мы знаем, что Кастилия всегда особенно была независима от папства. В Португалии, как мы видели выше, все вообще имения были переданы ордену Иисуса Христа.
* * *
В Морее, где владения тамплиеров были значительны, Климент уже 11 ноября 1310 г. заявил свои права на владение ими, приказав своим администраторам, патриарху Константинополя и архиепископу Патраса, дать взаймы герцогу Афинскому Готье де Бриен все собранные суммы и все имеющие поступить в следующем году.
* * *
Таким образом без всякой борьбы была уничтожена Конгрегация, которая считалась самой гордой, самой счастливой и самой сильной в Европе. Никто не осмелился бы напасть на нее, если бы инквизиционное судопроизводство не дало в руки людей, ловких и мало стеснявшихся, необходимые средства, чтобы облечь в законную форму простой грабеж. Если я уделил сравнительно очень много места рассказу об этой трагедии, то в свое извинение я могу сослаться на то, что она прекрасно показывает, как ненадежно было положение всякого, как бы ни было высоко его положение, когда против него возбуждали обвинение в ереси, и обвинение это поддерживал могущественный св. трибунал.
Дело ученого богослова Жана Пти не представляет особого исторического интереса; но о нем следует упомянуть как о примере обвинения в ереси, служившем оружием в политической борьбе и бывшем настолько растяжимым, что оно позволяло называть ересями преступления, которые трудно было подвести под обыкновенный суд.
* * *
В царствование Карла VI королевская власть во Франции была лишь слабой тенью власти. Частые приступы безумия делали короля неспособным управлять, а ссоры принцев крови, мятежных и честолюбивых, вызывали в королевстве настоящую анархию. Особенно сильное соперничество существовало между братом короля, герцогом Людовиком Орлеанским, и его двоюродным братом Иоанном Бесстрашным Бургундским.
